Вызов

— Да, майор, давай, иди, занимайся, — согласился полковник, — я пока займусь сворачиванием научной части.

— Господин Мазак, что будем делать с детекторами возле грозового пятака и базы хозяев? — поинтересовался профессор Гур.

— Придется их оставить, иначе мы потревожим аграфов, — с сожалением произнес профессор, — хозяевам наши телодвижения безразличны, и мне кажется, они будут довольны, если мы уйдем не попрощавшись.

— Что с артефактами? — поинтересовался профессор.

— Хотелось бы взять все, но пользуясь подсказкой хозяев, в первую очередь грузите кристаллы памяти, с остальными артефактами обращаться только в скафандрах.

— Зачем? — профессор не скрывал своего удивления.

— Не хочу взрыва, — произнес Мазак, — хозяйка сказала, что при контакте их предметов потомками врагов будет взрыв.

— Не верится… — протянул профессор.

— По моим наблюдениям, безопастник аграфов не только поверил, но и что-то подобное встречал.

— Весело, — усмехнулся профессор.

— Будет, еще веселее, когда мы доставим в содружество баки с атмосферой этой планеты, — подумал полковник.

Не смотря на опасение неизвестной болезни, он заблокировал работу фильтров ботов и теперь во всех объемах, где содержалась воздушная смесь, присутствовала атмосфера этой планеты.

Зачем он это сделал?

Полковник Мазак давно подозревал присутствие аграфов, даже в своем ближайшем окружении. Возможности новейших медицинских капсул позволяли так изменить разумного, что не только родная мать не узнает, но и самая совершенная техника не сможет определить, к какому виду разумных этот индивид принадлежит. Так что стоило воспользоваться оружием древних, полковник не забыл сетования майора Лейна на отсутствие режима секретности среди ученых. Но среди ученых дураков не было, все знали, чем чревата утечка информации.

Отправив своих подчиненных выполнять их обязанности, полковник не торопясь занялся сборами себя любимого. Предстояло упаковать не один кофр с секретными данными, и результатами исследований. Он не ожидал, что придется срываться с планеты вот так, но как военный был готов к этому.

Первый бот стартовал к рейдеру через час после отдачи команды на эвакуацию экспедиции. Потом боты уходили один за другим, унося по замысловатой траектории людей к рейдеру. К окончанию дня и началу еженощной грозы, рейдер, прикрываясь естественным спутником от возможного наблюдения со стороны аграфов, начал свой разгон для первого прыжка в гипер.

Только с уходом в первый гипер прыжок полковник успокоился, теперь никакой начальник не сможет ему предъявить каких-либо претензий. Брать на борт аграфов он не хотел категорически. Иметь на борту этих высокомерных особей в течение полугода ему не улыбалось. Теперь осталось удалить из памяти искина все упоминания о координатах планеты и уничтожать, после каждого выхода из гипера кроки маршрута.

25

В первые сутки учебы Ксюша не поняла, в какую задницу она добровольно залезла. Они даже сходили в мастерскую посмотреть на новенькие машины, забрать с собой которые не было возможности. И осмотрели «малый» крейсер инженерной поддержки, который вполовину превосходил среднего спасателя. Пока вовнутрь двухсотметровой овальной сигары они попасть не смогли, процесс расконсервации должен был занять пять суток.

Следующий момент, когда она осознанно передвигалась в реале, не заботясь о вычислении курса и напряженности щитов, наступил как раз на пятые сутки. Головной искин крейсера, который назывался «Лешша», сообщил, что закончил расконсервацию и готов принять экипаж. Аня, у которой сил оказалось больше, несмотря на постоянные тренировки в пилотажном коконе, потащила ее регистрироваться, мотивируя это тем, что нужно будет изменять крейсер для их целей.

Помещения крейсера Ксюше понравились, светлые тона обшивки, мягкая поверхность полов и множество пустых помещений. Создавалось впечатление, что корабль после постройки совершил лишь один полет от верфи до этого ангара. Одна жилая палуба целиком была занята жилыми кубриками. Вторая жилая палуба была разделена на каюты командного состава, рубку, столовую и медсекцию, войдя в которую Ксюша расплакалась. Девяносто процентов объема секции занимали пятьсот стазис капсул. Рабочее место медика представляло собой оборудование для погружение в стазис.

— Не переживай так, мы оборудуем тебе нормальный госпиталь, — Аня поняла состояние подруги и как могла пыталась успокоить, — выкинем все стазис капсулы и поставим на их место нормальные медкапсулы.

— Сотню стазис капсул нужно оставить, — вытирая кулаком слезы, прошептала Ксюша, — мало ли.

— Хорошо, накидаешь мне примерное количество нужного оборудования, а пока пошли регистрироваться у местного законника.

Головной искин без проблем зарегистрировал их на должности корабельного инженера и медика, что позволило запустить бесчисленное количество дроидов для подготовки крейсера к полету.

На обратном пути к выходу им уже встречались юркие паучки различных размеров, бегущих по своим делам.

По пути от крейсера, Ксюша прикинула примерный состав госпиталя, учитывая его размер, и скинула свою заявку Ане.

— Ну, ты подруга и даешь! — восхищенно воскликнула она и посмотрела на Ксюшу.

— А вдруг, ты все это достанешь, — Ксюша улыбнулась и добавила, — я приняла за основу стандартный экипаж крейсера этой модели в сто тридцать человек. Расчеты и выкладки в прикрепленном файле.

— А знаешь, может и получится все это получить на складах, — задумчиво произнесла Аня, изучая документ.

— Ты подала мне идею, — произнесла Аня уже в медпункте, — буду бить этих электронных скряг уставом флота и нормами обеспечения личного состава.

— Нас же всего двое, — напомнила Ксюша.

— Я подняла нужный параграф устава, там и слова нет о списочном составе экипажа. Корабль считается готовым к полету лишь тогда, когда обеспечен имуществом на сто процентов личного состава. Личный состав малого крейсера инженерной поддержки составляет сто тридцать человек плюс возможность размещения ста пятидесяти человек при производстве ремонта или буксировки с поля боя.

— А войдет ли все это? — поинтересовалась Ксюша.

— Конечно, — фыркнула Аня, — четыре пустых грузовых палубы, пять некомплектных инженерных модуля, сотня рабочих мест техников, пустой склад вещевого имущества, арсенал, заполненный, лишь на пять процентов. Вот.

Аня, очевидно, наконец, составила и отправила заявку на все необходимое и была довольна.

Следующие дни Ксюша плохо запомнила. Ее удивляла Аня. Похудевшая, с черными кругами под глазами и красными капиллярами в самих глазах, девушка, казалось, совсем не отдыхала. Просыпаясь после краткого сна, Ксюша могла застать Аню въезжающей верхом на дроиде в помещение медпункта. Когда же Ксюша, после ужина, подвывая от жалости к себе любимой, заползала в свою медкапсулу для сна, Аня уносилась на очередном дроиде к крейсеру.

Перед аттестацией бессознательную тушку Ани привез ее ездовой дроид. Не смотря на потерю сознания, Аня крепко держалась за скобы дроида. Ксюше пришлось постараться, чтобы отцепить подругу и уложить в медкапсулу.

Проведя диагностику, Ксюша, бурча под нос про сумасшедшую инженерку, запустила подруге комплекс восстановительных процедур, а сама, со вздохом отправилась в капсулу виртуального погружения на аттестацию.

Сутки сдачи нормативов оператора щитов, дались Ксюше довольно легко. Гораздо легче, чем сдача первого сертификата. При выходе из капсулы ее встречала Аня, выглядевшая вполне восстановившейся.

— Еще раз доведешь себя до такого, я тебя сама добью, чтоб не мучилась, — пробурчала Ксюша, по пути в душевую.

— Ага, — согласилась Аня.

— Через четверо суток мы должны пройти аттестацию и быть на корабле, — заявила Аня во время еды.

Ксюша уже потеряла счет времени суток и не могла сказать завтрак это или ужин.