Страница 19 из 27
— Примерно так, но ты же понимаешь, что мне страшно интересно.
— Ну, ладно… Раз мне рассказал, не такие уж и секреты… Не знаю, откуда начать, но с себя не хочу начинать. В общем, если возвращаться к отсутствию выбора, если Рокэ решит выбраться из этого дерь…мового круга — ему будет труднее всех это сделать. Рядовой исполнитель ещё может выйти не вперёд ногами, ему же грозит унаследовать если не всю их сеть по найму, то как минимум местную её часть… У себя местную, я имею в виду.
— Почему мне кажется, что он это проверял?
— Потому что не первый день его знаешь… Проверял, давно, когда понял, что никуда не деться. Как он мне рассказывал, упрямо пытался вести нормальную жизнь — не столько не хотел убивать за деньги, на это ему было плевать, сколько не хотел быть похожим на отца и братьев, уже, к слову, покойных братьев (как ты можешь догадаться, умерли они не в своей постели). Действительно пытался, но ему не дали… — Луиджи помолчал и продолжил изменившимся голосом: — У тех, кто часто убивает или просто видит насильственную смерть, особый нюх на себе подобных. Рокэ и бровью не поведёт, если перед ним кого-нибудь разорвёт на куски, во всяком случае — сейчас, но он же и не станет добивать уже мёртвое тело, сбрасывать отрубленные головы в реку и всякое такое. Не делай такое лицо, ты думал, фильмы про преступников на пустом месте сняты? Так вот… В общем, всем было очевидно, что из него выйдет блестящий потомственный убийца, который будет работать чисто, аккуратно и без истерики. Некоторые всё-таки с ума сходят, когда получают в руки пистолет… Одного не учли — он этого не захотел.
— И что, заставили? — Марсель поймал себя на том, что совершенно не хочет знать, как.
— Угу. Радикальным методом, хотя и то мягко сказано. Рокэ было чуть за двадцать, он проигнорировал последний ультиматум, а на следующий день убили его невесту. Недвусмысленно дали понять, что нормальная жизнь — это для кого-то другого, мол, будь добр прекратить комедию и займись тем, чем должен…
Я бы ни за что не стал об этом расспрашивать, даже если бы что-то узнал, но так вышло в разговоре. Может, тебе уже говорили, что моя невеста тоже умерла, и тоже за несколько дней за свадьбы, но она утонула на круизном лайнере, путешествуя с родными. Я тогда чуть с моста не прыгнул, но мы все уже были знакомы, в каком-то смысле даже дружили, ну и все по очереди пытались меня остановить… Не помню, как мы к этому пришли, но выпивали точно — я тогда очень много пил, и Рокэ рассказал мне это всё… Знаешь? Не самая жизнеутверждающая история, строго наоборот. Но я хотя бы понял, что живут и не с таким.
Марсель представлял себе «отсутствие выбора» несколько иначе. Чем дальше в лес — тем грустнее, а главное — выхода и впрямь не видать, даже если прорубать его своими руками.
— Ну, это всё было давно, — наигранно улыбнулся Луиджи и прищурился на окно. — Ты глянь, уже совсем светло… Нам бы проснуться хотя бы к обеду, может, хватит?
— К какому нахрен обеду? Я до вечера даже пытаться не буду, — пригрозил Марсель. На том и порешили, впрочем, даже без предварительной договорённости он бы раньше и не встал.
========== Часть 6 ==========
Будь проклято… всё! А в первую очередь — собственная глупость. Похмелье похмельем, вот о чём Марсель напрочь забыл — так это о своей несчастной голове. Каждый раз, когда он упрямо и против воли всего сущего восстанавливал в памяти те или иные эпизоды, наутро настигала пусть и не мигрень, то максимально неприятная головная боль. А смешивать-то, мать вашу, зачем было?! Кто бы его вчера остановил…
Валяясь на кровати в гостевой комнате и мрачно ругаясь про себя, благо его никто не видел, не слышал и осудить не мог, Марсель припоминал, говорили ли что-нибудь по этому поводу врачи. А они говорили, и ещё как! Если уважаемый пациент решит со временем восстановить кусочки памяти, то ему следует делать это с осторожностью, так как любая перегрузка на повреждённые ткани чего-то, куда-то, он прослушал, в общем — башка будет трещать неизбежно.
Что он, что семья — все дружно махнули на этой рукой. Кто — Марсель? Что делать — восстанавливать, да ещё и решительно? Боже упаси, ему же будет просто лень! Да ни одному живому существу на этой планете не пришла бы в голову мысль, что Марсель добровольно кинется на поиски прошлого и, более того, не остановится после первой же мигрени. Как всегда, все кругом оказались правы, кроме него — не надо было лезть, тебя ж просили.
Час или полтора спустя полегчало, и он с недоумением пытался понять, почему так обозлился на окружающий мир. Сам виноват — и ладно, любая боль проходит, пройдёт и эта. Марсель с облегчением обнаружил в себе самого себя и решительно попытался встать, что, кстати, тут же вернуло его к мысли «не надо было лезть». За окном уже стемнело, надо же хоть поужинать в качестве завтрака…
Он нашёл в себе силы прийти в чувство и спуститься в гостиную, ну или куда там надо идти, чтобы встретить хоть кого-нибудь. Жилплощадь пустовала, но какие-то голоса доносились. Марсель доверился интуиции и пошёл на них, так что вскоре обнаружил диван, а на нём — Луиджи. Друг валялся на спине с отсутствующим лицом и, кажется, страдал.
— Доброе утро, — вежливо сказал Марсель, покосившись на часы. Восемнадцать сорок пять.
— Сгинь, — замогильным голосом ответил Луиджи, не поворачивая головы. — Доброе утро.
— А я всегда был за ЗОЖ, — светским тоном заметил Рокэ из своего кресла и красноречиво поднял бокал. — Ваше здоровье, господа.
— Ты-то? — простонал Луиджи и протестующе дёрнул ногой в его сторону. — Марсель, отдёрни шторы, пожалуйста, солнца уже нет…
Какие из штор, их тут море… Марсель честно прошёлся вдоль окон и отдёрнул всё, что их прикрывало. Это как любовницу раздевать, только окна. После чего без разрешения налил себе бокальчик, предварительно найдя его на кухне, и вернулся к остальным.
— Я жду отчёта. Вы вчера все сплетни пересказали или не успели? — поинтересовался Рокэ, ни к кому конкретно не обращаясь. Но Луиджи, вероятно, не собирался сегодня изображать любезного собеседника.
— Не знаю, где у этих сплетен край, но мне хватило, — ответил за него Марсель. — Любопытной кошке… дали кувалдой по башке.
— Современное переложение?
— В алкогольных реалиях.
— Смейтесь потише, сволочи, — снова подал голос Луиджи. — Я не кошка, но кувалда была щедрая. Нельзя столько пить…
— И это тоже, — Марсель подумал и решил поделиться своими соображениями. В конце-то концов, он тут меньше всех расположен к скрытности, ведь так? — У меня от такого количества информации голова треснет, прошу прощения за дурную отсылку.
— Поэтому тебе и не рекомендовали этой головой работать, — не преминул поиздеваться Рокэ. — Нас с Марианной не послушал — врача бы послушал.
— А ты откуда знаешь?
— Подошёл и спросил, чего тут знать? Просто дождался, пока твоих родных в палате не было.
— Поня-ятно, — протянул Марсель и загадочно замолчал. Или просто замолчал. Хотелось узнавать ещё, но он представлял, сколько ещё мелочей может вспомнить, и желание сразу куда-то пропадало. Разумеется, он всё выяснит или вспомнит до конца, только не сейчас. — Я, конечно, страшно любопытный… но не сегодня. А почему ты в таком приличном виде?
— Должен быть в неприличном? — осведомился Рокэ, одёргивая рукав пиджака. — Отец Елены устраивает выставку, открытие, к слову, через сорок минут. Все его любимые машинки, яркие лампы, обе дочери и, естественно, выпивка. Вам тоже можно, но что-то я не вижу энтузиазма…
— Передай им всем мои искренние сожаления, — недвусмысленно обозначил свою позицию Луиджи.
— Через сорок минут? А ехать долго? — Марсель не то чтоб сомневался, но смысл туда тащиться? С другой стороны, когда это он отказывался от подобных предложений? — А мне точно можно?
— Можно, одевайся. Через десять минут…
— Чего-о?
— Через пятнадцать. Только из уважения к количеству выпитого.
*