На зов луны

Мой волк притих, прислушиваясь к сердцебиениям, чтобы знать, что жива его Волчица и щенок.

Я помогал врачам и медсестрам, прочистить желудок Мелисе, дабы избавить организм от волчьего аконита, который вреден для ребенка. Он может убить его. Моника намеревалась убить его, но откуда она знает, что я оборотень? Значит, пришло время, снова уезжать или просто избавиться от этой взбалмошной девчонки. Но она дорого заплатит за причиненный вред моей семье.

До этого дня сам доктор Грегхем не приходил осматривать Мелису, но в виду случившегося ему пришлось. Я должен был найти Монику, пока она не сбежала. Почему-то мой волк не видел в этом докторе врага, и я решил довериться ему. Оставил Мелису под его ответственность, доктор уверил, что она пока будет спать около трех часов. За это время я успею наведаться к Монике. Я не хотел оставлять свою Волчицу одну, но злость брала свое.

Сев в свой мерседес GLK поехал к Монике. Машину оставил в соседней улице, сам подкрался тихо-тихо к дверям. Я чувствовал ее приторно-сладкий аромат духов, неравномерное сердцебиение. Позвонил в дверь. Девушка насторожилась, поправила на себе платье и плавно направилась к двери. Я сильно сжал кулаки, что даже костяшки побелели. Она и не подозревала, что за дверью стоит тот, кто намеревается ее убить. Но сначала мне нужно выяснить, откуда она знает, кто я.

Щелчок замка и она широко распахнула дверь. Моника в ужасе замирает, словно за ней пришел сам Дьявол из Преисподней. Я хищно наблюдал за ее реакцией, мои глаза пылали янтарем. Она гулко сглотнула нервный ком.

— Тупица, чем думала, когда намеревалась причинить вред моей семье? Точно не головой, — промелькнуло у меня голове.

Моника резко закрыла дверь, но я успел просунуть ногу. Дверь оперлась об мой ботинок. Она ахнула и сделала шаг назад. Я же не торопливо вошел в дом. Она попятилась назад, удушающие слезы приступили к ее глазам. Она боялась меня. Одним движением руки я пригвоздил ее к стене. Сильно сжал ее шею, приподнимая от пола, она стала на носочки, ей трудно дышать.

— Ты… — тыкая пальцем ей в грудь. — Ты посмела причинить вред моей жене и ребенку! — взревел я. По ее щекам скатились слезы. — Благодари Бога, что они остались живы, иначе я бы убил тебя здесь и сейчас! — я резко убрал свою руку от нее, как от прокаженной. Моника медленно сползла на пол, прижимаясь к стене. Присел перед ней на корточки. — А теперь тебе придется отвечать на мои вопросы. Чего ты хотела этим добиться? Меня? — в ответ девушка промолчала, только шмыгала носом. — Запомни, мне не нужна такая, как ты, которая сама вешается мужчине на шею. У меня уже есть жена и мне никто не нужен, кроме нее! Молчишь… Тогда, следующий вопрос: откуда ты знаешь, кто я? — четко выговорил каждое слово. Моника медленно подняла голову и отрицательно покачала головой, но ни слова не выказала. — Ты хочешь сказать, что не знаешь, кто я? — снова задал вопрос, она вновь отрицательно покачала головой. Меня это слегка начало раздражать. — Так какого черта ты подмешала Мелисе в чай волчий аконит?! — прорычал я и только потом до меня дошло, что я проговорился. Моника вздрогнула и крепче прижала колени к груди, но сейчас меня это волновало меньше всего. Волк требовал устранить угрозу.

— О-они… — заикаясь, начала Моника. — Они с-сказ-зали, что это безвредно… — прошептала она, продолжая всхлипывать.

— Кто они?! — потянул ее за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза.

— Я — я не знаю… О-они сказали, что если я не под — дмешаю ей в чай, то они убьют меня… — ее голос дрожал. Я отпустил ее и сел на пол. Оборотни использовали Монику, а я как идиот, намеревался ее убить. Между нами повисла тишина. — Кто ты? — тихо и вкрадчиво прозвучал ее голос. Но сейчас он эхом отдавался у меня в голове. Я посмотрел на нее пустыми глазами, она выжидающе смотрела на меня.

— Тебе лучше не знать, — сухо ответил я. — И если хочешь остаться в живых, уезжай из города, а лучше из штата! — добавил, уходя.

В который раз уже за день сел за свой внедорожник, потер шею и достал из бардачка бутылку с водой. Жадно поглотив полбутылки, завел мотор и направился к больнице. Мне нужно быть там, когда она придет в себя.

Глава 52

Проснулась, когда почувствовала, что мой малыш зашевелился. В этот момент я забыла, даже как дышать. Я лежала, прикрыв глаза, положила руку на живот, тут же почувствовала, как чья-то большая ладонь накрыла мою. Эйдан, поняла я. Приятное тепло разлилось по телу.

— Эйдан… — тихо и вкрадчиво прошептала я, но не успела что-либо еще сказать, как другая ладонь парня накрыла мой рот. Ничего не поняла и поэтому решилась открыть глаза.

— Молчи, — прошептал он мне. Я недоуменно перевела на него взгляд, все еще припечатанным ртом. Потом огляделась вокруг, но никого не было. Мы были совершенно одни в палате. — Майкл, — прошептал следующее слово. Ах вот в чем дело. Я закивала, что поняла его, и он убрал свою руку. — Ты как? — поинтересовался он.

— Уже лучше, — призналась. — Спасибо, что заботишься обо мне, точнее о нас, — заулыбалась я.

— Ну, что ты — это моя обязанность. Вот только я с ней плохо справляюсь, — прошептал виноватым голосом. Эйдан нежно поцеловал.

— Ну, вот что за у тебя характер всегда и во всем недооценивать себя, — недовольно простонала я. — Ты будущий альфа и не мне тебя учить, но ты должен знать себе цену! — строго произнесла, взяв за подбородок Эйдана. Но такое чувство, словно это была не я. Эйдан тоже изумился сказанному мной, а потом улыбнулся на все тридцать два зуба. — Ч-что это было?

— Это все наш малыш. Он альфа и очень сильный. Он не терпит проявления слабости. И через тебя он выказывает свое недовольство, — пояснил мне Эйдан. Он гордился своим еще не родившимся ребенком. Это радовало.

— Ох, достанется тебе, Майкл, от нас, — широко заулыбалась я. Эйдан скривился, когда я назвала его Майклом. Ну, ничего, пусть потерпит, сам просил.

— Люблю тебя, моя сладкая… — прошептал и накрыл мои губы своими. Его губы мягко сминали мои, даря неистовое наслаждение. Поцелуи были нежными и не требовательными. Поцелуй длился не долго.

— И я тебя люблю. Люблю больше жизни, — призналась ему. Он улыбнулся мне уголками губ, а потом запечатлел легким поцелуем в губы. — У меня к тебе вопрос, — не успела договорить, как он меня перебил.

— Какой? — вкрадчиво обратился ко мне, слегка прищурившись, но уверена, что он уже догадался.

— Что с Моникой? — внимательно всматриваясь в темно-карие глаза моего волка. Он нахмурил брови, но все же решил ответить.

— С ней все в порядке, — спокойно ответил Эйдан. Его слова отдались как хлыстом по спине. От удивления у меня открылся рот. «С ней все в порядке…» зазвенело в ушах. Я не поняла, он сейчас пошутил или на полном серьезе. Его выражение лица, как всегда ничего не выражало.

— Ты… ты наверно ш-шутишь… — с трудом выговорила я, проглатывая образовавшийся ком в горле.

— Тише-тише, — протянул руку Эйдан к моей щеке, но я оттолкнула его. Непрошенные слезы приступили к глазам. — Малыш, выслушай меня хорошо. Я не хотел тебе говорить, но нас нашли. Они заставили ее подмешать тебе в чай. Как только ты сможешь встать на ноги, мы уедем… — я закрыла лицо руками, слезы скатывались с уголков глаз. С минуту мы молчали. Я стерла соленые слезы со своих щек.

— Как они нас нашли? — грустно выдохнула я, нажимая на кнопку пульта от кровати. Она медленно приподнялась, так намного удобнее. В лежачем положении не так уж и удобно.

— Подкупили всех, кто помогал нам в аэропорту и плюс камеры наблюдения… — пояснил мне Эйдан. Да уж, даже в Америке нашли.

— Теперь куда? — настороженно обратилась к Эйдану. В ответ он пожал плечами.

— Не знаю пока, но не стоит это обсуждать здесь. У стен тоже есть уши, помни об этом… — напомнил он мне.

Это значит, что и здесь мы не в безопасности. И в любой момент оборотни могут вломиться в здание больницы и напасть на нас. Поскорей бы выбраться из больницы и уехать далеко-далеко, где нас никто не найдет. Где никто не сможет разрушить наше с Эйданом счастье.