С тобой

Кристина отвернулась, желая провалиться сквозь землю. Удивительно, она любит и любима, а ей все равно больно. Может, это старая затаившаяся боль из прошлого? Да уж, кукольник и тут поизощрялся и приподнёс урок на тему: осторожнее влюбляйтесь.

Людка стукнула телефоном по столу.

- Не знаю, что ты с ним делала, но если до этого у него не стояло, то теперь только давай.

- Может, обойдёмся без подробностей? - еле выговорила Кристина, получившая ещё один удар под дых. Как тяжело слышать, что у них всё хорошо в постели. Наверно, это из-за чувства собственности, присущей каждой женщине: всегда неприятно слышать, что они кого-то трахают после нас. Особенно жену. То есть она, Кристина, в этом случае выступила как скрепивший их отношения цемент. Ей даже показалось, что ребёнок в животе заворочался от напряжения, которое она испытывала. Хотя, что там может ворочаться в шесть недель? Может, он хотел её поддержать? Ей стало легче. Действительно, и что это она тут разнюнилась? Ей-то какое дело до этих неудачников? Радоваться надо, что свадьба не повязала её с Витькой? Да и Алёнку пусть воспитывают другие.

- Завидуешь? - ухмыльнулась Людка. - Витя хороший мужик, только слабак.

- А знаешь, я не люблю слабаков, - отрезала Кристина. - Мужик должен держать бабу в кулаке. - Ну, или лучше в тёплых ручках, - подумала Кристина про Александра. - Ладно, мне пора. Получите деньги после того, как заберете заяву и напишете отказ от родительских прав.

Ответить Людка не успела, у Кристины снова зазвонил телефон.

- Как ты, солнышко? - голос у Александра был ласковым.

- Мы уже заканчиваем, и я еду домой. На электричке, - Кристина подумала, что ужин не успеет приготовить.

- Как ты смотришь, если мы поужинаем в нашем ресторанчике?

- Отличная идея, - обрадовалась Кристина. - Позвоню, как освобожусь.

- Ты бросила моего муженька потому, что завела другого? - сузила глаза Люда. - И он, конечно, хорошо зарабатывает в отличие от моего дурака?

В её глазах уже полыхала зависть, и Кристина подумала, что Витька, наверно, ей о чем-то проболтался. Кристина встала, посмотрела на Людку и молча вышла. На противоположной стороне улицы стоял, сканируя выход, Витька. Их взгляды встретились, и он… отвернулся. Кристина быстро, насколько позволяли высокие каблуки, зашагала в сторону метро. Ей было настолько неприятно, словно её вывалили в грязи, несмотря на то, что она, можно сказать, выиграла первый раунд. Хотя внутреннее чувство подсказывало, что с Людкиными перепадами настроения, можно всего ожидать. Например, повышения цены объекта, как это наблюдается у жадных клиентов в день сделки.

Кристина нырнула в метро и только в вагоне поезда почувствовала, что всё закончилось. Опустилась на сидение и закрыла глаза. Не хотелось видеть людей: она в очередной раз была в них разочарована. Прокручивая варианты встречи, она предполагала слёзы, истерики, обвинения в свой адрес, всё, что угодно, но не холодную продажу ребенка за миллион рублей.

Кристина вышла на Комсомольской, которая, как она читала, была построена с целью напоминать о величии русского народа. Какое там величие? Ей хотелось кричать: люди, что вы делаете? Дожили до того, что собственных детей продаёте?

Внутренний голос в голове громко сказал: но ведь это тебе в голову пришла такая идея?

Охватило отвращение к себе. Тошнота усиливалась. Кристина вышла на улицу и жадно вдохнула городской влажный воздух. На перроне вспомнила, что забыла позвонить Александру. Какой там ужин, после Людкиного поедания пирожков?

Она достала телефон, набрала номер, понимая, что своими грязными руками, Людке удалось испачкать радость от предстоящей встречи.

Александр понял её состояние сразу.

- Что-то случилось?

- Да, то есть, нет. Я не хочу ужинать. Меня тошнит.

- Ты где? Я приеду за тобой.

- Не надо. Я сяду в электричку, - Кристина подумала, что если она приедет домой, то по дороге увидит Витькину дачу: нахлынут воспоминания о том, как она его любила и как не достойна этого жалкого человечка, который сбежал от переговоров, который сейчас, как собачонка пойдёт за своей женой…

- Алло, Кристина…

- Давай поедем к тебе и погуляем в лесу.

- Конечно.

Кристина нашла место в заполненном вагоне. Села, отвернулась к окну. Мысли бегали по кругу. Надо позвонить Валентине, но не было сил. Встреча съела всю её энергию. Она не заметила, как подъехали к Выхино, в вагон протиснулись новые пассажиры. Она увидела Александра. Он остановился рядом с ней и взял её холодную руку. Она посмотрела на него снизу вверх:

- Как ты здесь оказался?

- Ты забыла, я работаю в этом районе.

- Но ты сел в тот же самый поезд, в тот же самый вагон…

- Я чувствовал, что тебе плохо и должен быть рядом.

- Я продала её за миллион. Представляешь, Алёнка стоит миллион рублей?! Даже квартира в Москве стоит четыре минимум. - Кристину затрясло от рыданий.

Александр сильнее сжал её руку и наклонился:

- Тихо, милая. Ты правильно всё сделала.

- Как люди могут быть такими низкими?

- Не все, солнышко. Мир полон хороших людей. Ты не должна терять веру.

Молодой человек рядом с ней, встал, и Александр сев на его место, обнял Кристину за плечи. Она уткнулась в его плечо, продолжая смотреть в окно на проплывающие мимо жёлтые деревья. Александр поглаживал её волосы, и это было так успокаивающе, как в детстве. Она зевнула. Сон подхватил измученную душу и увёл в свой мир.

- Нам выходить, солнышко.

Его рука сжала плечо.

- Я так хорошо спала, - Кристина, крепко держась за руку Александра, шла по проходу вагона. На площадке она прислонилась к нему, дожидаясь остановки поезда, а он обнял её обеими руками.

Они вышли из подземного перехода станции Ильинская к церкви из красного кирпича. Возле входа бормотала старушка с пластиковым стаканчиком: «Подайте Христа ради…» Александр бросил мелочь, старушка начала молиться вслух. Отпустив руку Кристины, Александр перекрестился.

- Я не могу верить. Не могу, - покачала головой Кристина. - Когда вокруг такое творится.

- Твоё время еще не пришло. Верить необязательно, если делаешь добрые дела. А ты делаешь.

Они проигнорировали автобус и пешком пошли по дороге, вдыхая осенний мокрый воздух и шурша листьями. Пошёл дождь, и Александр открыл зонт. Они никогда не ходили вместе под зонтом, и некоторое время приноравливались к шагам. Конечно, пришло воспоминание, как удобно было ходить с Витькой. Кристина отогнала его, глядя на суровый профиль мужчины, уверенно шагающего вперёд и ведущего её за собой. Да разве можно их сравнить? Мужчина и мальчишка… Нет, даже не мальчишка, ребёнок младше Алёнки. Она любила его. Ну и что ж? Это была разминка перед настоящей любовью. Она тихонько засмеялась.

- Тебе лучше?

- Да, - она прижалась к его руке, почти повисла на ней, уверенная, что он это выдержит, потому что намного сильнее её.

Они подошли к дому, замёрзшие и промокшие. Александр включил свет в гостиной, заглянул в холодильник. Вздохнул и закрыл его.

- Есть только яйца и вареники. Ещё не поздно поехать в ресторан.

- Нет, - Кристина обняла его сзади, прижавшись к спине. - Я не хочу видеть людей. Я в них разочарована. Только тебя.

- Хорошо. Могу съездить в магазин и купить еды.

- Не оставляй меня. Мне так холодно.

Он подвел её к креслу у камина, принёс шерстяной плед, в который она закуталась.

- Я разожгу камин и приготовлю яичницу.

Кристина смотрела пожиравшие поленья языки пламени и думала, что так же, как огонь, жизнь съедает нас, оставляя тлеющие головешки, которые превращаются в пепел. Одни дрова сгорают быстрее, другие дымят и сопротивляются дольше, постепенно сдаваясь. Она сказала об этом Александру.

- Когда я был в Чехии, то был в Костнице. Католический храм, интерьер которого выполнен из человеческих костей. Там есть кости бедных и богатых, знаменитых и неизвестных. Получается, что все мы превращаемся в груду костей или пепла, как ты сказала сейчас. Но зачем мы тогда живём? - его внимательные глаза остановились на лице Кристины.