Вперёд к обезьяне !

Глазки советника быстро пробежали по лицам и на мгновение задержались на министре.

- Господин министр, несомненно, подтвердит - сегодня молодой парень приходит в армию, умея отлично стрелять, не так ли? Но основное еще глубже: он стреляет не размышляя. Кто помнит теперь выражение "угрызения совести"? Это ли не признак нового общества? Наши критики говорят о бесконечном насилии, в котором погрязла нация. Ну и что? Ведь благодаря насилию удается дисциплинировать нацию! Для блага же самой нации! Ограждая нацию от политической жизни, мы не расходуем ее силы на бесплодные идейные поиски, на борьбу отдельных социальных групп между собой. Больше того. Великая национальная традиция окончательно демократизирует общество. Она уравнивает шансы всех его членов, независимо от его положения - стрелять умеет каждый! Традиция родила важнейшую трактовку, объясняющую каждому гражданину его успехи или неудачи - "повезло" или не "повезло"! Подумайте, господа, какие простые, предельно ясные мысли мы сумели противопоставить в последнее время всяким враждебным идейным доктринам! "Кто целится лучше!", "Пеняй на самого себя!", "Пали первым!" и сотни других. Попробуй их опровергни! Так можем ли мы допустить, чтобы традиция погибла?

- Нет! - твердо заявил сенатор. - Этому не бывать.

- Пусть стреляют! - вслед за ним проговорил Первый. Профессор Ургер встал и ткнул пальцем в высокий свод подземелья.

- Господа, в то же время там, наверху, Национальный синдикат решил иначе. Сейчас нет времени изучать причины такого неразумного шага. Разберемся. Я хочу предостеречь от другой крайности. Можем ли мы разгромить синдикат и уничтожить преступность? Следует ли идти таким путем? Допустим, хотя и весьма сомнительно, что нам это удастся сделать. Кого же тогда будет бояться гражданин? Кто будет на него нападать? От кого он будет обороняться? В кого стрелять? В соседа?

- Да с соседом он помирится в пять минут! - снова стукнул тростью старик.

- Бесспорно, сенатор! - Глазки советника на долю секунды прибежали к сенатору. - Если не будет преступности - рухнет традиция! Гражданин успокоится, спрячет пистолет в кобуру, начнет стричь газоны, станет ворчать по поводу цен, задумается о своем завтрашнем дне... Короче, господа, общество будет отброшено к исходным рубежам. Чтобы жила традиция, нужно, чтобы жил синдикат!

- Я говорил то же самое! - заявил старик Дан. - Нет общества без традиции, нет традиции без синдиката!

- Круг, господа, - подытожил Первый.

- Круг, - подтвердил сенатор. - Но я думаю, отмычку мы найдем. Я пригласил сюда господина Корта, компания "SOS". От него мы узнаем кое-какие подробности о намерениях синдиката.

- Он входит в синдикат? - поинтересовался военный министр.

- Нет. Но по роду своего бизнеса он вынужден иметь с ними дело. Это надежный и негласный канал связи. Я думаю, Корт прибудет с минуты на минуту...

И в самом деле, в кабинет № 001 снова заглянул адъютант.

- По приглашению сенатора Дана... - начал было он.

- Просите! - приказал, обрывая, Первый.

Ген Корт вошел спокойно и достаточно уверенно, как и подобает крупному бизнесмену. Ом покосился на сенатора, тот ободряюще подмигнул. В глазах старика даже мелькнула одобрительная искорка, и делец подумал, что с тестем они, по-видимому, будут жить душа в душу...

- Добрый день, господин президент! Добрый день, господа! - проговорил Корт.

- Есть ли новости? - произнес президент. - Мы уже знаем о вашем флирте с синдикатом.

- Лидер Восточной ветви вручил мне для вас послание, мистер президент.

Корт достал пакет. Руководители озабоченно переглянулись.

- Вот это номер! - Генерал снова забегал пальцами по своим пуговицам. Господа, не могу же я, глава государства, принимать послание нелегальной, формально стоящей вне закона организации!

- Не можешь, Фрэн, - поддержал сенатор. - Хотя мы и в узком кругу.

- Такого в истории страны не бывало, - подтвердил Ургер. Ген Корт молча стоял, крепко сжимая злополучный конверт.

- Господа, если вы не возражаете, я как частное лицо могу вскрыть пакет и вслух прочитать, - предложил деловой человек.

- Превосходная идея! - Президент обрадованно откинулся в кресле. - Только читайте громче, господин Корт.

Владелец фирмы неторопливо подошел к столу, присел, достал очки. Все молча ждали, пока он развернул плотный бумажный лист.

- "Уважаемый господин президент, - громко и внятно читал Корт, - настоящим Национальный синдикат подтверждает свою лояльность существующему строю и просит считать последнюю акцию в рамках его обычной деятельности. Она имеет целью лишь уточнить взаимоотношения синдиката с отдельными гражданами. Национальная традиция, в той форме, в которой она существует в настоящее время, поголовно вооружив всех членов общества, лишила Национальный синдикат возможности нормально нести свою прогрессивную миссию в обществе.

Никаких действий против местных и федеральных властей Национальный синдикат предпринимать не намерен. Мы заверяем в своей преданности нашим общим идеалам и подтверждаем, что, на наш взгляд, правительство весьма удовлетворительно осуществляет свои высокие обязанности. Национальный синдикат намерен в самое ближайшее время предпринять ряд действенных мер в масштабе всей нации, чтобы обеспечить, уважаемый господин, избрание Вас президентом на второй срок.

С искренним уважением по поручению совета лидеров Национального синдиката..."

Корт смолк.

Первым нарушил молчание сенатор.

- Фрэн, похоже, на этот раз выборы пройдут как по маслу! Если за дело берутся эти ребята, можно быть уверенным, что избиратели пойдут к урнам дружным стадом.

- Это так, Дан. Но нас же вяжут по рукам и ногам! - заявил президент.

Одна из его пуговиц, не выдержав бесконечных проверок, отскочила и, звякнув, упала на пол. Министр поспешно нагнулся и зашарил под ногами участников совещания...

10

Еще несколько лет назад сенатор Дан в своем заведении добился значительного прогресса. Ему завидовали руководители всех столичных комиссий, ведомств и управлений, давно уже погребенных под лавиной бумаг. Смог, радиация, ртуть в рыбе, стереовидение и прочие бедствия века не шли ни в какое сравнение с катастрофой, которую принесли бумаги, неиссякаемым потоком извергавшиеся всеми вышестоящими и нижестоящими инстанциями.