Страница 32 из 151
Судя по всему, разговор очень заинтересовал здешних крестьян, к нашему столу еще подтянулись люди. Надо же, а Патрик, если не грубит, может быть очень интересным собеседником! Кажется, все в порядке, слова Патрика слушают внимательно, хотя мне все эти разговоры об армии не очень интересны. Не знаю, как получилось, но я отвлеклась на несколько минут — непонятно почему, вдруг вспомнился дядя Тобиас, тетя Мей, Инес… Надо же, я уехала от них всего пару дней назад, только мне кажется, что это произошло уже давненько… Интересно, что сказала Инес, когда узнала, что я не только вышла замуж, но и уехала, не попрощавшись с ней? Наверное, она обиделась, и я могу ее понять… А еще, непонятно отчего, припомнился Тигу, мой несостоявшийся жених… Хотелось бы узнать, что ему надо было, когда в лавке торговца тканями он расспрашивал Инес обо мне? Может, хотел объясниться, пусть даже с опозданием? Впрочем, какая разница, о чем думал бывший ухажер, тем более что встречаться с ним я не собиралась — с меня за глаза хватит звания брошенной невесты. Не хватало еще, чтоб все заговорили, будто я бегаю за парнем, который уже помолвлен с другой…
Когда же я вновь стала слушать разговор Патрика с крестьянами, то к своему удивлению поняла, что беседа перешла на совершенно другую, куда более интересующую нас тему. Оказывается, крестьяне говорили, будто на Синих горах появился дракон, от которого сейчас никто из людей, живущих подле Синих гор, не знает покоя…
— Какой еще дракон?.. — невпопад брякнула я, вмешиваясь в мужские пересуды.
— Чего не знаем, того не знаем… — развел руками один из крестьян, тот самый, что первым подошел к нам. — Слава Светлым Богам — мы его не видели, и если будет на то воля Богов, то никогда и не увидим! Куда хуже другое: от этой летающей твари сейчас одни неприятности.
— Какие?
— Можно много чего сказать… — вздохнул крестьянин. — Например, пока что пастухи даже отары на горные пастбища не гоняют — дракон овец таскает, словно коршун цыплят со двора! Оно и понятно — такой летающей громадине еды требуется немало. Конечно, Синие горы и раньше покоем не славились, но к такой жизни все как-то приноровились, а сейчас там совсем плохо стало, люди стараются в те места не ходить, зато появляются такие звери, о которых давно уже забыли. Похоже, собираются на зов дракона, чтоб он сдох, зараза такая! Верно говорят, что от этих страшилищ одни беды и неприятности!
— Вы говорите, что на зов дракона собираются разные звери… Какие?
— Разные… — уклонился от ответа собеседник. Я его понимаю — не стоит упоминать вслух всякую нечисть, еще какая-нибудь из них заявится на зов…
— А откуда он появился, этот дракон?
— Да разве ж я знаю?.. — даже удивился крестьянин. — Наверняка прилетел издалека! Как видно, в невесть каких дальних краях они все еще живут. Старики говорят, что иногда драконы появляются на Синих горах, а потом, через какое-то время, улетают восвояси, и вновь возвращаются через десятки лет. Вот и этот незваный гость побыстрей бы свои крылья отсюда унес — надоел! Говорят, иногда он так кричит, что у людей от страха душа в пятки уходит!
— А кто это все вам рассказал?
— Да вы, никак, считаете, что тут глушь беспросветная?.. — мужчина неприязненно покосился на меня. — Это вы зря, потому как наши Волчьи Выселки — едва ли не самый большой поселок к округе! У нас иногда бывает народ из Кряжника, пусть даже и проездом, а кое у кого и родня в том городе имеется! Так вот, тамошние жители жалуются, что в городе опасно становится. Правда, эта летающая тварь людей пока не трогает — и на том спасибо, но возле города нет-нет, да пронесется! Ясно, что такое соседство никому не нравится. Конечно, находятся горячие головы, которые призывают собраться, и отправиться на битву с драконом, только вот пока что таких отчаянных немного. А, на мой взгляд, людям нечего лезть, куда не положено, и уж тем более не следует охотиться на всякую летающую тварь без крайней на то нужды. Раз дракон и раньше сюда прилетал, а потом убирался восвояси, то и в этот раз наверняка так же будет, надо только подождать.
— Как бы и к нам дракон не заявился… — вздохнул кто-то.
— Да чего ему у нас делать? Хватит и того зверья, что в последнее время в здешних лесах объявились — с теми бы разобраться…
— Это верно… — вздохнул кто-то.
— Вы, молодежь, скажите, к кому в Кряжнике едете?.. — как видно, наш собеседник решил сменить тему. — Мы там кое-кого знаем, может, подскажем чего, все же люди из Кряжника у нас частенько появляются…
— Да я эту дальнюю родню в жизни никогда не видел!.. — в голосе Патрика было искреннее расстройство. — Можно было бы и дальше без них жить, да нашему старому дядюшке уж очень хотелось восстановить семейные связи, хотя родичи там — десятая вода на киселе, я о них ранее и не слыхивал ни разу! Дядюшка — человек в возрасте и при деньгах, а такого, как понимаете, сердить не стоит.
— А что за родня?
— Говорю же — дальняя! Можно сказать, нашему забору двоюродный плетень… Ну, дядюшке отказывать нельзя, вот мы и отправились в эти края. У нас при себе письмо имеется, там адрес и указан, так что по письму родственников и отыщем…
— Оно так, оно верно…
Прошло всего несколько минут, и наши собеседники враз засобирались домой, причем все они едва ли не одновременно покинули постоялый двор. В обеденном зале осталось всего несколько человек, судя по всему, приезжие. Слуги закрыли окна ставнями, а потом и вовсе заперли входную дверь — похоже, в этой деревне (даже сейчас, в летнее время) с приближением ночи на улицу выходить не стоит. Ясно теперь, отчего местные ушли из «Печеного тетерева» — каждый торопился оказаться за крепкими стенами родного дома, хотя уходить им явно не хотелось. Странно — мне говорили, что летом в Волчьих Выселках сравнительно безопасно.
— А куда это все ушли?.. — я повернулась к хозяину трактира, немолодому толстяку, который вынес в зал подсвечник с горящими свечами.
— По домам разошлись… — неохотно отозвался тот. — Вечер, солнце уже село, с минуты на минуту стемнеет, а сейчас не те времена, чтоб гулять по ночам. И вы, господа проезжающие, шли бы к себе в комнату — устали, наверное, после дороги, отдохните. Только не вздумайте на улицу выходить — места у нас ныне опасные, всякое может случиться. За крепкими стенами вас никто не тронет, а вот ежели окажетесь снаружи, то тут, как говорится, не обессудьте…
У меня было немало вопросов к хозяину, но Патрик поднялся из-за стола и потянул меня за собой.
— Пошли, нечего тут сидеть…
Наша комнатка оказалась совсем небольшой, да еще и с маленьким оконцем, которое не открывалось, зато была широкая кровать, на которой нам двоим вполне хватало места.
— Наконец-то!.. — скинув сапоги, Патрик улегся на кровать. — Звезда моих очей, что ты нам намерена рассмотреть, в этом мутном оконце?
— Да чего тут рассмотришь… — вздохнула я.
— Тогда не мельтеши перед глазами, и ложись.
Пожалуй, дорогой супруг прав, тем более что предыдущая ночь у нас была бессонной — ухаживали за раненым графом Фиер. Однако стоило мне прилечь на краешек постели, как Патрик подтащил меня к себе.
— Ты бы еще на коврике устроилась! И учти — если меня не злить, то я не кусаюсь.
— Да я просто стесняюсь…
— Стесняется она… — буркнул Патрик. — Лежи уж рядом, законная жена, и размышляй о тяготах этого мира и бренности бытия.
— Я думала…
— Это ты думаешь, а я могу только мечтать, и, к несчастью, мечты — это единственное, что мне остается… — в голосе Патрика была слышна досада, которую он даже не пытался скрыть. — Увы, счастье мое, должен тебя разочаровать: если ты рассчитываешь на что-то иное, кроме крепкого сна, то бишь на исполнение мною супружеских обязанностей (что, вообще-то, давно положено осуществить), то, к твоему великому огорчению (а заодно и к моему), я вынужден ответить отказом. Проще говоря — ни на какой интим не рассчитывай, с этим делом у нас сейчас полный облом, хотя если бы ты только знала, как мне сейчас хочется отвлечься от всего происходящего, и забыться хоть на часок, но…