Страница 22 из 59
— А Артём-то тут причём? — не поняла я.
— А-а, проехали, — отмахнулся Макс и задал вопрос, от которого моё прекрасное настроение испарилось, словно дым. — Послезавтра важный день, — кинул он на меня взгляд. — Готова?
12.
Юля.
Тот самый день…
Мечтала ли я когда-нибудь о свадьбе? Конечно, да.
Нет, я не была зациклена на данной теме. Не вырезала фотографии красивых невест из журналов, не собирала образцы тканей, не выписывала на листочек названия песен, и не складывала все эти сокровища в специальную — «свадебную» коробку. Но я бы покривила душой, если бы заявила, что никогда не думала о ТАКОМ дне…
Думала.
Иногда делала мысленные пометки, что вот «такое» — мне нравится, а «вот это» — я точно не хочу.
Но я даже представить себе не могла, что моя свадьба будет напоминать хорошо спланированную пьесу.
Помню, в шестом классе, мне «выпала честь» играть Белоснежку в школьной театральной постановке.
Как же я волновалась!
Ещё бы, такая ответственность! Вся параллель будет на меня смотреть. А вдруг я забуду текст? Или запутаюсь в платье? Ведь оно же длиннющее! А если смажется грим? Или волосы выбьются из прически?
Короче, я боялась. Боялась, что опозорюсь перед всей школой. А проще говоря, буду выглядеть дурой.
Вот и сейчас ощущения были один в один.
Никакого романтического флёра. Надо сыграть свою роль.
Первая половина дня пролетела для меня, как кино на ускоренной перемотке.
Я просто сидела на стуле. И всё.
Зато люди вокруг меня суетились так, что у меня со временем, начало рябить в глазах.
Парикмахер с визажистом работали в четыре руки. Затем к ним присоединилась стилист, которого настойчиво рекомендовала Аделина Святославовна, утверждая, что «…это самый авторитетный специалист в нашем городе…».
Дамочка, как только заприметила меня, сразу схватилась за сердце, и сказала, что «…абсолютно всё надо переделывать…», и что «… невеста должна транслировать миру — невинность, а не выглядеть словно интса-кукла…», да и «…прическа могла бы быть и посложнее…».
На слове «невинность» парикмахер, молодой человек лет двадцати пяти, покосился на мой бюст. Видимо моя грудь и невинность не складывались в его голове в одно уравнение. Но парень был явно профессионал, и мигом переключился на нужную волну, а именно, стал отставать свою точку зрения.
Визажист, которая как раз и напоминала ту самую «инста-куклу», поддержала парикмахера, и заявила, что «…бестелесную фею из неё не сделать…».
В итоге, они с парнем, объединились и выступили единым фронтом против «…уважаемого специалиста…», и слегка намекнули ей, что времена сильно изменились с того момента, как она окончила «…школу стилистов в Париже…».
Дамочку это задело. Разговор продолжился уже в более колоритных красках.
К их спору подключились мои подруги, которые до этого момента, молча наблюдали за перепалкой «людей Венеры».
Дашка присоединилась к большинству и заявила, что если меня накрасить «а-ля Эльф», я буду выглядеть как моль. А если сделать причёску «…с кренделями…» буду выглядеть как тётка. Спасибо тебе подруга! Тётку я тебе припомню. Впрочем, и моль…
Визажист активно закивала, и заявила, что «… некоторым людям, чувство прекрасного дано с рождения… безовсякихшколвПариже…». Тема стала набирать обороты.
Не знаю, чем бы закончилась вся эта «милая» беседа, но тут Анютка спросила:
— Юль, а тебе самой как?
Все замолчали и уставились на меня так, словно увидели меня впервые.
Я подошла к зеркалу.
В отражении я увидела привлекательную девушку, с выразительными глазами, высокими скулами и "слегка зацелованными" губами. Волосы были убраны в «небрежный хвост», над которым парень трудился не менее двух часов.
— Идеально, — улыбнулась я.
Мне действительно понравилось то, что я увидела в зеркале. Никакой «инста-няшки», никакой вычурности, именно так я и хотела бы выглядеть на своей настоящей свадьбе. Глаза заблестели от слёз.
— Боже, как это мило… — умилённо прошептала визажист, заметив мою реакцию.
Парикмахер заулыбался, стилист хмыкнула.
— Надеюсь, что платье соответствует… — процедила знакомая Аделины Святославовны и вышла из комнаты.
— Ну и мегера, — почти шёпотом поделилась своими наблюдениями Дашка, когда дверь за стилистом закрылась. — Интересно, твоя будущая свекровь специально её подослала? — нервно хохотнула моя свидетельница, и тут же округлив глаза, задала следующий вопрос. — А у тебя получается, две свекрови будет?!
На мгновение в комнате воцарилась тишина. Присутствующие призадумались. А действительно. Сколько?
— Мои соболезнования, — усмехнувшись, посочувствовала мне визажист. — Если она, — кивнув головой на закрытую дверь, — только знакомая твоей свекровки, могу представить, какая сама…
Договорить она не успела, в комнату зашла моя мама в сопровождении неугомонной дамочки.
— Мне кажется, причёска должна быть попышнее, — подведя мою маму ко мне, пожаловалась она.
Она ещё и ябеда!
— Сегодня — такой день! Торжество! — продолжила давить своим авторитетом мадам. — Невеста должна выглядеть празднично!
— Вы же только недавно убеждали нас, что она должна транслировать невинность? — скептически заметил парень, держа в правой руке огромный фен-щётку.
— Да, — вздёрнув подбородок, подтвердила она. — Невинно-празднично.
— Это как-то? — постукивая феном по левой ладони начал заводиться он.
Все притихли.
— Посмотрите, как ярко выделены её глаза, — гнула свою линию стилист. — А губы?! — она удивлённо уставилась на мою маму, явно надеясь на её поддержку. — Как будто всю ночь целовалась! Волосы слишком просто…
— Да у нее от природы выразительные глаза и пухлые губы! — не выдержала визажист. — Вы предлагаете её побелкой замазать?!
Кадр один, дубль два. В пространстве заискрило. Надеюсь, ценители прекрасного не устроят драку.
От этой мысли стало смешно, и я улыбнулась.
— Какая ты у меня красивая… — выдохнула мама, которая до этого не проронила ни слова, тем самым поставив жирную точку в споре.
— Ну, как знаете… — недовольно хмыкнула стилист, всем своим видом показывая, что ничего мы в красоте не понимаем.
— Правда? — совсем по-детски, переспросила я у мамы.
— Правда, — всхлипнув, кивнула она.
— Мама… — и мои глаза вновь наполнились влагой.
Макс.
Тэк-с-с. Сегодня я женюсь.
Я проверил телефон. Восемь утра.
Прикинул дела, которые мне надо сделать в первой половине дня.
Принять душ и побриться.
Подумал ещё. Нет, всё верно. Душ и бритва.
Чего спрашивается в такую рань встал. Посплю ещё часок. А может и два… Регистрация всё равно во второй половине дня. А мне ещё до полуночи гостей развлекать.
И я перевернулся на другой бок.
Проснулся я от чьих-то голосов.
Приоткрыв один глаз, увидел Быстрицкого, который развалившись, сидел в кресле. Соседнее кресло занял Терехов, а на подоконнике обосновался мой братец.
— Вот это я понимаю! — еле сдерживая смех, сказал Дэн. — Вот это нервы! У него сегодня — последние полдня свободы, а он как сурок дрыхнет!
— Это, наверное, от ромашки, — с умным видом решил поддержать разговор Серый.
— Какой ромашки? — не понял Тёмыч.
— Он теперь только ромашковый чай пьёт, — на радостях, что на него обратили внимание, подставил меня брат. Вот, засранец мелкий! — Невеста приучила.
— Серьёзно? — уже давясь от смеха, уточнил Дэн. — Ромашку?!
— Ага, — кивнул Серега. — Он сам признался.
Вынудили! Меня вынудили это подтвердить!
Теперь они уже заржали всем хором в полный голос.
— Кончайте ржать, — открыв оба глаза, рыкнул я на них.
— О-о! Спящая красавица проснулась! — обрадовался Быстрицкий. — Мы уж думали, что кому-то из нас придётся тебя целовать.