Дом для Кузьки

Катя медленно кивнула, и сама потянулась его губам, мягко поцеловала и тут же снова отстранилась:

– Андрюш, перезвони маме, она наверняка волнуется.

Она снова набрала номер, включила громкую связь и буквально вложила трубку в его руку.

– Андрей?! – на этот раз мамин голос был еще более взволнованным.

– Мамуль, извини, мы не договорили.

– Андрюша… У тебя точно все в порядке?

– У нас с Катей все в порядке. Мам, не переживай.

– Андрюша… – мама замялась, словно подбирая слова. – Папа попросил одного знакомого, чтобы весь административный этаж Зималетто проверили на записывающие устройства и камеры. Ничего не нашли, видимо, Виктория все заранее убрала, но, когда проверяли кабинет Кати… Андрюша, ты же не серьезно все это написал, правда? Ты написал заявление об уходе просто на эмоциях, не подумав, да?

Он почувствовал, что Катя замерла, кинул на нее напряженный взгляд, но решил сказать правду. Говорить, глядя Кате в глаза, было трудно.

– Нет, мам, это было вполне взвешенное решение, – ответил он резче, чем собирался. – Отец высказался вполне однозначно, что мое увольнение после всего, что всплыло, дело решенное, вопрос лишь в сроках. Я не хочу тянуть. А оставил я заявление на Катином столе, потому что считаю, что это решать ей. Если бы она решила, что не хочет больше со мной быть и я ей неприятен, то заявлению нужно дать ход. Если нет – зависит от отца.

– Андрей… – прошептала Катя почти беззвучно, и он сам не понял, как она во мгновение ока оказалась у него на коленях, обнимая его за шею и горячо шепча: – Это же твоя компания, и руководить ею должен ты. Именно ты, и никто другой.

– Папа порвал твое заявление, – произнесла мама после долгой паузы. – Андрюша, я понимаю, что ты обижен на него, но не стоит рубить с плеча.

– Маргарита Рудольфовна, добрый вечер, – ответила вместо него Катя. – Извините, что я сегодня так невежливо сбежала, для меня было большим потрясением, что Александр Юрьевич выставил все это на всеобщее обозрение, прямо при вас. Я знаю, что последнее видео – подделка. И чего бы Александр Юрьевич не хотел добиться этой аферой, я верю именно Андрею. Мне очень стыдно, что сегодня все так вышло, но я уверена, что Андрей немного остынет и поймет, что Павел Олегович правильно порвал его сгоряча написанное заявление.

Мама снова надолго замолчала, а когда она ответила, голос ее звучал немного растерянно, словно она не ожидала услышать Катю:

– Добрый вечер, Катя. Я очень рада, что вы тоже верите Андрюше, и вам совершенно не за что извиняться. Эта запись потрясла нас всех, и для меня большое облегчение, что вы в этой истории верите именно Андрюше. Не сомневаюсь, что мы смогли бы доказать, что это была подделка, но стыдно тут должно быть не вам, а Александру и Кире. У меня просто камень с души свалился, что вы помирились с моим сыном.

– Маргарита Рудольфовна, мы с Андреем и не ссорились. Просто мне стало очень нехорошо от того, что все эти видео показали при вас и… – Катя судорожно вздохнула, не договорив, и Андрей поспешно обнял ее, крепко прижимая к себе.

– Я понимаю, Катенька, – произнесла мама мягким тоном, – я понимаю, что вам было неприятно, что мы с Пашей видели те модифицированные записи. Но, с другой стороны, в этом есть свои плюсы. Для нас это очень важная информация. Воропаевы – наши партнеры, а сегодняшняя ситуация – существенная характеристика наших отношений с ними. Мы потом это с вами обсудим подробнее, не по телефону. Я правильно понимаю, что наша договоренность о встрече с вами и вашими родителями в эту субботу остается в силе?

– Конечно, Маргарита Рудольфовна…

– Вот и славно. Выпейте с Андрюшей чаю и ложитесь спать, уже очень поздно, вам нужно отдохнуть после этого кошмарного дня. О документах и сумке не волнуйтесь, Паша позвонит своему знакомому и вам останется только забрать пропажу. Спокойной ночи вам обоим.

Комментарий к Глава 32. Конечно, Маргарита Рудольфовна…

Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.

Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!

========== Глава 33. Спокойной ночи ==========

Когда Катя положила трубку, Андрей облегченно выдохнул. Наконец-то обсуждения закончились, по крайней мере, на сегодня. О Воропаевых им всем поговорить еще придется, да и с отцом разговор предстоит не из легких. Заявление об уходе отец порвал, это должно бы значить, что руководить компанией он будет по-прежнему, но…

Катя устало улыбнулась, поцеловала его в щеку и соскользнула с его колен:

– Андрюш, уже действительно очень поздно, давай ляжем спать? Сил даже на еще одну чашку чая нет, глаза слипаются.

Она сбежала в ванную, стоило ему согласно кивнуть. А вот вернулась она оттуда уже какая-то потухшая, хмурая. Вспомнила что-то нехорошее? Андрей попытался ее растормошить, поцеловать, но Катя отговорилась тем, что очень устала и хочет лечь. Ну что тут сделаешь? Пришлось самому быстро чистить зубы – хотелось поскорее оказаться рядом с Катей, и ставшим уже привычным жестом притянуть ее, засыпающую, к себе, почувствовать, как ее рука обнимает его поперек груди, и провалиться в сон. Но когда он пришел в спальню, Катя лежала на кровати не на спине, как обычно, а на боку, отвернувшись к краю. И отодвинулась она как можно дальше к краю, вся словно сжавшись. Он лег на свою половину, потом не выдержал, пододвинулся к Кате и поцеловал ее в шею.

– Кать, иди ко мне ближе.

– Нет, Андрей, давай спать. Я устала. Погасишь свет? Спокойной ночи.

Голос не сонный, но какой-то расстроенный, грустный. Но что же могло случиться за эти несколько минут? И что теперь делать?

Андрей погасил ночник и откинулся на свою подушку. Сон как рукой сняло. Почему Катя обиделась? Ее зацепило что-то в разговоре с его мамой? Вроде бы нам не было ничего такого… Но что тогда? Все ведь было так хорошо до разговоров с Ромкой и мамой, Катя его простила, все налаживалось… Он пытался снова и снова прокручивать в голове телефонные разговоры, но ничего обидного для Кати найти не мог. Может, она что-то не так поняла? Решила отложить разбирательства до утра?

– Андрей, ты спишь? – спросила вдруг Катя очень тихим шепотом.

– Нет, Катюш, – тут же ответил он. – Поговорим?

– У нас есть какое-нибудь обезболивающее? У меня с собой всегда было несколько таблеток анальгина, в сумке. Но сумка… Я не знаю, где у тебя аптечка и есть ли она у тебя вообще.

Андрей буквально подпрыгнул на кровати, пытаясь вспомнить, куда положил трубку от домашнего телефона и зарядил ли мобильник.

– Кать, что у тебя болит? Аптечка есть, она в коридорном шкафу, сейчас принесу таблетку и воду, но может позвонить в скорую? У меня есть номер платной скорой, они очень быстро приезжают? – выпалил он на одном дыхании, соскочив с кровати.

– Живот. Андрей, не нужно скорой, все нормально. Я таблетку выпью и все.

Андрей присел на кровать с Катиной стороны и с тревогой уточнил:

– Ты уверена? Может лучше скорую? Вдруг это аппендицит? Ты понервничала… –

Катя тихо хихикнула и покачала головой:

– Андрюш, это точно не аппендицит. У меня просто начались… – она покраснела до кончиков ушей и произнесла чуть тише, – менструации. У меня это всегда очень болезненно проходит, когда было что-то напряжённое до этого. Например, после экзаменов часто было – как скрутит внезапно… Иногда просто достаточно лечь на бок, пригреться и станет полегче. А иногда без таблетки никак. Я думала, что сейчас лягу и все само пройдет, но…

– Понял, я сейчас, – Андрей метнулся в коридор за таблеткой и на кухню за водой: – Вот, ибупрофен, должен подействовать быстро.

Он дождался, пока Катя выпьет таблетку и снова ляжет, забрался в кровать, пододвинулся поближе к Кате и обнял, накрыв ее живот ладонью:

– Может, Катюш, так поскорее пройдет… А давай я тебе пока что-нибудь расскажу, чтобы отвлечь, хочешь?