Фотограф

And if you hurt me

That’s okay baby, there’ll be worse things

Ему хотелось попросить кого-нибудь выключить эту песню, но она никак не прекращалась. Юу придвинулся поближе и обнял Отори, а на самом деле — обхватил, как только мог, притянув к себе; мог бы сломать кости, если бы не боялся, но он не мог представить иного утешения, кроме близости. Отори колотило, как в сильном ознобе, и он явно не мог успокоиться. Протянув руку, Юу осторожно погладил его по голове. Мягкие светлые волосы, всегда ухоженные, легли меж его пальцев — локоны, обычно заплетаемые в косичку, слабо вьются даже сейчас.

When I’m going, I will remember how you kissed me

Under the lamppost back on Sixth street

— Прости меня, — прошептал Юу. — Пожалуйста…

Он не был уверен в том, за что извиняется, но точно знал, что должен. Пустота внутри была заполнена словами Отори; он до конца переубедил Юу практически во всём и открыл ему глаза на многие вещи. Юу больше никогда не будет сомневаться в себе, проходить мимо человека, которому плохо, путешествовать в одиночку, когда есть компания, не будет стесняться себя или своих близких, не будет настаивать на своём мнении, зная, что есть ещё и чужое. Теперь он знает всё.

Но…

Музыка наконец утихла, но кто-то внутри попросил поставить песню ещё раз. Юу мучительно зажмурился. Перестаньте. Не сейчас. Не надо.

Loving can hurt, loving can hurt sometimes…

Отори медленно пошевелился, поднимая голову, но уткнулся затылком в подбородок Юу — тот по-прежнему держал его так, будто собирался что-нибудь сломать, и не двигался вообще.

— Фотографии со свадьбы будут готовы через три дня, — пробормотал он, не вырываясь. — Я отправлю тебе на почту.

Юу ничего не сказал. Он не был уверен, что когда-нибудь взглянет на эти фотографии, даже если будет дорожить ими всем сердцем или если кто-то попросит показать свадебный альбом.

Как это будет? Наверное…

«Ох, позвольте посмотреть ваши снимки! Какие же вы были радостные на своей свадьбе!»

«Смотрите на здоровье, только пусть их покажет Саю».

«Почему так? Ты не хочешь смотреть?»

«Это не обязательно».

«Я и так могу сказать вам, что у нас был самый лучший фотограф…»

========== Часть 14 ==========

— Извольте немного подвинуться, господин, — сквозь зубы процедил Юу. — Вы мешаете мне дышать. Сегодня ужасно много людей в вагоне, не правда ли?

Мужчина с газетой посмотрел на него крайне недовольно, но подвинулся в сторону. Юу смог вдохнуть немножечко кислорода.

«Урод, блять, — костерил он мужчину про себя. — Скажи спасибо, что не убил…»

Утешало только то, что его пустили в угол. Опершись на перила, Юу с улыбкой посмотрел вниз. Младший помахал рукой, сидя на коленях Саю. Очень уж им повезло зайти в вагон пораньше — хотя бы Саю с детьми сидела. Ну, он-то как-нибудь постоит.

Через какое-то время старший сын заскучал — Саю отобрала у него телефон, чтобы не баловался, и теперь ему было нечего делать. Так что он рискнул жизнью и, встав с насиженного местечка, подошёл к отцу.

— Ты с ума сошёл? — вздохнул Юу. — Теперь не сядешь.

— Никогда, что ли? — не поверил мальчик.

— Никогда, — зловещий шёпот удавался ему очень плохо, но на ребёнке сработало. Поёжившись, он выпятил губу и заявил:

— Ну и ладно! Я постою! Потому что я мужчина.

— Да уж, мужик прямо, — пробормотал Юу, притягивая его к себе, чтобы толстая тётенька с огромным ватманом не угробила невинного ребёнка. Саю хихикнула.

— Прекрати стебаться над ребёнком, Юу-кун.

— А над кем ещё? Над собой я завязал, — протянул он. — Над окружающими опасно. Особенно в элке, — пришлось сказать эти слова почти шёпотом, чтобы не расстаться с жизнью.

Юу окинул взглядом переполненный вагон. Годы идут — ничего не меняется. Разве что теперь он в выходные не сидит дома, а ездит гулять с семьёй, а в будни не пишет слоганы, а управляет фирмой… которая теперь называется не именем Такеды Кеншо, а его, Курихары Юу, именем. Слоганы, конечно, тоже пишет, но крайне редко. Слишком уж много навалилось административной работы.

«После отставки босса ушли почти все. И как мы до сих пор не развалились?»

Это было удивительно, но ему удавалось делать так, чтобы дела шли в гору. Приходили новые люди — и оставались, что главное. Жаль только, что из старых знакомых осталась только Эри. Но она успешно вышла замуж во второй раз и преобразилась — да так, что Юу теперь жалел, что раньше считал её серой мышью и вообще неинтересным человеком.

Главное — верить в себя. Ведь каждый человек прекрасен по-своему…

— Па-а-ап, — тянул старший. — Долго ехать ещё?

— До конца наших дней, а что?

— Ну папа!

Юу развёл руками. Он вообще без понятия, где находится этот парк, куда они намеревались. Саю знает, так что, пожалуй, спроси маму… мама лучше знает… Но даже после получения ответа сыну не стоялось спокойно. Он внимательнейшим образом изучил ватман крупногабаритной женщины, почитал газету того мужика, с которым почти переругался Юу. Завис ещё на каком-то мужчине, долго и внимательно выворачивая шею, пытаясь прочитать, что написано на сумке.

«Господи, будет так пялиться — нам уши надерут», — вздохнул Юу.

— Прекрати на людей глазеть, Хару. Неприлично.

Но он уже оборачивался сам, непроизвольно и почти неосознанно. На сумке было написано «Фотоателье Мори и ко», на шарфе — весёлые яркие черепушки, на голове подняты солнцезащитные очки, а в руках Отори держал фотоаппарат, который по-прежнему выглядел как продолжение руки. Юу не мог отвести взгляд. Ничего не изменилось. Никто не изменился. Отори не заметил его, погружённый в просмотр фотографий. Его лицо отражало полную сосредоточенность и ничего больше.

— Прекрати глазеть, пап! — со смехом передразнил старший. — Неприлично…

Юу его не слышал. Почему-то стало холодно и немного тоскливо, а в ушах заиграла давно забытая песня.

— Отори.

Он не повернул головы. Юу невольно запаниковал — он же громко сказал, неужели специально? Почему Отори делает вид, что не замечает его? Но он бы не мог этого сделать, хотя бы один мускул должен был пошевелиться…

— Отори…

Явно не ожидая, что его позовут, Отори неуверенно поднял глаза в попытках определить источник звука. Он узнал его сразу же, в этом Юу не сомневался. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, скорее удивлённо, чем подавленно, поскольку все самые неожиданные встречи почему-то происходят именно в дороге.

— Ма-ам, папа на людей пялится!

— Не кричи, Хару, — Саю усадила его рядом, как только встал сосед. Младший протянул ручки к брату, и началась весёлая детская возня, на которой мама полностью сконцентрировала своё внимание.

— Твои дети? — улыбнулся Отори. Юу подивился тому, как он незаметно старел — если вообще старел, поскольку никаких изменений Юу найти не мог, в отличие от собственного лица.

— Да… наши с Саю, — ему хотелось представить обоих сыновей, но Юу не смог заставить себя произнести полное имя старшего. — Вот так…

— На неё больше похожи. На Саю-сан.

Юу хотелось спросить слишком много всего, чтобы открывать рот. Он не мог вспомнить, где слышал фамилию Мори, и не мог признаться, что забыл, куда делся Отори после ухода Такеды. Под шумок, тогда же, когда исчезли все… Юу не держал на них зла, потому что новое начальство — всегда не к месту, даже если начальником становится старый друг.

— Мне выходить скоро… — Отори кивнул в сторону дверей. — Если понадобится фотограф, звоните в любое время.

— Фотограф? — рассеянно повторил Юу.

— Ну да. Семейные торжества, детские праздники, фотосессия на природе, — он усмехнулся. — Всё, что угодно.

Поезд остановился, люди потянулись к выходу, и Отори — вместе с ними, как будто не отличался от них внешне и изнутри, как будто не был лучше и светлее всей этой толпы. Юу кинулся следом, пропустив мимо ушей оклик жены. Затормозив одной ногой на платформе и зажимая плечом автоматическую дверь, Юу крепко держал его за руку. Отори обернулся, немного нервно глядя на него через плечо и едва заметно сжав пальцы.