Страница 11 из 14
– Вы говорите «он». Кто это? – недоуменно переспросил Ларин.
– Мориарти, мой друг, Мориарти. Только этот негодяй мог направить мне такой пасквиль, подписавшись лишь одной буквой… Ах, бедная мисс Энн Глюк, этот подонок наверняка запугал ее до смерти… Джентльмены, прошу вас, поторопитесь!
Несмотря на призывы Холмса, доктор Уотсон отправился в полицию лишь после того, как записал в свой дневник основную идею будущего рассказа о подвигах великого сыщика. «Пляшущие человечки» – гласила единственная строчка, торопливо выведенная практикующим литературным творчеством врачом…
Три черных кеба с грохотом мчались по направлению к Блошиному рынку. Когда оперативники поинтересовались у сыщика, зачем столько экипажей, если втроем они спокойно едут в одном, Холмс заметил: «Так принято. Правильные джентльмены должны приезжать на назначенное свидание с другими правильными джентльменами точно в срок и на транспорте, в количестве, достойном положению правильных джентльменов в обществе».
– А почему мы тогда весь таксопарк… Ой, простите, побольше кебменов не взяли с собой? – поинтересовался Андрей.
– Видите ли, сэр Энди, – тоном опытного учителя пояснил Холмс, – у правильных джентльменов существуют определенные rules – нормы поведения. Нельзя обижать других правильных джентльменов недоверием. Они могут не так понять.
– Да какие же они правильные? Отморозки какие-то! – возмутился Дукалис (про «rule’s gentlemen» он понял, несмотря на ограниченные познания в иностранном языке). – Будем мочить!.. Найдем в сортире – замочим и в сортире!
– Хватит, Толян, плагиаторством заниматься, – посоветовал Ларин, – здесь все равно не поймут. И, чувствую, влипли мы в историю! Закроют нас самих в клетку – в век не выпустят…
– Не дрейфь, что-нибудь придумаем… Но нельзя же было Шерлока одного отпускать. К тому же там этот Мориарти.
– Ага, с компанией таких же «фриизеров», как он сам. Сидят и ждут нас. Ты, кстати, «ствол» не потерял?..
– Не-а. – Дукалис похлопал себя по груди. – Куда ж его, без сейфа?..
Заметив это движение, Холмс оживился и, порывшись в карманах, протянул Андрею револьвер с коротким стволом диаметром примерно с десятикопеечную монету.
– Простите, чуть не забыл. Только вы не должны сразу показывать оружие. Это – на всякий случай…
«Что, мы на „стре́лках“ никогда не были? Сами знаем», – поблагодарив сыщика, подумал про себя Ларин…
Холмс, прежде чем встретиться с бросившими ему вызов «девонширскими», остановил кортеж у неприметного дома, скрывшегося в узких лондонских улочках за пышными кустами сирени.
«Господа, нам необходимо взять еще одного спутника, – заявил великий сыщик, – на случай непредвиденных конфликтов». И быстро покинул кеб.
Друзья уже потирали руки в предвкушении поимки Мориарти и скорого возвращения домой, а потому не заметили, когда Холмс вернулся к экипажу. Из состояния благостных размышлений оперативников вывело странное похрюкивание, раздавшееся у кеба.
– Ой, свежие окорочка забегали! – обрадовался было Дукалис, но тут же осекся, так как в этот момент Холмс, поднатужившись, засунул внутрь экипажа огромную слюнявую пасть, позади которой виднелись несколько упитанных складок и четыре когтистые кривые лапы.
Пасть еще раз недовольно хрюкнула и весьма подозрительно уставилась на вмиг притихших оперативников.
– Свои, сэр Лерсон, – успокоил сыщик нового пассажира, – это мистер Энди, а это – Дюк… Не волнуйтесь, джентльмены, он обычно не кусается. Только умоляю, ведите себя достойно – сэр Лерсон не переносит непочтительного отношения…
Пасть слегка ощерилась, выражая полное согласие с говорившим, и одновременно продемонстрировала некое подобие улыбки, огороженной частоколом белых блестящих зубов. Затем она миролюбиво поочередно ткнулась носом в колени оперативников, старательно вытирая о них слюни и, наконец, невероятным образом подпрыгнув, взгромоздилась на ноги Дукалису, отчего тот лишь тихонько охнул, не смея пошевелиться.
– О, Дюк, вы понравились сэру Лерсону, – заметил Холмс, – да не бойтесь же, можете почесать ему за ушком, он это страшно любит.
Всю оставшуюся дорогу великий сыщик рассказывал о породах собак, всячески подчеркивая при этом достоинства английских бульдогов и заискивающе посматривая на похрюкивающего от удовольствия сэра Лерсона.
Постепенно ужас от первого общения с новым пассажиром прошел, и Дукалис даже вспомнил историю, связанную с собаками из собственной практики.
Однажды дежурную группу вызвали на задержание какого-то страшного маньяка – позвонили жильцы одного из домов, сказавшие, что в соседнюю квартиру ворвались преступники, напав на маленькую девочку.
Оперативники приехали в нужный адрес. Бабуля, вызвавшая милицию, лишь указала пальцем на дверь квартиры и быстро исчезла в соседней. Недоуменно пожав плечами, стражи порядка двинулись в глубь жилища. Там они застали жуткую картину: стены, пол, мебель и даже потолок отдельной квартиры были в «пятнах бурого цвета», как пишется в протоколах. На шкафу в большой комнате взору милиционеров предстали двое мужчин, изрядно залитых кровью. Они скрючились и обнялись, словно несчастные бандерложки перед мрачно танцующим Каа из известного мультика.
Прямо под шкафом лежало нечто, напоминающее большой белый шерстяной диван, который старательно подгрызал ножку шкафа. А рядом с «диваном» на ковре притулилась девчушка лет пяти. Она засунула ручонки в густую шерсть и тоненьким голоском безуспешно упрашивала: «Миша, ну, пожалуйста, не кушай шкаф! Мама придет – нас ругать будет… Хочешь, я тебе котлетку дам?..» В ответ же снизу раздавалось лишь сосредоточенное урчание и безысходное поскуливание сверху.
Увидав вошедших ментов «бандерложки» хором запричитали, начали просить, чтобы их немедленно убрали отсюда и посадили… «За что вас сажать?» – удивился Дукалис, к тому времени проработавший в милиции не более полугода.
– За покушение на разбой и серию квартирных краж! – снова запричитали несчастные. – Только уберите отсюда это чудовище!..
Тут только оперативник и разобрался, что у шкафа лежит огромная южно-русская овчарка, более чем целенаправленно подбирающаяся к своим жертвам. Прикрыв двери с другой стороны, милиционеры осторожно осведомились у девочки, что произошло и где ее родители. Малышка кое-как объяснила, что в квартиру позвонили «дяди». Она отперла дверь, думая, что это вернулась мама.
– А один дядя меня спросил: «Ты одна дома?» Я говорю: «Нет, я с Мишей». Дядя тогда: «А сколько Мише лет?» – «Пять годиков, как и мне»… Дяди тогда меня толкнули и домой к нам побежали. Один еще спросил: «Говори, где Миша?» Я тогда испугалась и заплакала, а Миша сам пришел… Теперь мама ругаться будет…
Ротик у девчушки начал складываться в форму сковородничка, на глаза опять навернулись слезы. Положение спасло возвращение хозяйки квартиры, которая, разобравшись в ситуации, после некоторых уговоров согласилась убрать собаку от шкафа и не наказывать свое чадо за испорченную мебель. Правда, это вряд ли сильно помогло злоумышленникам, так как оточенные маникюршей ногти мамаши были не безопаснее собачьих зубов, а оттаскивать разбушевавшуюся родительницу от обидчиков оказалось не многим проще, чем уговаривать «коврик»…
«Собачью» тему подхватил Андрей, с грехом пополам переведя на английский анекдот, который вообще-то вполне мог относиться и к бульдогам, но из уважения к сэру Лерсону, был рассказан про шарпея.
Встретил как-то шарпей сучку и давай перед ней хвастаться, подтягивая свою складчатую шкуру вперед и тыкая в нужные места лапой:
– Вот этот шрам на шее я получил во время битвы с колли (подтягивает складки дальше)… Эти следы на лопатке – от зубов ротвейлера (еще подтягивает шкуру)… Эта дыра у крестца – после сражения с тремя боксерами (опять потянул)… А здесь, под хвостом дыра… Здесь дырка… Здесь… Ну, в общем, неважно… Я все равно героический пес!..
– Подъезжаем к рынку, мистер Холмс! – раздался голос кебмена. – Скажите, где следует остановиться?..