Страница 3 из 17
Удар в бок неожиданно сбивает с ног, но чьи-то руки вовремя подхватывают меня, не давая встретиться с мраморной напольной плиткой. Спиной чувствую часто вздымающуюся грудь, а хватка на плечах и талии резко становится чересчур крепкой, выдающей раздражение. Злобное рычание рядом с ухом заставляет вздрогнуть от страха. Не могу же я быть настолько невезучей, чтобы три раза за сегодня столкнуться с…
– Это уже не смешно, – недовольный голос раздаётся совсем близко. Хоть и слышу его впервые, уверена, что он принадлежит белобрысому.
Странное чувство касается груди, немного колючее и резкое. Нет. Не впервые. Эти хриплые нотки и забавное произношение шипящих, чуть мягче чем следует. Где-то я уже слышала подобное…
– Зря ты вернулась сюда, замарашка, – произносит последнее слово слишком нежно для оскорбления, но этот тон меня не обманет.
Вырываюсь из чуть ослабевшей хватки и оказываюсь лицом к…
– Морев?
Саша недовольно усмехается, складывая руки на груди.
– Если ты рассчитывала на милую дружескую встречу, то с этим не ко мне.
– Да. Я уже заметила. Спасибо, – злобно бросаю, понимая, что именно этот парень вывернул на пол мою сумку с утра. А ведь я думала, что мы покончили с глупой детской враждой.
Морев продолжает неподвижно стоять и разглядывает меня с абсолютно непроницаемым лицом. Что он хочет увидеть?
– Отличия ищешь? – повторяю его стойку, отмечая, что в нем самом изменилось практически все.
Белесые волосы вместо русых закрывают лоб и лезут в глаза. Ростом стал выше, да и мышц прибавилось. Видимо, баскетбол так и не бросил. Татуировка на внутренней стороне правой руки пробуждает внезапный интерес, но рассмотреть ее так и не удается. Цепкий взгляд отвлекает внимание. Если раньше он был полон шкодливости и веселого задора, то сейчас колюч и опасен. Голубые глаза практически прозрачны, будто он и не человек вовсе.
– Ты почти и не изменилась, – проговаривает тихо, но потом резко встряхивает головой. – Держись от меня подальше, Мореева. Поняла? А лучше вообще забудь, что мы знакомы, – резко срывается с места и проносится мимо.
Да что с ним такое? За что столько негатива? Тем более после того, как именно он помог мне не отвернуться от собственной мечты и сделать все для ее осуществления. Он вселил в меня уверенность и указал путь, который и привел меня сюда. Привел домой. Так что же случилось? Что, черт возьми, случилось с Сашей Моревым?
Четыре года назад
Скрип тормозов заполняет голову, а ладони и голые коленки тут же встречаются с пыльным асфальтом. Сегодня определенно самый худший день в моей жизни. С трудом встаю на ноги и поднимаю велосипед под нецензурную брань водителя, чуть не сбившего меня, и сигналы остальных участников движения, которые не могут спокойно подождать три секунды. Уроды! Слезы снова затуманивают взгляд, поэтому решаю дойти до места пешком. Осталось совсем немного, и я увижу свою мечту, с которой придется попрощаться.
Оставив позади улицы Московскую (прим. автора: центральная улица города Новочеркасска) и Пушкинскую оказываюсь рядом с самым красивым зданием, что мне доводилось видеть. Желтые стены четырёхэтажного главного корпуса политехнического института залиты летним солнцем, а белые архитектурные элементы, кажется, и вовсе светятся изнутри. Три массивных деревянных двери, к которым ведут мраморные ступени, служившие неизменным фоном для выпускных фотографий множества поколений студентов, и без труда вмещающие более пятисот человек, так и манят подняться к ним и, приложив максимально возможное усилие, распахнуть и войти в сказку. Как же я хотела оказаться в числе счастливчиков, учащихся здесь.
Вздыхаю и через открытые ворота вхожу на территорию внутреннего двора учебного городка, занимающего квадрат в два на два квартала. Одной рукой удерживаю велосипед, а другой размазываю соленые капли по щекам. Посижу немного на своей любимой лавочке в тени дубов. Должно стать хоть немного легче.
Помню день, когда пришла сюда впервые вместе с дедушкой. Помню свой первый сделанный тогда набросок на тетрадном листе. Это воспоминание бережно хранится в моем сердце на полочке с надписью «самое важное». Дедуля часто рассказывал о своих студенческих приключениях. Говорил, это место – лучшее, что с ним случилось. Здесь он встретил бабушку и выбрал свой жизненный путь. Многому научился и прошел испытания, подготовившие его к взрослой жизни. Я слушала с замиранием сердца и заряжалась энергией его историй. Именно тогда и решила, что хочу учиться здесь, потому что ощущаю силу этого места. Ощущаю дедушкину поддержку.
Внезапно что-то больно ударяет по ноге, и, проморгавшись, понимаю, что это всего лишь баскетбольный мяч. Что? Мяч? Ой-ой. Это нехорошо. Не думала, что так рано у кого-то может быть тренировка.
– Эй, замарашка! Что ты здесь делаешь? – доносится до меня веселый крик вместе с топотом бегущих ног.
Теперь этот день точно уже не может стать хуже. Просто некуда. Саша Морев – мой личный ночной кошмар. Опускаю голову, скрывая светлыми прядями лицо. Может, он не заметит?
– Отвали, заморыш, – огрызаюсь, обдумывая пути отступления.
– Злющая, как и всегда, Мореева, – усмехается он и забирает мяч, лежащий у меня на пути.
Собираюсь продолжить движение вперед, но судорожный вдох заставляет остановиться.
– Ого! У тебя кровь! Нужно срочно в медпункт, – взволнованно произносит Саша.
Взглянув на свои коленки, понимаю, о чём он, и тут же чувствую боль содранной кожи. А я и не заметила, что поранилась так сильно.
– В тренерской есть аптечка. Я отведу. Сейчас ты вряд ли застанешь медсестру на месте, она обычно приходит не раньше десяти.
В ужасе качаю головой. Нет. Только не он. Мы с начальных классов не ладим с этим парнем, а все из-за того, что наши фамилии слишком похожи, и ни ему, ни мне это не нравится. И не мешает даже то, что он учится на два класса старше.
– Тогда, может, Димку позвать? Зима! – кричит Саша, поворачиваясь в сторону баскетбольной площадки.
– Нет! – обрываю его я. Это еще хуже. Не хочу, чтобы Зимин запомнил меня такой. – Лучше ты.
Морев перехватывает мой велосипед и, крикнув ребятам из команды, что скоро вернется, ведет меня к «манежу». Вытянутое одноэтажное здание для занятий легкой атлетикой сейчас практически пустое. В восемь утра еще никого нет, занятия студентов начинаются с девяти. Объяснившись с пожилой охранницей и получив кучу наставлений, нам наконец-то удается добраться до тренерской.
Саша усаживает меня на стул, а сам, достав аптечку, присаживается на корточки передо мной. И с чего такая забота? Не понимаю. Он же терпеть меня не может.
– Так что случилось? – спрашивает он, поливая мои колени перекисью.
– Я упала.
– Это я понял. Из-за чего ты упала? Не припомню, чтобы ты не справлялась с великом.
– Это случайность, – говорю я, стараясь подавить новый приступ слез, вспоминая причину своего расстройства.
– А то, что ты чуть ли не рыдаешь, тоже случайность? – поднимает на меня пронзительный взгляд голубых глаз. Такое ощущение, что он уже и так все знает.
Закусываю дрожащую губу, но уже поздно. Соленые капли скользят по лицу. Саша вздыхает, то ли раздраженно, то ли расстроенно и возвращается к обработке ссадин. Мазь, которую он наносит, начинает щипать поврежденную кожу, и я всхлипываю, тихонько заскулив.
Прохладный ветерок касается горящих мест, притупляя болезненные ощущения. Мореев продолжает дуть мне на разбитые коленки, а я чувствую себя ужасно. Все-таки, не такой уж он и плохой. Может, пора закончить нашу бессмысленную и бесполезную войну? Ведь мы вряд ли встретимся когда-нибудь еще, после моего отъезда.
– Я уезжаю в Воронеж, – озвучиваю фразу, которая кажется мне чуть ли не смертельным приговором.
– До конца лета?
– До конца жизни
Глава 2
– Да, мам. Все хорошо. Правда, – успокаиваю расстроенную родительницу.