Фотограф

«Да что за фигня? Почему три взрослых мужика не могут договориться? — недоумевал Юу. — Это же проблема стеснительных школьниц… а с нами-то что не так…»

— В общем, если вы молчать собираетесь, то молчите где-нибудь за другим столиком, — заявил он, агрессивно размешивая кофе ложечкой. — Поняли, да?

— Да чё ты такой настойчивый? — возмутился Сато. — Сиди уж, где сидишь, если не лень задницу поднимать!

— На стол брызгаешь, Юччан, — не преминул заметить Отори.

«Ясно. Они просто сговорились бесить меня».

— Но, как ни странно, я не случайно вас сюда притащил, — вздохнул он. — Эм… один мой друг хочет жениться.

Несмотря на все свои разногласия, его слушатели синхронно заржали так, что кофе разбрызгивался сам собой. Юу промолчал.

— «Один мой друг», вы только подумайте, — хрюкал Сато, вытирая стол салфеткой. — Извини, Курихара…

— Не удивлюсь, если этот друг хочет жениться на Озаки-сан, — не глядя в его сторону, поддакнул фотограф.

— Неважно, на ком он там решил жениться! — Юу постепенно терял терпение, но желание почесать языком оказалось сильнее. — Так вот, он не знает, как лучше предложение сделать. То есть, с хозяйством, деньгами, планами на будущее всё нормально, и она вроде как не против, ну, женщина эта, но…

— Но он просто тупой.

— Да, мой друг немного тупой, — с усилием выговорил Юу. — Я обязательно ему передам. Так что?..

— Нужно обязательно одолжить у кого-нибудь единорога и в очень живописном месте с этого единорога протянуть ей кольцо, — явно издеваясь, говорил Сато. — А потом в небе засияет радуга, все прохожие начнут вам аплодировать, и она непременно согласится. И розовые фламинго.

— Какие, блять, фламинго?

— Ро-зо-вы-е!

— В утопической истории Сато-сенпая есть рациональное зерно, — подтвердил Отори. — Это кольцо. Ну и передай своему другу, чтобы он не играл в школьницу и просто сделал это…

— Легко сказать, — заворчал Юу. — Я как бы рассчитывал на ваш опыт, по-дружески, а не на ролевые игры и розовых фламинго.

— Давно было, я не помню, — отмахнулся Сато, вертя кольцо на пальце. — Более того, это была скорее её инициатива, так что мне оставалось только… ха-ха… добыть единорога!..

— А я такой женатый, — сарказмом в голосе Отори можно было орошать километровые поля. — Молодец, Юччан…

Следуя вселенскому закону совпадений, Сато позвонила его жена. Он отошёл, экспрессивно размахивая руками и о чём-то бытовом с ней договариваясь. Юу поглядывал в его сторону с некоторой завистью. Недавно он поймал себя на том, что питает нездоровый интерес к выбору шторок для детской комнаты. Не имея ни комнаты, ни детей.

«Внуки, Юу!» — прогремел в голове голос мамы. Он даже вздрогнул и выронил ложку.

— Я правда уверен, что она согласится, — чтобы избавиться от навязчивого образа, Юу продолжил вслух. — Но, наверное, надо сделать это как-то… красиво?..

— Спроси кого-нибудь, ещё ладно? А то наши понятия красоты расходятся, как полюса на настольном глобусе, — вдохновение Отори на словесные издевательства было неисчерпаемо. — Ну или следуй зову сердца, если оно тебя куда-нибудь зовёт.

— Вот это уже перебор, знаешь ли, — обиделся Юу. — Если я чего-то не понимаю, это не значит, что я бесчувственное бревно…

Сато хлопнулся обратно за стол в самый неподходящий момент.

— Ну так что? — деловито осведомился он. — Единороги?

— Извини, я не хотел, — пробормотал Отори и вышел из-за стола. Юу не успел ничего ответить, как его уже не было в кофейне.

— Вы ругаетесь быстрее, чем я выбираю шторы для нашей спальни, — Сато, как и Юу, был тем ещё мастером такта и профессионалом по разряжению обстановки. Махнув рукой, Юу молча допил свой кофе. Проще было вообще никому ничего не говорить, украсть Озаки ночью из её квартиры и отправиться к маме. По дороге наделав как можно больше внуков.

***

За время их знакомства Юу нарыл в Отори достаточно черт, которые были одновременно и умилительными, и раздражающими. Например, как сейчас — он вдохновенно мёл чепуху язвительно-иронического характера, ненароком обидев Юу, но, осознав это, почувствовал себя настолько виноватым, что виноватым, по сути дела, получался Юу! Ведь кто обиделся, Юу же? Значит, он и виноват, что обидел человека тем, что он обиделся!

Юу хлопнул себя по щеке. Нет, нет. Нет. Нужно подумать это предложение заново, иначе он свихнётся.

«И что мне сказать-то теперь? „Извини, что я обиделся“? Бре-ед», — он вздохнул. На самом деле, так и было. Сам факт, что Юу обиделся, вероятно, доставлял Отори нечеловеческий объём страдания, потому что обиделись на него. И это было уже не так сложно, но по-прежнему безвыходно.

Лучше немного почувствовать себя бесчувственным бревном, чем разбираться в этом дальше, подумал Юу и, заправив кресло на колёсиках невидимым бензином, «поехал» к столу фотографа через пару перегородок.

Отори меланхолично ретушировал чьё-то увеличенное лицо. Юу очень хотелось попросить его убрать рожу на время разговора, но рожа при ином ракурсе могла оказаться, простите, лицом, и он удержался от комментариев.

— Чё делаешь?

— Думаю о том, что ты не бесчувственное бревно, — парировал на его мысль Отори. — Нет, честно, я не это имел в виду… то есть, похоже на это, но не то…

— А, не бревно, а брёвнышко? — хмыкнул Юу. — Всё, затыкаюсь, извини…

— Не бесчувственное, а другое, — не реагируя на его попытки пошутить, продолжал Отори. — Не знаю, о чём ты думаешь, но, наверное, из чего-то заключил, что ты не умеешь чувствовать. Но это тоже моя ошибка, потому что я это сказал. Все люди что-то чувствуют… так же, как все люди красивы. Просто мы делаем это по-разному.

Юу не нашёлся с ответом, всем сознанием ощущая его правоту — и в чистосердечном признании, и в последующем выводе. Отори покосился на его отражение в тёмной части экрана и с кривой улыбочкой спросил:

— Всё, не обижаешься?

— Да нет, — Юу хотелось сказать, что он нереально уважает жизненную философию Отори, потому что она справедливая от и до. — М… поеду обратно тогда. Спасибо.

— Я же ничего не сделал, — удивившись, Отори было обернулся к нему, но Юу уже транспортировался практически к своему рабочему месту.

Доехав обратно, он задумался. Кое-что осталось неясным, а тащиться обратно было безумно лень. Потакая вышеупомянутому пороку, Юу написал смску:

«Но при этом я всё ещё бревно. Какого хрена?»

Ответ пришёл незамедлительно:

«Мы можем это проверить (͡° ͜ʖ ͡°)»

— Извращенец! — заорал Юу. Никто в фирме не решился проверять, почему он это сделал и кому это было адресовано. В конце концов, утро ничего не предвещало, как и обед, и приближающийся вечер… мало ли, что там орёт Курихара Юу.

========== Часть 13 ==========

Комментарий к

Ed Sheeran - Photograph

Такеда уронил слезу в бокал.

— И поэтому, — дрожащим голосом сказал он, — я благословляю вас… да… и завещаю тебе, Курихара, свою фирму.

— Чего? — возмутился Юу. — Может, вы ещё и ласты тут склеите, босс? Мы, вообще-то, празднуем!

— Новое поколение сменяет старое, — пояснил Такеда, вытирая глаза галстуком Китамуры. — И я однажды уйду. Никто же не будет возражать, если Курихара продолжит дело? Верно? Других кандидатов я не вижу, со стороны никого брать не хочу. Тем более, как станешь семьянином, понадобится доход повыше… а мне пора на покой…

— Ещё вчера, — прошептал Сато, наклоняясь к Юу, — ещё вчера он орал, чтобы я не вздумал называть его стариком, потому что он ещё ого-го. А теперь послушайте его…

Юу помотал головой. Ему вообще никого не хотелось слушать. Но Саю настаивала на том, чтобы они отметили союз не только с родными, но и с коллегами — такими же родными, как её троюродный брат, которого Юу в глаза не видел. Сам он протестовал до последнего. Ещё чего, ведь босс будет бухать, Сато — язвить, женщины — рыдать! Кому это надо?

И про «унаследование» фирмы он тоже слышал впервые. Юу понадеялся, что босс сказал это в порыве страсти и повторять не будет, а на следующий день вообще забудет, что он собирался на так называемый покой.