Страница 8 из 27
Согласно позиции Хайека, невозможно исходить из допущения, что информация, необходимая для экономической координации, может быть получена независимо от институционального контекста (Boettke, 1997). Допущение о существовании объективно «данного» знания означает игнорирование того, как достигается релевантное знание об относительной редкости ресурсов. Тезис Хайека заключался в том, что знание, необходимое для определения содержания ценовых сигналов, используемых для экономического расчета, не может генерироваться социалистической системой централизованного учета – по крайней мере, столь же эффективно, как это делает система, основанная на обмене объектами частной собственности. В основе своей этот аргумент представлял собой утверждение сравнительного институционального анализа, сводящееся к тому, что рыночные процессы лучше приспособлены к тому, чтобы действовать в мире, в котором отсутствуют условия, сформулированные в неоклассической модели (Boettke, 1997). Есть несколько аспектов критики Хайеком неоклассической теории, каждый из которых указывает на институциональное превосходство либерального рыночного порядка.
Во-первых, согласно Хайеку, «исходные данные», которые влияют на формирование цен в рыночной экономике, в их полноте не «даны» никакому агентству, а разделены между множеством акторов, составляющих соответствующий рынок. Система частного предпринимательства с помощью рыночной цены непрямым образом транслирует составные части этого «разделенного знания». Индивиды и организации торгуются за ресурсы на основе своего знания о личных предпочтениях, доступности заменителей и предпринимательских инноваций, известных только им самим, но в ходе этого они вносят свой частичный вклад в формирование цен, транслирующих их «порцию» информации тем, с кем они обмениваются. Последние могут изменять свои собственные решения о покупке и продаже с учетом этих данных и таким образом передавать информацию последующим агентам, подобно тому, как рябь распространяется по поверхности пруда. Так, действия находящегося на большом удалении предпринимателя, предложившего более высокую цену за олово в качестве реакции на новый источник спроса, транслируются по всему рынку, поскольку все те, кто использует олово и его заменители, начинают экономить в ответ на повышение цены. Важно, что для того, чтобы изменить характер своего производства и потребления в соответствии с новой ситуацией (например, отказываясь от более дорогих вариантов в пользу более дешевых), рыночным акторам не нужно иметь полной информации о сложной цепи событий, которая привела к росту или снижению цены, – им достаточно знать, что цены, с которыми они имеют дело, изменились. Итак: «Целое действует как единый рынок не потому, что любой из его членов видит все поле, но потому, что их ограниченные индивидуальные поля зрения в достаточной мере пересекаются друг с другом, так что через многих посредников нужная информация передается всем» (Hayek, 1948c: 86; Хайек, 2011: 103–104).
Согласно Хайеку, социалистическая система была бы неспособна достичь аналогичной координации, поскольку никакое отдельное агентство не имеет возможности охватить все меняющиеся условия спроса и предложения, с которыми сталкивается множество рассредоточенных социальных акторов. Следовательно, в сравнении с рынком, основанным на частной собственности, система устанавливаемых правительством цен приведет к нерациональному использованию ресурсов.
Второй аспект возражений, выдвинутых Хайеком против неоклассической теории, касается допущения, что «порции» информации, которыми обладают рыночные агенты в отношении планов их партнеров по обмену, с необходимостью являются достоверными. Это допущение очевидным образом содержится в понятии полной информации, которым пронизаны неоклассические модели и которое часто приводит к требованиям устранения «провалов рынка» в случаях, когда информация является «неполной». С позиций, разрабатывавшихся Хайеком, такие модели изначально исключают из рассмотрения процессы, посредством которых индивиды и организации со временем повышают точность своих ожиданий. Задача достижения координации возникает в условиях, когда информация зачастую является противоречивой (Hayek, 1948b, 1948c, 1944d; Хайек, 2011). В рыночной экономике индивиды и фирмы предлагают за ресурсы цены, отражающие их собственные субъективные интерпретации, и именно через образование прибылей и убытков эти ожидания проходят проверку объективными фактами поведения других людей, проявляющегося в решениях о покупке или продаже по тем или иным ценам. Именно сигналы в виде прибылей и убытков, порождаемых столкновением конкурирующих идей, обеспечивают условия для обучения посредством проб и ошибок, поскольку участники подражают успешным предпринимателям и учатся не делать тех ошибок, которые совершили неуспешные предприниматели. Рынки никогда не находятся в равновесии, но сигналы в виде прибылей и убытков, генерируемые в состоянии неравновесия, стимулируют перемещение ресурсов в направлении более высокого уровня координации, чем было бы в противном случае (Kirzner, 1992, 1997). Согласно Хайеку, государственные плановики (будь то демократически избранные или какие-то другие) никогда не смогут установить цены, отражающие восприятие экономических возможностей, распределенное между мириадами акторов, обладающих свободой обменивать титулы собственности на рынке.
Знание рыночных возможностей и несоответствий распределено нерегулярным и неравномерным образом, и именно благодаря неравенству, возникающему в результате процесса конкуренции, предприниматели выясняют, каким производственным моделям нужно следовать, а каких нужно избегать. Таким образом, в соответствии с описанием Хайека, конкуренция никогда не бывает «совершенной». Как раз благодаря тому, что некоторые фирмы обладают бо́льшим влиянием на рынок, чем другие, приводится в движение процесс обучения через имитацию. Предпринимательская прибыль, которой не существовало бы в условиях совершенной конкуренции, является символом, сообщающим о наилучшем способе обслуживания рынка. Конкуренция есть динамический процесс, который не может быть отражен в модели, по условиям которой все акторы имеют в своем распоряжении одни и те же данные и пассивно реагируют на объективные стимулы, с которыми сталкиваются. Таким образом, в условиях, когда существуют многочисленные продавцы и покупатели однородных видов продукции, отсутствие совершенной конкуренции представляет собой не «провал рынка», а существенную характеристику процесса, в ходе которого люди осуществляют творческую деятельность по обнаружению новых сочетаний исходных факторов производства и произведенной продукции, и эти эксперименты подвергаются «проверке» на решениях потребителей. Напротив, в условиях «совершенства» «реклама, сбивание цен и улучшение (“дифференциация”) производимых товаров и услуг – все это исключено по определению; “совершенная” конкуренция и в самом деле означает отсутствие всякой конкурентной деятельности» (Hayek, 1948e: 96; Хайек, 2011: 116).
Рынки имеют шанс приблизиться к «совершенству» в неоклассическом смысле, когда нет почти никаких разногласий и нет никакого нового знания, которое нужно было бы распространять. Например, в случае рынка такого товара, как зерно, где трудно различать разные партии товара и где методы производства хорошо известны, маловероятно, чтобы на цены мог существенно повлиять один-единственный актор (Hayek, 1948e: 103; Хайек, 2011: 123–124)[3]. Но когда продукция может производиться разными способами, когда существует целый ряд потенциальных заменителей и когда требуется гораздо больше времени, чтобы найти подходящую комбинацию ресурсов, методы управления и организационные формы, те, кто создаст наиболее подходящие методы, могут получить существенную прибыль прежде, чем остальные окажутся в состоянии воспроизвести их практику. Эта прибыль отражает лучшее предпринимательское предвидение в условиях неопределенности. Там, где фирмы соперничают друг с другом, организуя кампании по снижению цен, разрабатывают новые продукты, чтобы открыть для себя рынки, и разрабатывают новые формы организации, предпринимательская деятельность зачастую приобретает характер «установления цен» или «влияния на цены» [price-making]. Что в действительности требуется для действенности конкуренции – это чтобы существующие участники рынка не были защищены от вызовов со стороны новых участников, предлагающих лучшие возможности, чем всё, что прежде было доступно. Альтернативой такому «несовершенству» является не «совершенная конкуренция», а попытки административно устанавливать цены и регулировать вход на рынок с помощью органов лицензирования и их аналогов. С точки зрения позиции, сформулированной Хайеком, такое регулирование подавляет эволюционный процесс, который дает людям возможность находить методы производства, требующие наименьших издержек, и акторов, в наибольшей степени способных их применять (Hayek, 1948e: 100; 1978b; Хайек, 2011: 120–121; 378–393). Система регулирования из одного центра не может ни воспроизвести, ни заменить этот процесс открытия, поскольку результаты его не могут быть известны в отсутствие действительной конкуренции, сколь бы «несовершенной» она ни была.
3
Что касается рынков сельскохозяйственной продукции, такой как зерно, которые часто считаются больше всего похожими на структуру «совершенной конкуренции», то применительно к ним условие, в соответствии с которым знание о соответствующих методах производства и управления является «данностью», зачастую не выполняется. Как указывают О’Дрисколл и Риццо (O’Driscoll and Rizzo, 1996: 109), при уходе за виноградниками и даже в таких видах деятельности, как выращивание кормовой кукурузы, различные методы производства существуют буквально бок о бок. Поэтому сомнительно, чтобы неоклассическое представление о конкуренции было применимо даже к этим рынкам.