Мёртвая Петля

Юрий нетерпеливо кашлянул.

— Ну? Вы собираетесь начинать допрос или нет?

Следователи напротив него переглянулись и кивнули. По стандарту, их было двое. Хороший следователь отвёл лампу от лица Юрия и заговорил:

— Господин Кандинский, вы обвиняетесь в незаконном проникновении на территорию нашей страны в сопровождении оборотня. Для начала объясните нам, пожалуйста, зачем вы взяли его с собой и почему ничего не сообщили своему начальству.

— Мне придётся рассказывать с начала, — предупредил Юрий. — Итак… про убийства, совершаемые — лично или чужими руками — вашим главой, вы знаете. Я же не имел понятия об этом, пока не потерял всякую связь с родителями, покинувшими Москву с той же целью, что я сейчас — остановить беспредел. В общем, всё встало на свои места: информационные воры — хакеры, проникающие туда, куда не следует, и бесконечная кровавая цепочка мести. Но поскольку я имею дело непосредственно с нечистью, то привык подозревать неладное в любых, даже самых отдалённых от…

— Мы знаем, знаем, что ты свихнулся, — перебил плохой следователь, поправляя лампу так, чтобы она светила на арестанта. — Ближе к делу.

— Ладно, — поджав губы, он продолжил: — Короче говоря, я оказался прав. Вы уже знаете, что ваш глава был одержим самим Дьяволом. Более того, около десяти лет назад он добровольно продал ему душу — этот акт был совершен сразу после первого цифрового преступления. Видимо, он осознал, что ступил на тёмную дорожку, и тут же всколыхнулись дремлющие силы зла, уж простите за метафору.

— Но откуда вы об этом узнали раньше нас? — спросил хороший следователь, выключая лампу.

— Для вас не секрет, что одна из назначенных богинь этого мира, собственно, Татьяна, по большей части находится в Москве или в Санкт-Петербурге. Благодаря своим… сверхъестественным связям… — он кивнул на Костю. — Я смог с ней поговорить. И выяснил всё от начала до конца, но уже на более глубоком уровне, связанном с той самой продажей души. Это не метафора, а настоящее магическое действо: Дьявол не выбирает себе жертву, а жертва выбирает себе Дьявола.

— Чтоб тебе каракатица язык прокусила, — любезно заметил плохой следователь. — Если у этой твари есть зубы, я запамятовал. Нельзя было поставить в известность начальство?

— Вы бы не отпустили меня штурмовать министерство, Герман Борисович, — прохладно ответил Юрий. — И уж тем более, не позволили бы взять Костю. А он оказался очень полезен. Я смог найти союзников благодаря его нюху.

— Я унюхал брата, — услужливо подсказал Костя.

— Да, Костик… ты унюхал.

И оборотень счастливо зажмурился от похвалы.

— Так вот, Юр Васильич, — с угрозой в голосе начал плохой следователь Князев, протягивая руку к лампе. Хороший следователь выдернул провод из розетки. — Лаватейн! Хватит! Ты лишаешь человечество света и тепла.

— Вы что, Прометей, Герман Борисович? — пробормотал Хоук. — Давайте наконец займёмся делом.

— Сейчас кто-то по Пандоре получит. Итак, господа подчинённые, какого, спрашивается, лешего? Мне неслабо досталось от…

— От Зевса? — подсказал Хоук.

— Да ну тебя, от Сергея Владимировича. И как мы будем объяснять ему, что Дьявол носит Прада, я не знаю.

Хороший следователь Лаватейн не выдержал и засмеялся.

— У нас с вами комедия получается, а не допрос, — заметил он. — Всё-таки нужно разобраться, что произошло и как кого судить.

— Я попробую, ладно? А то вы с мёртвой точки не сдвинетесь, — беспощадно припечатал более опытный в таких делах Юрий. — Итак. Благодаря тому, что среди спецгруппы нашлись адекватные люди, спасибо вам и мистеру Ламберту, глава был остановлен. С помощью детекторов тёмной Силы вы доказали всем, что он одержим, и после этого поверженное зло… лишилось сознания. Суд был остановлен, и главу отвели в такой же зал допроса. Когда он пришёл в себя, то чувствовал себя растерянным и опустошённым: как подтвердила мисс Ли Ламберт, Дьявол познал поражение и оставил в покое его тело.

— А потом она добавила, что мы упустили возможность удержать его душу в одном теле, — продолжил Хоук, глядя куда-то сквозь Юрия. — И это не очень хорошо, поскольку теперь он может быть где угодно. Телесная оболочка зла непостоянна, и сейчас наш растущий Дьявол либо набирается сил в Аду, либо засел в ком-то ещё.

— Я так понимаю, определить это сразу нельзя? — уточнил Князев. — Иначе бы вы почувствовали, и… что за хреновые датчики? Они так долго не могли распознать опасный объект в здании!

— Поэтому мы здесь, Герман Борисович. Мои люди почувствовали раньше, и мы успели принять необходимые меры.

— Замечательно, — вклинился Юрий. — Я правда очень рад. Но давайте всё же разбираться дальше. В чём я обвиняюсь теперь?

— В том, что ты идиот, — взвился Князев. — Томочка разволновалась, таблетки пьёт!..

— Герман Борисович…

— Хорошо, допустим, тебя не волнуют чувства женщины…

— Репутация вашего подразделения в полной безопасности, — успокоил его Хоук. — Вы и Сергей Владимирович, как почётные члены Совета Генералов, знаете о нравах председателя, сэра Никсона. Он не позволит, чтобы эта информация как-то повлияла на вашу работу, просочившись наружу. Тем более, дело практически закрыто. Мы выяснили, почему господин Кандинский здесь и почему он здесь не один. Мы узнали, что глава виновен не с самого начала, и он всё же пишет заявление об уходе с поста и собирается как следует отдохнуть. Дьявол упущен…, но это уже наша проблема.

— Да, это ваша проблема, — подметил Князев. — И что будете делать, у меня вопрос? Половина вашего отряда находится, по факту, под моим крылом. Если нужно…

— Они в любом случае остаются в Москве, — отрезал Лаватейн. — Не хватало ещё рассредоточиться. Не знаю, насколько там спокойно в плане нечисти, но нельзя разбрасываться редкими кадрами по всей Земле.

Герман Борисович пристально посмотрел на него и с выражением лица многодетного отца положил ладонь на голову шефу:

— Эх, нахватался… Папке расскажу…

— Это всё? — быстро спросил Юрий, пользуясь тем, что Хоука вышибло из колеи высказывание генерала. — Вы нас арестуете, отпускаете, ссылаете в Сибирь?

— Вы едете домой, и дальше вам промывает мозги собственное начальство, — реабилитировался Лаватейн. — Если не хотите попрощаться с кем-нибудь или что-то добавить, то вы оправданы и свободны.

Все поднялись и задвинули стулья, но Костя не сдвинулся с места. Он похлопал глазами, глядя на Хоука, затем несколько раз повёл носом и обиженно сказал:

— Номо куларис*.

Пока Князев мысленно классифицировал новую систему нецензурных выражений, Хоук пожал плечами и смущённо ответил:

— Куларис нодес тен**.

— Так он не оборотень? — воскликнул Костя. — Юра, я ошибся, но теперь не ошибся.

— Великий грамматик, — пробормотал Кандинский. — Пошли уже…

***

Шон обнаружился на лестничной площадке напротив зала ожидания, где суетились и возбуждённо беседовали свидетели произошедшего. Видимо, он не торопился внутрь. Подойдя к заместителю сзади, Хоук легонько сжал его плечи.

— Идёшь?

— Я собирался выстрелить, — безэмоциональным голосом сказал Шон, даже не вздрогнув. — Как он сказал.

— Но ты не выстрелил.

— Выстрелил бы, если бы ты не вмешался, — запальчиво возразил Ламберт. — Серьёзно, это было… с такой угрозой. Он сказал, что нас распустят, если я не подчинюсь. Это правда?

— Уже неважно, — покачал головой Хоук. — И вообще гордись, ты против самого Дьявола выстоял… Серьёзно, какое теперь дело, если он уходит с поста? Да и не он это говорил, а наш любимый и непойманный братик Сатана… — Закончить не удалось: Шон резко развернулся и обнял его, да с такой силой, что они сделали ещё пару неуверенных шагов назад. — Хэй?..

— Хорошо, что ты у нас есть, — выпалил Шон, не поднимая лица. — И что мы есть у тебя. И то, что капитан Сноу придумал перемешать отряды — всё равно от одинаковых способностей не было бы толку… Я рад, что мы в Америке сейчас, и я рад, что мы были в Японии, я рад, что познакомился со всеми вами, каким бы идиотом не вёл себя, и… Просто это хорошо, что мы вместе. Дальше будет хуже… и поэтому… — Он громко всхлипнул. — Не отказывайся от нас, пожалуйста. Ты же шеф.