Дух лунной башни

Остаток дня я провела в странной меланхолии. Перебирала старые вещи, листала книги, которыми зачитывалась в детстве. Достала из сундука под кроватью давно забытые игрушки и сложила в коробку. Пусть тётка отнесет соседке-вдове. Оставшись с пятью детьми на руках, она не побрезгует подарком от полуцвета.

Я приготовилась крикнуть Дот, но рука потянулась к одной из кукол. К деревянной фигурке в кружевном розовом чепце на волосах из чёрной пряжи. На игрушечной девочке было прелестное платье с вышивкой, туловище под ним опутывали настоящие женские волосы - каштановые, почти, как мои. Таких кукол клали в кроватки младенцев для защиты от злых духов.

Поддавшись порыву, я завернула фигурку в ткань и убрала в дорожный сундук. Глупость, конечно. Подобные игрушки теперь многие считали пережитком прошлого. Никакими защитными чарами они не обладали, просто матерям хотелось верить, что кто-то (или что-то) помимо них оберегает нежных чад.

После ужина, прошедшего в тягостном молчании, я устроилась на кровати с упомянутой Элиасом брошюрой о колледже, которому предстояло стать моим домом на ближайшие годы. За три недели я прочла её раз десять, но сегодня снова потянуло пробежаться глазами по основным главам.

Учебное заведение, в которое отправляли отпрысков всего юго-запада Многоцветья, основали восемьсот лет назад герцог Дарлин Ван-се-Рмун и его жена Гвенда - белокурая и прекрасная, как утренняя роса. По крайней мере, так о ней писали в книге. Портретов основателей, увы, не осталось. Оба погибли в расцвете лет во время пожара. Имена супругов и подарили название колледжу - Гвендарлин.

Располагался он на огромной черной скале посреди моря. Благодаря мощной магии, замешанной на крови, замок закрыли от посторонних, чтобы никто, кроме преподавателей и учеников, не мог попасть внутрь. В колледж добирались через порталы. Каждому обитателю Гвендарлин на левую щеку ставили своеобразный пропуск - невидимую печать с женской крылатой фигурой, ставшей гербом учебного заведения еще при супругах Ван-се-Рмун. После окончания колледжа, а в случае преподавателей - увольнения, печать стирали.

Стены замка меняли цвет по несколько раз в сутки. Впервые услышав об этом, я испытала легкое удовлетворение. То же самое происходило с моими глазами, значит, у нас было что-то общее с новым домом. Жилые помещения делились на четыре части. Белую - для светлых магов, чёрную - для темных, нейтральную - для преподавателей, и отдельную - для полуцветов.

Главной достопримечательностью Гвендарлин были зеркала-близнецы, хранящиеся в замке испокон веков. Большую часть времени они оставались черны, как самая тёмная ночь, и не отражали ни комнату, в которой находились, ни тех, кто пытался в них заглянуть. Оживали волшебные зеркала лишь в первый день учебного года, чтобы показать каждому ученику, на какую магию он может рассчитывать.

Это была незыблемая традиция. Юные маги ежегодно заглядывали в глаза отражению в надежде на новые подсказки. Только избранным близнецы демонстрировали всё и сразу. Остальные собирали информацию о своих возможностях по крупицам. Даже унаследовав фамильную магию, члены семьи могли проявлять способности по-разному. Например, герцог Эдвард блестяще управлял молниями, а коньком его старшего сына Эмилио, по рассказам Дот, были смерчи. Кое-кому, кроме основных двух даров, перепадали и крохи способностей других родственников.

Зеркала меня заинтересовали. Я ничего - абсолютно ничего - не знала о собственной магии. Помимо того, что она тёмная и опасная. Я жаждала ответа, какой у меня второй цвет - дополнительный к чёрному. Благородный синий, как у клана Ван-се-Росса, свидетельствующий о невероятной силе духа? Мрачный серый, свойственный любителям плести интриги? Яркий красный, говорящей о безжалостности и взрывоопасном характере? Успокаивающий зеленый - спутник магов, способных к врачеванию и никогда не теряющих надежду?

Я понимала, глупо гадать. Я - полуцвет, и останусь им до конца дней, а, значит, ожидать можно любых несуразностей и катаклизмов. От смешения нескольких цветов до господства одного единственного - чёрного.

В спальню бесшумно вошла Тира. Ловко запрыгнула на кровать и устроилась под боком, внимательно следя за мной умными желтыми глазами. Я захлопнула брошюру и повернулась к кошке, чтобы выплеснуть негативные эмоции. Не важно, что собеседник не способен ответить.

- Не хочу в Гвендарлин, - пожаловалась я плаксиво. - К демонам зеркала и мою магию. Не представляешь, какой высокомерный мэтр приезжал по мою душу после истории с медведем. Дамочка с ним - сущая мегера. Герцогиня Виктория рядом с ней - сама невинность и добродетель.

В комнате с каждой минутой сгущались сумерки, и на целое мгновение показалось, что Тира прячет в усах улыбку. Но, разумеется, кошки не умеют улыбаться. Даже особенные.

- Представляешь, эта леди Сесиль - не только педагог, но и воспитательница! Её обязанность следить за ученицами после занятий. Чему она может научить? Презрению и высокомерию? Мерзость!

Встреча с гостями из Гвендарлин прошла в замке Ван-се-Росса, куда меня вызвали без матери. Я стояла в холле и еле сдерживала гнев, пока брезгливые взгляды скользили по лицу и одежде. Если б герцогиня Виктория не дала понять, что покровительствует моей семье, эта парочка кривиться бы до бесконечности.

Метра звали Алакс Риц. Ему было далеко за сорок, но он отчаянно молодился, одевался, как юный щеголь. Леди Сесиль Ларс выглядела еще старше и невероятно уродливо: нос и рот будто скульптор-неудачник вытесал, посчитав, что им полагается быть значительно крупнее всего остального. Уверена, рядом с хозяйкой замка Ван-се-Росса дамочка чувствовала себя ничтожной.

- Лилит София Вейн, - выдала она таким тоном, будто нечто совершенно непристойное. - Отец неизвестен, мать - вертихвостка. Нам есть над чем поработать. Хотя исправлять ситуацию поздновато. Девица взрослая, губы сердечком. Однозначно в голове ветер.

Меня накрыла обида. Да, я бываю раздражительной, а временами по-настоящему злой. Но не ветреной или поверхностной. Те, кто рано взрослеют, и умом обладают поострее, чем у сверстников.

Мерзкий мэтр Риц пошёл ещё дальше. Гадко усмехнулся и проговорил, растягивая слова.

- У этого полуцвета слишком мощная чёрная магия. Сможет ли кто-то обуздать способности девчонки? Говоря «сможет», я имею в виду «захочет». Не проще ли отправить её в темницу?

Герцогиня Виктория и тут не дала гостям спуску.

- Это решать директору Бритту, - проговорила она почти ласково, но я явственно услышала в голосе госпожи угрозу. - Директор слишком многим обязан нам и примет во внимание наше мнение. Оно гласит, что леди Лилит должна научиться управлять магией. Уверена, благородный мэтр помнит, что сохранил своё кресло благодаря нашему решению не предъявлять Гвендарлин обвинений. Мы с мужем имели всё основания для преследования колледжа.

Я понятия не имела, о чём говорила герцогиня. Но, главное, смысл уяснили гости. Риц стал белее мела, Ларс задышала часто-часто, желая поскорее убраться подальше от Виктории и её ледяного взгляда. Гадостей в мой адрес больше не прозвучало. Мне вручили ту самую брошюру о Гвендарлин, официальное уведомление о зачислении, список необходимых вещей и металлическую пластину с гербом колледжа. Её следовало промыть водой с добавлением трёх капель моей крови. В первый день учёбы ей предстояло превратиться в невидимую печать на левой щеке.

...Я лежала, слушая, как мурлыкает Тира. Следовало подняться, умыться, переодеться в ночную сорочку и расстелить постель. Но веки становились всё тяжелее и тяжелее. Приближался последний сон в родном доме. О чём-то светлом, добром и жизнеутверждающем. Вот только...

Всё изменилось вмиг. Кошка примолкла, напряглась. Шерсть встала дыбом и...

Тира издала грозное шипение, в желтых глазах вспыхнула ярость.

Я проследила за её взглядом. Кошка с гневом взирала на овальное зеркало, стоящее на подставке на письменном столе. Дешевое. Самое обыкновенное.