Power

- Вполне. Но, я же вижу возрастной контингент...

- Согласен. Это в какой-то мере загадка. На первый взгляд. И разгадать ее я даю тебе полное право. Позвал я тебя на кофе не для того, чтобы гадать о том, каким образом где, кто и как делает массовую карьеру руководителя. Я о себе. Тебя же этот вопрос занял?

- Он меня не занял, я случайно обратил внимание на нашу разницу в возрасте.

- Тебе сколько?

- Двадцать два года летом будет.

- Я в два раза старше тебя. Мне сорок три. У меня жена, взрослая дочь, школу заканчивает. Квартира, машина, дача. Я раз в год всей семьей езжу на отдых в неблизкие страны. Мы не купаемся в роскоши. Машина у меня старенькая, корейская, квартира досталась от родителей жены, двухкомнатная. К чему я это все тебе? Мы счастливы, что живем именно так. Жена работает, и совсем не на руководящей или высокооплачиваемой работе. Нам хватает на все то, что я тебе сейчас перечислил. Мы откладываем дочери на учебу. Мы живем! Пойми. Мы просто живем своей жизнью, жизнью, которая нас устраивает. Почему я в сорок три года простой менеджер? А почему я должен быть директором корпорации? Это не моё. Есть у меня к этому способности или нет, я не знаю. Я не хочу им быть. Почему я не начальник отдела? Я не хочу им быть. Это не моё. Любая власть это уже что-то нечистое, это какая-то возня, не борьба, а возня. Это совещания, на которых ты должен отвечать за работу своего подразделения, или врать, или изворачиваться. И так далее. Почему я должен к этому стремиться? Я и моя семья определили для себя предел. Это наш предел комфорта. Моя должность - это мой предел комфорта. Да, должность менеджера в любой фирме непостоянна по разным причинам, и тут я работаю всего пять лет, и что случись, мне будет сложно найти новую работу. Очень сложно. Но, такова жизнь. И никуда от этого не деться. У меня семья и я должен о ней заботиться. И нужно иметь такую семью, которая тебя понимает. Которая тебя поддерживает. Иначе всё не имеет смысла...

- Нелегкая лекция с утра, - попытался пошутить Антон.

- Ты слышал, что в советские времена, те времена, когда работали заводы, простые рабочие могли быть значительно образованней и умней разных там мастеров, начальников цехов, инженеров? Просто они не хотели идти во власть, в грязь. И кстати, в те времена на производствах было видно, куда идет поколение за поколением. Встал к станку и стоишь до пенсии. Возможно, скучно, но привычно и стабильно. Образно. Ты стоишь в зоне комфорта.

- Не стоит прыгать выше головы? - несмело спросил Антон.

- Не очень-то ты меня понимаешь, - разочарованно проговорил Сергей Петрович.

- Как один из аргументов, - тут же оправдался Антон, - плюс зона комфорта, как вы ее называете. Я к тому, что... Если я все же хочу добиться чего-то, но не хватает...

- Решимости выйти из этой зоны?

- Можно и так сказать, хотя я имел в виду... Я не знаю, чего я конкретно хочу, кроме того, что хочу быть... - Антон запнулся.

- Ты хочешь стать директором корпорации, не покидая зоны комфорта?

- Вы это в точку.

Сергей Петрович улыбнулся.

- Есть еще одно «но». Очень мало кому удается по-настоящему найти себя в этой жизни. - Он задумался. - Возможно, это одна из причин, по которой люди и придумывают себе эти зоны.

- Это грустно.

- Это жизнь. Найти себя... Ты к чему стремишься, молодежь? Вот, возьми и, не задумываясь, назови свою мечту. Сможешь?

- А вы не будете смеяться? - смущаясь, спросил Антон.

- Кто ж смеётся над мечтой.

- Хочу, сидя в «Jeep Wrangler», смотреть на море, курить сигарету, швырнуть пустую банку из-под пива, врубить музыку и помчаться по трассе вдоль моря.

Сергей Петрович прыснул.

- Ты забавный малый.

Антон опустил глаза. Сергей Петрович взглянул на часы.

- Беседа затянулась. Помнишь, что сегодня тебе нужно составить план продаж на месяц?

- Помню, - угрюмо ответил Антон.

Они встали из-за столика и направились к лифту.

- А вас никогда не смущало, что ваш начальник на пятнадцать лет младше вас? - вдруг спросил Антон.

Сергей Петрович грустно улыбнулся, но не ответил. Они вошли в лифт.

- Нужно правильно себя вести, - задумчиво произнес Сергей Петрович.

- Вы о начальстве?

- Я обо всем. И о начальстве, в частности. Ты зависимый человек.

- Но, это обидно. - Антон ухмыльнулся.

- Это жизнь. Давай, готовь план. До обеда успеешь? Ты сегодня до обеда?

- Да, успею.

За окном также падал редкий снег, и также пытался прикрыть замёрзшую грязь. Солью было засыпано все. И автомобили и пешеходы разбрасывали ее в разные стороны.

«Дремучая пора. Москва. Цивилизация. И это жизнь, - думал Антон, выкладывая на стол свои записи, в ожидании того, как загорится монитор его компьютера. - И важно почувствовать себя комфортно. Определить свою зону».

- Девять часов двенадцать минут, - раздался над его ухом скрипучий звонкий голос. Антон вздрогну и развернулся.

Перед ним стоял невысокий молодой человек лет тридцати, коротко стриженый, с близко посаженными бегающими глазами и маленьким ртом, его короткие руки были убраны за спину. Комплекция выдавала в нем любителя сходить в спортзал с одной стороны и хорошенько покушать, с другой. Это был начальник отдела, Николай Рогов, Николай Константинович, как его было принято называть. В отличие от Сергея Петровича, он ценил уважительное отношение к собственной персоне.

- Прошу прощения. - Антон встал.

- Да на кой черт мне твое прощение! - повышая тон начал Рогов, - с такой дисциплиной ты и после получения своего жалкого диплома улицы мести будешь.

- Николай Константинович, - вмешался Сергей Петрович. - Это моя вина. Я проводил небольшую лекцию... не на рабочем месте.

- Когда мне понадобятся ваши объяснения, я дам знать, - не оборачиваясь, резко выпалил Рогов.

- Больше этого не повториться, - дрожащим голосом пролепетал Антон.

- А повториться еще раз, будешь иметь дело с Шидловским. Ты понял меня, студент. Мало того, что я должен терпеть твое никчемное присутствие по свободному графику, так ты еще тут будешь вести свободный образ жизни... Тьфу ты, работы. Все. План на месяц к одиннадцати чтоб был готов. И сразу мне. Вы меня поняли, Сергей Петрович, никакой проверки. Работайте!

Рогов покинул кабинет. Весь отдел, включая заместителя начальника, располагался в одном кабинете - зале, так называемом «open space». Только перегородок между сотрудниками не было. Поэтому слышать диалог и видеть Антона в этот момент могли все. Такое случилось впервые. Рогов с самого начала был равнодушен к появлению Антона в своем отделе - «надо так надо», но вскоре тот начал его беспричинно раздражать.

Антон сидел красный, как рак. Особенно ему было неуютно, что его отчитали в присутствии женского коллектива, среди которого он выделил двух симпатичных девушек, и с которыми время от времени пытался флиртовать.

Девушка! Вот чего еще не хватало Антону. За все время учебы в институте, у него было всего три романа, если так эпично можно было назвать его встречи. Две девушки были из его института, с одной он познакомился в клубе, где как-то развлекался с друзьями. Последний роман длился три месяца и закончился четко под Новый год. Вот уже три месяца Антон был один. И это его несколько смущало. Такой возраст! Проработав два месяца в фирме, переполненной симпатичными девушками, он сидел в засаде.

Определенно, если ты можешь с уверенностью сказать: «Моя девушка», это придает уверенности в собственных силах. «Почти, как деньги, - думал Антон, - хотя, не совсем». А настоящей любви он ещё не встретил. Так ему казалось.

- Это так же, как найти себя в этой жизни! Найти любовь, - говорил он своим друзьям, оправдывая таким образом свои непостоянные и краткосрочные связи.

Одна девушка улыбнулась. Ее звали Настя. Она была стройна, худощава, носила короткую стрижку, изящные очки и была на три года старше Антона. Улыбнувшись, она тут же вернулась к своему отчету. Вторую звали Вероника. Она была высокая, пленяла окружающих роскошными длинными черными волосами и чем-то напоминала хищницу. Она не обращала на Антона никакого внимания, ни при каких обстоятельствах. Ей было двадцать восемь лет, и она уже побывала замужем. И веяло от нее некой дикой эротичностью. Она нравилась Антону, и в то же время, он ее избегал.