Исход

– Честная, говоришь, девица?

– Честнейшая! – пропел Сергей Константинович. – А что ты?..

– Да я бы, пожалуй, спросил…

– Послушай, Вукол Ефимович, очень обяжешь! – заторопился Сергей Константинович. – Ведь эдак невозможно мне держать в своём доме девицу! Жена, понимаешь, в деревне, а тут – девица! Да ещё и грустная, чёрт бы её побрал… А ну как передадут жене?.. Я ведь не отговорюсь потом!

– Я к тебе пришлю сказать, – пообещал, ухмыляясь Вукол Ефимович. И на этом разговор прекратился.

Остальные игроки – взрослые незамужние дочери Луковникова, беседу не поддерживали, а только переглядывались, загадочно улыбаясь.

Но помощь Вукола Ефимовича не понадобилась. Три дня провела Ольга в маленькой полутёмной комнате на задворках квитковской квартиры. Комната походила на чулан, поскольку была заставлена сундуками, от которых, как казалось Ольге, распространялся запах старья. В самом деле, в комнате пахло старыми вещами, ладаном и пылью. И Ольга чувствовала себя забытой и никому не нужной вещью – куклой, которую повзрослевшие дети, наигравшись, сунули в чулан и тотчас о ней забыли. Сидя в своём чулане, Ольга плакала, пугалась каждого шороха и мечтала умереть. Но умереть не получалось, и Ольга дождалась, когда в комнату влетела Авета и заговорщицким шёпотом сообщила:

– Барышня, скорее! Сергей Константинович, зовут… Место для вас нашлось!..

Ольга заметалась по комнате, уверенная, что должна что-то взять с собой. Но это что-то никак не отыскивалось, и она побежала за Аветой с пустыми руками.

Сергей Константинович прохаживался по кабинету, когда вошла Ольга. Подскочив к ней и взяв её за руки, Сергей Константинович, бывший в чудеснейшем расположении духа, сказал с милейшей улыбкой:

– Ну вот!.. Ну вот, драгоценнейшая моя Ольга Александровна… Вот и закончились ваши злоключения… И ваше заточение у меня подошло к концу. Не скрою: мне было приятно познакомиться с вами и дать вам приют. Но я понимаю, что вы не можете остаться навсегда в этом доме и что вам нужно устраивать и свою судьбу. И я рад, что сумел хоть немного помочь вам. Видите ли, вас ждут в одном очень приличном доме, где у вас будет работа, достойное вас жалование и своя комната… Я дам вам адрес… Вот… – Сергей Константинович взял со стола исписанную осьмушку бумаги и протянул Ольге. – Вот… Смело отправляйтесь по этому адресу, вас там ждут… Ну а пока… соберитесь… выпейте на дорогу чаю… И с Богом!

Тут Сергей Константинович поцеловал Ольгу в лоб и подвёл к двери.

– Авета! – позвал он.

Авета явилась.

– Вот, помоги-ка Ольге Александровне собраться… чаю там предложи… распорядись! А потом проводи… посади на извозчика!

– Пойдёмте, барышня! – кивнула Авета.

Дверь за ними закрылась, а Сергей Константинович увидел жаркое и окорок. Полковник был очень рад отделаться от грустной барышни, поколебавшей его беспечное житие и внесшей смятение в атмосферу дома. Иногда, правда, ему становилось её жалко, но тогда Сергей Константинович говорил себе: «Не хватало только, чтобы жене наговорили и приукрасили. Люди-то, известно, какие…» И покачивал озабоченно головой, начиная верить в то, что и в самом деле, как-то это неприлично, когда чужая барышня в доме да ещё в отсутствие супруги. Потом он вспоминал, как было принял её за просительницу, и тогда улыбался.

Вскоре, впрочем, он и думать забыл о своей грустной барышне. Но вдруг, это было уже поздней осенью, он столкнулся на Екатеринославской улице с хорошо одетой молодой дамой. Точнее было бы сказать, что столкнулись их взгляды: дама смотрела на Сергея Константиновича и очень мило улыбалась. Тогда Сергей Константинович, отметивший что-то знакомое в чертах дамы, тоже остановил на ней взгляд и даже заволновался: уж очень знакомой казалась дама, но признать он её не мог. «Куколка какая», – только подумал Квитка.

– Вы меня не узнаёте, Сергей Константинович? – весело спросила vis-a-vis и жеманно поправила волосы на затылке.

Сергей Константинович улыбнулся, но вышло неловко и так виновато, что дама залилась задорным и очень симпатичным смехом.

– Ламчари… пренеприятные обстоятельства… устроиться… моя крестница… Неужто не помните?

– Ольга Александровна?.. Да вы ли это?.. Вы – Пьеро, рыцарь печального образа! И вдруг такие метаморфозы…

Перемена в самом деле была разительная. Грустная барышня весело улыбалась. Вместо бледности – румяные щёчки, вместо потухших глаз – лучистые. Даже косу сменила высокая причёска, поверх которой кокетливо сидела маленькая шляпка.

– Да как же это может быть, Ольга Александровна? – недоумевал Сергей Константинович. – Или, может быть… вы… виноват… замуж как-нибудь того…

Тут в глазах Ольги Александровны что-то такое промелькнуло, что-то совсем не весёлое, и Сергей Константинович понял, что угодил в больное место. Но она быстро совладала с собой и улыбнулась:

– Нет пока. Но собираюсь… А вот вы приходите ко мне, – она назвала ему адрес, – и поговорим за чаем. Я вам всё-всё расскажу!

– Ну отчего же не зайти! Я с удовольствием… И рад за вас… рад сердечно…

На этом они расстались и каждый пошёл своей дорогой, думая о встрече по-своему. Ольга думала, что «он, в сущности, человек очень даже хороший». А Сергей Константинович рассуждал, что к Ольге ему ходить, конечно, не следует, потому что «оно бы и вообще не следует, а уж раз ты, голубушка, по такой дорожке пошла, то и мне от знакомства с тобой хорошего ждать нечего».

Ну а пока, выйдя от Сергея Константиновича, Ольга с помощью Аветы уселась к извозчику и отправилась по адресу, написанному Квиткой на осьмушке бумаги. Ехать оказалось недалеко, хотя Харьков представлялся Ольге огромным городом. Явившись по месту назначения, а это был очень недурной дом с широкой и чистой лестницей, Ольга, замирая от страха, объявила открывшей дверь крупной и сердитой женщине, что её прислал Сергей Константинович Квитка. А на вопрос женщины «зачем?», Ольга, едва не упавшая в обморок от охватившего её ужаса, сказала, что она горничная.

– А-а! – ответила сердитая женщина, недоверчиво оглядывая Ольгу. – Ну войдите.

Ольга, чуть живая от страха, вошла в полутёмную переднюю.

– Сюда пройдите, – отозвалась впустившая Ольгу дама и слегка кивнула, приглашая идти следом.

Ольга повиновалась. Они прошли по коридору и оказались в небольшой комнате, бывшей, как поняла Ольга, библиотекой – вдоль стен стояли книжные шкафы, пестревшие корешками книг. Навстречу из-за небольшого письменного стола поднялся господин с гладкозачёсанными чёрными волосами и небольшими усиками, закрученными кверху. Господин сразу понравился Ольге, потому что показался очень красивым.

– Вот, – кивнула на Ольгу сердитая дама. – Сергей прислал.

После чего подошла к окну и, повернувшись спиной к Ольге и усатому господину, принялась барабанить по стеклу пальцами. Красивый господин неприязненно, как показалось Ольге, взглянул на эту спину, потом повернулся к Ольге и ласково, чем понравился ей ещё больше, спросил:

– Так это вы?

Ольга растерялась, не найдя, что ответить, и молча кивнула.

– Ну что же ты, друг мой? – обратился красивый господин к полной даме.

– Ах, всё равно! – воскликнула дама и обернулась, бросив при этом на Ольгу недовольный взгляд. – Не самой же дверь открывать…

– Вот и прекрасно, – кивнул господин и повернулся к Ольге:

– Как вас зовут?.. Если не ошибаюсь, Ольга Александровна?

Ольга кивнула.

– Вот и прекрасно, – повторил красивый господин, – сейчас вы обо всём узнаете, мы покажем вам вашу комнату и расскажем, чего именно ждём от вас… Всё не так уж сложно, правда, мой друг?

Он повернулся было к полной даме, но та, изобразив на лице какое-то необъяснимое отвращение к происходящему, сказала:

– Лучше ты сам, право… Я уже не могу об этом…

После чего, извинившись, дама, широко ступая и горделиво при этом запрокинув голову, покинула комнату. Ольга, уже успевшая изрядно испугаться всех этих намёков и загадок, осталась одна с красивым господином.