Белые солдаты

«Как так? Он же издевается надо мной!» – думал Борисенко, незаметно сжимая и разжимая кулаки.

«Этот подлец видимо решил таким образом избежать заслуженного наказания. Возможно, кто-то научил его так изворачиваться».

Но подозрения оставались подозрениями и не решали главную задачу – быстренько оформить дело и в трибунал. Пытаясь поймать наглеца на лжи, капитан Борисенко решил припугнуть его очной ставкой с сержантом:

– Это ты хорошо всё придумал, только одного не учёл, а я вот вызову сержанта Козлова, да проведу между вами очную ставку. И я сомневаюсь, что сержант подтвердит твои показания, что будем делать тогда? Может лучше бросишь прикидываться дурачком, да сознаешься во всём, пока ещё не поздно!

– Товарищ капитан, я готов подтвердить свои показания хоть при сержанте Козлове, хоть при товарище полковнике Лысенко. А то, что сержант Козлов, скорее всего, будет отрицать, что отдавал мне такое приказание, так это ясно и так. Он же не захочет брать на себя ответственность за то, что я был вынужден выйти за пределы воинской части. Но Вы можете спросить хоть у того монгола, хоть у того офицера, что привёз меня в госпиталь, все подтвердят, что при мне был Устав Вооруженных Сил и тетрадка с конспектами. Да я сейчас могу Вам всё это показать, они в палате. Тогда, если бы я собирался сбежать, зачем бы я брал их с собой? Ведь логичнее, что я действительно изучал Устав в степи, недалеко от воинской части.

Крыть было нечем. Этот козырь с Уставом и тетрадкой с конспектами был действительно выпадающим из стройной версии капитана Борисенко звеном. Он вспомнил, что офицер, доставивший рядового Королёва в госпиталь со смехом обмолвился, что этот придурок никак не хотел расставаться с Уставом и конспектами. Тогда они ещё посмеялись вместе, да и забыли, занявшись своими делами. Сейчас же вновь выплыл этот факт и скомкал всё.

Расстроенный капитан Борисенко кое-как записал объяснение этого странного солдата и, пригрозив, что ещё ничего не закончилось, убыл в расположение части, оставив Королёва один на один с обитателями гарнизонного госпиталя.

***

Одержав победу в первом бою, цагаан цэрэг Олег Королёв приступил к выполнению другой боевой задачи. Эту задачу старик Чоно сформулировал так:

– Цагаан цэрэг стремится всегда действовать из тени. Для противника он как бы невидим, он словно туман, враг не знает ни сильных, ни слабых сторон белого солдата. Маскировка позволяет ему становиться труднодоступным для врага. Вот этим ты и займёшься в госпитале. Твоя боевая задача – применить маскировку, то есть заставить окружающих увидеть не тебя, а совершенно другую личность. И не просто увидеть, а поверить и принять её…

***

Окрылённый первым успехом, Олег летящей походкой, с улыбкой на довольном лице, пронёсся по коридору госпиталя и буквально влетел в свою палату.

В небольшом помещении впритык стояли шесть кроватей, на которых лежали пятеро солдат, тут же обративших свои взоры на вошедшего нового соседа, который прямо светился от счастья. Присев на свою койку, Олег решил, что пока всё получается, надо брать инициативу в свои руки и тут же начал разговор:

– Привет, я Олег, из бригады связи, уже дедушка…

***

Жизнь Олега в госпитале заиграла новыми красками. Соседями по палате оказались четверо бойцов осеннего призыва, отслуживших чуть больше полугода, все из мотострелковой части, и только один по имени Михаил был тоже связистом и служил на какой-то удалённой секретной точке. Он уже был расстёгнутым фазаном, но пальцы не гнул и до прихода Олега спокойно соседствовал с молодыми солдатами.

Такой расклад сил в палате весьма порадовал Олега и он, войдя во вкус, изображал из себя видавшего виды дедушку Советской Армии, который уже повидал всё и вся и теперь спокойно дожидается дембеля, чтобы загрузившись чемоданами с «монгольским добром» уже этой осенью оказаться дома, в Союзе. Естественно, никто о побеге Олега здесь не услышал, а причиной попадания в госпиталь, оказалась героическая история спасения неопытного молодого солдата на учениях, когда змея уже совершила свой смертельный прыжок в лицо растерявшегося бойца, и Олегу пришлось грудью, а точнее рукой встать на защиту его жизни.

Молодые солдаты слушали новоявленного дедушку с открытыми ртами и без всяких попыток сопротивления приняли новые порядки, которые с помощью Михаила установил в палате Олег. Впрочем, никакой особой дедовщиной здесь и не пахло, просто Олег и Михаил, как бы устранились из хозяйственной жизни, а четверым молодым бойцам это оказалось не в напряг и они без всякого недовольства исполняли всю работу по уборке помещения. Они же приносили, по просьбе Олега, в палату завтраки, обеды и ужины.

Такую привилегию Олег получил благодаря медсестре Зиночке. Собственно, привилегия была нужна ему как воздух. В тот первый день радость первой победы омрачал страх, который постоянно подгонял его. Страх встретить здесь в госпитале кого-то из своей части, кто раскроет обман и тогда весь госпиталь узнает, что он, Олег, обычный чмырь. Так что эта, заслуженная им привилегия, как бы ограждала его от неприятности быть узнанным и заодно поднимала авторитет в его собственных глазах.

***

Зинаида Андреевна одинокая двадцативосьмилетняя женщина работала медсестрой в гарнизонном госпитале и мечтала встретить того единственного, который отслужив свои два года, заберёт её с собой в Союз, где они проживут долгую и счастливую жизнь, нарожав кучу детей.

Особой красотой Зинаида никогда не блистала, фигурка была тоже так себе, несколько полноватая, зато с грудью пятого размера. Зная свои недостатки, она никогда не стремилась завоевать сердце красавца. Её вполне устраивал, так сказать второсортный вариант, под который и попал рядовой Королёв. Высокий, худой, сутуловатый и неказистый, сначала он не вызвал в ней никаких чувств, особенно когда тот симпатичный капитан рассказал ей, что этот больной обычный чмошник, решивший предать всех и дать дёру из родной воинской части. Но последовавший в этот же вечер разговор поставил с ног на голову все её первые впечатления.

Зинаида, как дежурная медсестра принимала в процедурной больных. На перевязку пришёл и этот новенький. Вкатив в его костлявую задницу укол, она обрабатывала повреждённую змеиным укусом руку и, не удержавшись, спросила:

– Что же ты из армии-то решил сбежать, уже вроде полгода всего осталось, неужели так в части допекли? Поди, измывались над тобой?

– Это Вам кто, офицер наш сказал? Да вы не верьте ему, это он так хочет видеть, ему так проще дело закрыть, да меня в дисбат отправить. На самом-то деле беда у меня на гражданке случилась. Девушка моя…,– самозабвенно врал Олег, так войдя в раж, что даже начал всхлипывать и пустил слезу.

– Что? Что случилось? – заволновалась Зинаида,

– Не дождалась? К другому ушла?

– Ах, если бы…

– Тогда что же?

– Не могу… не могу… это такая боль…, – всхлипывал Олег.

– Не молчите, что же произошло?

– Понимаете… её… её… больше нет… она… она погибла, – и Олег зарыдал, упав лицом на стол.

Взволнованная Зинаида вскочила и, подбежав к этому рыдающему солдату, присела рядом, обняв его, прижала к груди и успокаивала, поглаживая дёргающуюся голову.

– Успокойся, хороший мой, успокойся, – лепетала она, чувствуя как волна жалости к этому неказистому солдату затопляет её, постепенно превращаясь во что-то иное.

– Понимаете… её… она… господи, как же трудно говорить… простите, но я не могу это произнести, – с неподдельной болью в голосе продолжал врать Олег, не зная каким лучше образом умертвить, только что придуманную им девушку.

– Не надо, хороший мой, не надо, не говори, – лепетала Зинаида, чувствуя как поглаживания, начинают приносить ей совершенно иные чувства, отзывающиеся сладостной истомой где-то внизу живота.

Олег же был вне себя от счастья, гордый своей изобретательностью. Его буквально захлёстывало сексуальное возбуждение, которое он пытался скрыть, всячески прикрывая свою промежность халатом, лежащим на коленях. Он видел, что эта глупая медсестра поверила всем его сказкам, а её поглаживания становятся всё откровенней. Этим надо воспользоваться решил Олег.