Страница 11 из 20
Будь даже счетчик размерами с котенка, я не смогу протащить его мимо контроля.
-- Невидимым? Нет. Но контроль мы преодолеем.
Я покачал головой.
-- Петр, три года моя раса готовила эту миссию. Все будет хорошо!
Почему-то мне хотелось ему верить...
-- Карел, нет...
-- Я не причиню вреда!
-- Нет. Это преступление, понимаешь? Даже если ты не лжешь, меня отдадут под трибунал.
-- Победителей не судят, Петр, -- счетчик оттолкнулся от джампера, плавно подплыл ко мне, приземлился на коленях. Вытянул морду к самому лицу, и просительно повторил: -- Поверь... поверь мне. Судьбу галактики решаешь сейчас ты!
Я даже головой замотал.
-- Это слова...
-- Это правда! Петр, если ты откажешься, то через месяц Земли не будет! Не будет... и моей планеты -- тоже!
Глава 3.
Над Аляской ЦУП снова восстановил связь.
-- "Трансаэро", мы начинаем.
-- Хорошо, Земля.
-- Все в порядке?
Я отвел глаза от рептилоида, прежде чем ответить:
-- Да.
Вот так, наверное, и становятся предателями. Поверив чужому. Все равно, человеку ли в иноземном мундире, или говорящей ящерице. Не из страха, не из корысти -- из самых благих намерений.
Впрочем, у счетчика все равно нет шансов. Он не представляет себе систему безопасности космопорта... я и сам ее плохо представляю. Ровно настолько, чтобы понимать -- посты не минуешь.
Челнок подрагивал, разворачиваясь. Земля переместилась под ноги, Теперь "спираль" летела дюзами вперед, готовясь дать импульс на торможение.
-- Первый, -- сказал диспетчер. Меня потянуло из кресла, когда двигатель ожил. Он отработал секунд семь, прежде чем наступила пауза.
Пока компьютер обрабатывал новую траекторию, я посмотрел на счетчика. Разговаривать нам больше было нельзя -- он уже "подправил" записи черного ящика, сделав это именно так, как я и представлял. Возложив лапки на пульт... Он и сейчас сидел в этой же позе, примотанный тонким тросиком к скобам на кожухе джампера. Динамические операции -- это не старт на гравитационном луче чужих, и не прыжки сквозь изнанку Вселенной. Перегрузки неизбежны.
-- "Трансаэро", мы повторяем, -- сообщил диспетчер.
Мне показалось -- или его голос изменился?
-- Как траектория, Максим?
-- Чуть нестандартная... -- он явно колебался. Было еще время вернуться на стабильную орбиту. -- Корректируем. Второй импульс через девять секунд, продолжительность -- три и пятнадцать сотых...
Счетчик посмотрел на меня. И медленно, старательно, подмигнул серым веком.
Что это он...
Дрожь корпуса, гул двигателя. Тишина...
-- Максим, -- я старался говорить спокойно. -- По моему пульту -импульс три и четыре десятые секунды. Тяговый момент расчетный.
Диспетчер молчал секунд пять.
-- "Трансаэро", у нас те же данные. Мы считаем.
-- Траекторию!
-- Не волнуйся. Ты в пределах посадочного коридора.
Уже что-то... по крайней мере, не сгорю, и не отрикошетирую от атмосферы. Протянув руку я слегка толкнул счетчика -- пусть будет наготове. Сейчас его способности могут понадобиться.
-- Петр, -- диспетчер вдруг обратился ко мне по имени. -- Ты входишь в атмосферу нормально.
Я шумно выдохнул.
-- У тебя проблемы на участке планирования. Ты... промахиваешься.
Участок планирования...
Это пусть журналисты пишут о гордо парящих челноках, заходящих на посадку с полными трюмами. Челнок планирует с грацией чугунного утюга. Даже пассажирский самолет с отказавшими двигателями обречен на падение -- и это с его нормальными крыльями. А уж с моими раскладными плоскостями, способными едва-едва корректировать полет...
Падаем мы. Не летим, а как говорилось в одном мультике, "красиво падаем". Прямо на идеальные, залитые полуметровым слоем бетона, полосы космодрома. Падаем, превращая кинетику орбитальных скоростей в подобие полета.
-- Насколько -- "промахиваюсь"?
Я спросил, и в тот же миг мой компьютер ухитрился довести до конца свой расчет. Диспетчер подтвердил:
-- Около ста километров, Петр.
Сглотнув, я сказал:
-- Жду указаний, Земля.
-- На стабильную орбиту ты уже не возвращаешься. Главное, сохраняй спокойствие, Петр. Мы ведем тебя.
-- Куда? В Китай, на сувениры?
-- Ты... приземляешься около Благовещенска...
-- Падаю около Благовещенска! Или на этой неделе там построили новый космодром?
-- Петр, сохраняйте спокойствие, мы ищем варианты.
-- Понял.
Я ждал. Приземление уже началось. Путь к Земле необратим -- запас горючего в "Спирали" очень и очень ограничен. Все, что я сейчас могу -это чуть-чуть корректировать траекторию.
-- "Трансаэро", мы берем управление. Держись.
Снова гул двигателя -- короткий, он выложился до конца, сожрав в последнем импульсе остатки горючего. Осталась самая малость -- для атмосферных маневров.
-- Петр?
Я смотрел на дисплей. Предполагаемая точка посадки сместилась -- от Благовещенска к Свободному... но не до конца.
-- Мы скорректировали траекторию...
-- И что?
Пауза. И беспощадный ответ:
-- Не на город же тебе садиться.
-- Спасибо, -- прошептал я.
-- Петр, мы поднимаем вертолеты...
-- Спасибо, -- повторил я. Челнок снова дрогнул, разворачиваясь носом вперед. Меня даже не предупредили о маневре.
-- Петр, тебе придется сажать машину вручную. Слушай меня внимательно... -- диспетчер глотнул воздуха. -- По линии твоего приземления проходит автомагистраль...
Я засмеялся -- а как тут было не засмеяться? Сажать двадцатитонный "лапоть" на плохо асфальтированную дорогу?
-- Это хорошая магистраль, Петр...
А то я не знаю наши дороги.
-- Иного выхода нет, пилот.
Конечно нет. На "Спирали" не предусмотрена система аварийного спасения. Зачем перегружать челнок, когда так много желающих занять место пилота, а каждый килограмм иноземного дерьма стоит немыслимые деньги?
Челнок начал легонько подрагивать -- первое, еще нежное, касание атмосферы.
-- Идите вы все к черту!
Они сознательно провели эту последнюю, безумную коррекцию курса, практически лишив меня возможности управлять челноком. Чтобы отвести удар от города. Чтобы у меня не было иного выхода, кроме как сажать "межзвездный" корабль на разбитое шоссе.