Страница 16 из 19
Бабушка с внуком играли в Гастелло…
Как-то в квартире вешали люстру.
Мальчик там был не по возрасту шустрый.
С гнусной усмешкой он дернул рубильник:
Дядя-монтер превратился в светильник.
Ищут дружинники, ищет милиция,
Ищет общественность нашей столицы,
Ищут девчонку по имени Тома.
Тома лежит под фундаментом дома.
Дядя у Пети спросил сигаретку,
Мальчику сунув за это конфетку.
Долго Петюню от смеха трясло:
Дяде полчерепа взрывом снесло!
Бабушка Зоя сидит безутешна –
Розыск мальчонки ведут безуспешно.
Лишь одного на Петровке не знали:
Трупик был бабушкой спрятан в подвале.
Бабушка Зоя внучонка любила,
Гробик с любовью ему сколотила.
«Внука зарежу – как раз будет впору»,
После хвалилась она прокурору.
Бабушка Зоя звонит на Петровку:
«Мой внучек украл в огороде морковку!»
А в грядке лежит бездыханное тело –
«Я присудила мальчонку к расстрелу…»
Бабушка Зоя писала донос,
Будто бы кто-то внучонка унес.
Внучек же к койке привязанный был,
Внучек постельку слезами залил.
Бабушка Зоя пошла помолиться,
Стала на исповедь, чтоб причаститься.
Слышит священник своими ушами:
«Глазки внучонку рвала я клещами».
Бабушка внуку варила варенье,
Яду подсыпала для ускоренья:
«Кушай варенье, мой милый Костик!
Больше ко мне не приедешь ты в гости…»
Девочка юбку погладить решила
И докрасна утюжок раскалила.
Вместе с квартирой сгорела девчонка…
Так и осталась помятой юбчонка.
Девочка Таня в бане купалась.
B бане, в подвале вдруг что-то взорвалось.
Долго смеялись работники бани:
Снизу пол-Тани и сверху пол-Тани!
Девочка Маша иголку нашла,
Девочка папе ее принесла.
«Сунь ее в попу», – папа сказал.
Долго по комнате папа скакал.
Девочка Леля бежит за трамваем,
Словно в «пятнашки» с трамваем играя.
Вот разогнался трамвайчик предельно:
Ножки отдельно, головка отдельно.
Девочка вышла покакать на снег.
Сзади подкрался скиф-печенег.
Грозно сверкнул ятаган печенега –
Кровь и какашки смешались со снегом.
Девочка в темном лесочке гуляла,
Песенку тихо она напевала.
Вдруг из-за кустика прыгнули волки –
Попка осталась болтаться на елке.
Машенька очень любила играть:
К стульчику лихо привязана мать.
Два проводка уместились в розетке.
Долго сиротку жалели соседки.
Бабушка в Дели купила котенка,
Чтобы приятное сделать ребенку.
Вырос котенок и стал леопардом,
Бабушку сгрыз на обед он в парадном.
Маленький мальчик много курил.
В Тайланде его проглотил крокодил.
Бедного зверя неделю тошнило.
Эй, не кури, пожалей крокодила!
Мальчик-рахитик на лодочке плыл.
Дед Поликарп пулемет раздобыл.
Выстрел раздался. Мальчик лежит.
Больше не мучает парня рахит.
Вздумалось Маше попить молока.
Стала доить на конюшне быка.
Доит и доит, из сил выбивается.
Наглый бычина стоит, ухмыляется.
Мальчики в поле в индейцев играли,
Девочки в поле цветы собирали.
Маша нагнулась, а в жопу – стрела.
Метили в глаз, да рука подвела.
Маленький мальчик нашел огнемет,
Черное дуло засунул он в рот…
Искры из глаз, дым из ушей –
Так «Змей Горыныч» пугал малышей.
Майское солнце жарко палит,
Мальчик в сарае нашел динамит.
Нежной рукою он спичку поднес –
Кашей размазался он об овес.
Слесарь Петров потерялся в подвале,
Крысы неделю котлеты жевали.
– Сбегай за водкой. У нас будет гость.
– Ладно, я мигом: туда и обратно.
Ужин был славным. Берцовая кость
Напоминает о госте приятном.
Два грибника заблудились в лесу.
Долго кричали: «Ау!» да «Ау!».
Сыт и доволен остался медведь –
Hечего было так громко шуметь.
«Ту-104» – большой самолет.
Много людей он с собою везет.
Тикает что-то в большом чемодане –
Нет, не найдут самолет в океане.
Слесарь Хаббибулин
Меж берез и сосен
Как жену чужую
Засосал 0,8.
Я – мужчина, я – самец,
Я не буду тряпкою.
Раскрою ее торец
Заостренной тяпкою.
У меня сидит гость,
В голове его гвоздь.
Это я его забил,
Чтобы гость не уходил.
Мы вчера у тети Вали
Сарафан с веревки сняли,
А саму, как ни пыхтели,
Снять с веревки не сумели…
Шел пассажирский «Москва-Уренгой»,
Навстречу товарный с железной рудой.
Тысячи жизней, вагоны впритык…
На стрелке ехидно хихикал старик.
Перепутаные ножки
В перевернутой кроватке.
Вот к чему приводят
В «Камасутре» опечатки.
Пьяный мужчина заснул во дворе.
Это случилось уже в январе.
Насмерть замерз бы в течение часа,
Но не суров он, январь Гондураса.
Слышатся страшные маты и крик:
Дед Пантелей поломал змеевик.
Смело к вершине лез альпинист.
Дело его. Склон уж больно скалист.
Замерли в скорбной улыбке уста –
Не покорилась ему высота.
Старенький дед залез в туалет,
Который такой же был старый, как дед.
Треснули доски, чавкнула бездна –
Ясно, что деда спасать бесполезно…
Старенький сторож с женой поругался,
Ночью на службе в зверинце нажрался.
К волку зашел о беде рассказать…
Больше не будет он с женщиной спать.
Старый дедуля у речки сидит,
Удочку держит и сладко так спит.
Хищная щука схватила крючок –
Вечная память тебе, старичок!
Качусь я по крыше,
Качусь и молчу.
Чего же орать-то?
Еще не лечу.
Катер промчался, не видно ни зги,
Только к причалу прибило мозги.
Как-то в море водолаз
Девушку от смерти спас.
А когда на ней женился,
Ночь проспал и утопился!
Дядя Володя курил на балконе,
Тихо пошиплевал газ, что в баллоне…
Предупрежденье Минздрава забыл –
Больше в том доме никто не курил.
Дедушка с палкой шел по дороге,
Не вызывая особой тревоги.
Вдруг появился шальной грузовик:
Резво копыта откинул старик.
Дедушка в поле нашел «Бленд-а-мед» –
Зубы остались, а дедушки нет!