Страница 10 из 24
Каррини покинул Дворец бракосочетаний одним из последних.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Венский отель «Тигра» относится к тому разряду фешенебельных гостиниц, которые своей роскошью и помпезностью служат скорее для того, чтобы поражать воображение простых смертных, нежели служить для них кровом и приютом. Разумеется, среди смертных также имеются исключения: господа миллионеры, аристократы, дипломаты высоких рангов и всемирно известные жрецы искусств.
Один из пятикомнатных апартаментов в третьем этаже занимал Гордон Бенкс. В соответствующей графе гостевой книги было обозначено: «дипломат». Высокий, атлетического телосложения, коротко подстриженный, седой мужчина лет шестидесяти, со скупыми жестами и повелительной манерой говорить, он являл собой тот тип людей, которые привыкли повелевать и не терпят ни возражений, ни малейшей фамильярности. Серо-голубые глаза его смотрели холодно и пристально, и, когда он по привычке их щурил, казалось, что из-под тяжелых век поблескивают две льдинки, таким жестким и беспощадным был взгляд.
Все окна в огромной гостиной, служившей Бенксу одновременно и кабинетом, были наглухо задернуты тяжелыми штофными портьерами, которые не пропускали ни посторонних взглядов, ни солнечного света. Бенкс сидел во главе небольшого стола для совещаний, напротив него помещался Каррини, а по бокам от итальянца еще двое. Справа — Нандор Саас, тот самый свидетель обвинения, который настрочил донос на Белу Имре и потом внезапно исчез, даже не явившись в трибунал. Слева — массивный, широкоплечий мужчина с угрюмым, словно вытесанным из грубого камня, лицом. Его звали Стенли Миллс.
На столе была навалена груда крупно увеличенных цветных фотографий — добыча Каррини, привезенная им из Будапешта. Бенкс внимательно их рассматривал, не пропуская ни одной. Остальные сидели, не подавая признаков жизни.
— Хорошая работа, — изрек наконец Бенкс, откладывая в сторону последний снимок. — Здесь есть все, кто нас интересует?
— Все люди, которых мне заказали, сэр! — отчеканил Каррини и несмело добавил: — И кроме них, еще кое-какие людишки, которые, по моему скромному разумению и с вашего разрешения, сэр, смогут пригодиться.
— Правильно. Теперь покажите мне всех главных действующих лиц. — Бенкс обратился к Саасу и Миллсу: — Вы оба подойдите. Да поближе.
Каррини приступил к объяснениям.
— Вот это Бела Имре перед зданием своей конторы. Называется «Энергетика». Ездит он на черном «мерседесе», на этом снимке хорошо виден номер. Бывает в министерстве, вот здесь он подписывает соглашение о сотрудничестве…
— Постойте, — прервал его Бенкс. — Кто эти люди, женщина и мужчина, которые подписывают тоже, рядом с ним?
— Женщина — Елизавета Городкова, руководитель родственного института в Ташкенте, а мужчина — Рудольф Зингельбаум, директор института «Зоннерг» в Восточной Германии.
Каррини вынул из внутреннего кармана маленький магнитофон и включил его.
— Вы слышите голос телевизионного репортера…
От волнения Каррини включил запись в середине, послышались слова:
— «…подписали программу „Солнце-12“, которая имеет целью использование солнечной энергии в мирных целях…»
— Выключите! — приказал Бенкс. — Этого достаточно. Остальное я прослушаю сам. — Он откинулся на спинку кресла.
— «Солнце-12»! — повторил он с раздражением и повернулся лицом к окну. Значит, эта опубликованная программа перед лицом общественности носит номер двенадцать. Но, по нашим сведениям, готовятся уже тринадцатая и четырнадцатая программы под тем же кодом! Вот что нас интересует сегодня. И с полной документацией.
После короткой паузы он кивнул Каррини:
— Продолжайте. Это что за человек? — Бенкс поднял со стола фотографию, на которой были изображены Нора и Рона.
Каррини взглянул на номер, написанный карандашом на обороте фотографии, и лихорадочно стал листать свой блокнот.
— Какой-то Балинт Рона. — Он виновато пожал плечами. — Какой-то приятель Белы Имре.
— Не паясничайте! — прикрикнул на него Бенкс. — Вы, я вижу, ничего о нем не знаете. А вы?
Нандор Саас нерешительно приблизил к глазам фотографию.
— Балинт Рона… Он здорово постарел.
— Но вы его знаете? — Вопрос Бенкса прозвучал как удар хлыстом.
— Еще бы! Этот Рона пытался выгородить перед судом Имре еще тогда, в сорок шестом, выступал свидетелем защиты. В то время, помнится, он служил в народной полиции. Имел звание, кажется, лейтенанта.
— А теперь? — глаза Бенкса, обращенные на Каррини, сузились.
Итальянец уставился на фотографию, не смея поднять взгляд. Несмотря на свои годы, он явно оробел, и уши у него горели, как у нашкодившего подростка. Бенкс умел нагонять страх.
— Не знаю, — пробормотал он. — Я щелкнул его на всякий случай, поскольку они слишком уж доверительно общались друг с другом. — Каррини поднял со стола другую фотографию. — Извольте взглянуть вот на это. Вместе с Имре он был и в лесной сторожке у Додека. Вот еще одна, там же.
Бенкс нетерпеливо выхватил у него обе фотографии и протянул их Миллсу.
— Немедленно узнать, кто этот Рона сейчас! Контрразведчик? Следователь? Резидент?
— Слушаюсь, сэр. — Миллс вскочил и быстро вышел.
Бенкс продолжал рыться в куче фотографий, выбирая то одну, то другую.
— Нора Имре? Хорошенькая. А это ее муж?
— Да, Габор Жакаи, — угодливо подсказал Каррини. — Он инженер, руководитель отдела на химическом комбинате.
Бенкс отмахнулся.
— Понятно. Ага, вот он — Иштван Додек! — Бенкс разложил перед собой все фотографии, на которых фигурировал Додек. — Совсем старик, развалина. — Внезапно он смешал все фотографии и пододвинул их к Саасу. — Рассмотрите внимательно. Потом доложите, знаете ли вы кого-нибудь из этих людей.
Саас весь напрягся, словно обнюхивая лица, изображенные на фотографиях. Он изучал их тщательно, как косметичка, склонившаяся над клиенткой.
— Нет, сэр, я никого здесь не знаю. В этом я абсолютно уверен.
— Так ли уж уверены? Взгляните лучше еще раз. Очень скоро вы встретитесь с ними, и, наверное, вам будет не очень приятно, если кто-нибудь из них узнает вас в лицо прежде, чем вы его.
— Это мне ясно, сэр. И все-таки я утверждаю: не знаю никого.
— Хорошо. — Голос Бенкса вновь звучал холодно и однотонно.
Вернулся Миллс. Он доложил:
— Ваше поручение передано, сэр. Проверка пойдет по третьему каналу. Обещали провести максимально быстро.
Бенкс сделал вид, будто эта сторона дела его уже не интересует. Он пододвинул к себе те снимки, на которых Бела Имре держал в руках портфель-«дипломат».
— Операция связана с риском, но игра стоит свеч. Во всяком случае, мы должны ошеломить Имре. Со времени разбирательства его дела в народном трибунале прошло тридцать два года. Так что этому Имре сейчас даже во сне не может присниться, чтобы вдруг перед ним вновь возникли оба обвинявших его свидетеля. А произойдет именно так. Имре был оправдан за отсутствием доказательств, но преступления против человечества не имеют срока давности. Это отлично знает и он сам.
— А он не обращался к властям с просьбой о полной реабилитации? — спросил Саас.
— Возможно, намеревался. Но в потоке событий и суматохе тех лет просто не имел для этого времени. А позже и вообще забыл об этом. Белу Имре нужно заставить сотрудничать с нами. И мы сделаем это! Для вербовки используем документацию программы «Солнце», которую мы из него выжмем. Но это лишь повод. Нам нужен он сам. Все, что он знает, и все, что будет знать, должны знать и мы. У Имре много друзей и знакомых, высокопоставленных и имеющих влияние в их государстве. Кроме того, сейчас он выше всяких подозрений и хорошо информирован. Надеюсь, вы поняли.
Все трое мужчин как по команде наклонили головы. «Марионетки», — с пренебрежением подумал Бенкс.
— Роберт Хабер, второй свидетель обвинения, находится у нас и тоже готов к активным действиям.
Бенкс неожиданно замкнулся. В его памяти всплыл давнишний инцидент.