Погребенный кинжал

— Я исполню вашу волю, Регент.

Малкадор развернулся, и, прежде чем уйти прочь, окинул взглядом южное небо:

— Разве ты не должен быть где–то в другом месте? Твои товарищи, Странствующие Рыцари, нуждаются в тебе, — Рубио кивнул и вновь обернулся к Сигиллиту, собираясь ответить, но обнаружил, что стоит в полном одиночестве на краю обрыва.

Узкие стальные коридоры Шагающего Города звенели от паники, и Вардас Изон слышал только крики людей и рычание существ, пожиравших несчастных.

Передвигающееся поселение техно–кочевников располагалось на гигантской двадцатиногой платформе, державшей свой непостоянный курс к экватору и обратно. Огромные «ноги» города поднимали столбы грязи и пыли с пересохшей земли. В отличие от всех прочих дней, вопли людей, грохот разрушений и рёв чудовищ заглушали постоянный скрежет механизмов.

Город наполнился звуками уничтожения, террора и ужаса.

Изон пытался удержать себя в настоящем, но это было очень трудно, поскольку все его мысли возвращались во вчерашний день, в безуспешных попытках найти точку отсчета. Найти момент, когда всё пошло наперекосяк.

— Назад, чёрт вас всех дери! — закричал Варрен на столпившихся вокруг гражданских. Он был самым высоким, и люди едва ли достигали его локтей. — Вы должны мне помочь и держаться подальше от линии огня! Иначе вы превратитесь в пепел!

Его резкие слова вызвали волну страха среди людей, они отодвинулись назад, как отступающий прилив. Подошвы смертных отбивали звон на металлической палубе в момент, когда они обтекали неподвижные скалы — двух легионеров в серых доспехах. Изон мог их успокоить, если бы захотел, он мог транслировать спокойствие из психического капюшона кодиция, установленного за головой, но лишился бы концентрации на боевых способностях. Страх подсказывал ему, что оружие сейчас куда важнее, чем комфорт граждан.

— А вот и они, — прошипел Варрен, поднимая сдвоенные волкитные пистолеты. Легионер взял созданные на Марсе пушки из оружейного отсека «Штормового Орла», тем самым демонстрируя отказ от использования силового меча в ножнах за его спиной и предпочтение дефлагрирующего лучевого оружия. Правда, такое оружие лучше подходило для ближнего боя в коридорах Шагающего Города, но Изон подозревал, что бывший легионер Пожирателей Миров выбрал пистолеты банально из–за любви к их разрушительной силе.

Вардас не скрывал своей неприязни к Варрену Мейсеру. Даже со всей готовностью отречься от предателя–примарха Ангрона, чьи руки были обагрены кровью, Варрен все еще оставался сыном своего жестокого и ненавидимого всеми легиона. Хоть бывший капитан и сдержал свою клятву Терре и Императору, в отличие от своих боевых братьев — что, конечно же, было похвально — но это ничуть не изменило окрас его ауры. Он только недавно вернулся к службе после выхода из исцеляющей комы, и свежие шрамы заставляли его рычать. Изон чувствовал, как это рычание раскрывало всю правду о Мейсере и его жестокой, грубой природе. Судя по исходящему от бывшего капитана свету, Вардас считал его плохим кандидатом на должность Странствующего Рыцаря. Но Малкадор выбрал его. Неприязнь между воинами была обоюдной. Варрен, в свою очередь, думал, что Изон высокомерный и непостоянный, напоминая ему об этом при любой подходящей возможности. Предметом особого спора было название родного легиона Вардаса, который никак не мог открыться Рыцарям и поведать правду о своем изначальном легионе. Мейсер же банально забавлялся, пытаясь подтолкнуть Изона к этому откровению.

— Сосредоточься, павлин, — требовательно произнёс Варрен. Это случайное оскорбление было одной из таких забав, сказанное, чтобы удостовериться, что Вардас не сын Палатинского Феникса. Но легионер проигнорировал это высказывание.

— Это все, что я могу сделать, — ответил он, напрягая свои экстрасенсорные способности и пытаясь почувствовать угрозу из паутины коридоров города вокруг них. Горящие бесформенные сущности опаляли его сенсориум, едва он к ним приближался. Захват Шагающего города начался вполне обычно — в залах импровизированной церкви. Процветающая часовня культа местной Имперской Истины была скрыта от посторонних глаз глубоко на нижних уровнях передвижного города. Обычные люди, обезумевшие от страха перед вторжением Магистра войны, собрались вместе в поисках утешения и своего пути — проповедники истины, в свою очередь, дали им желаемое. Они вещали потерянным и напуганным, что правитель человечества являлся Богом-Императором, божеством, которое создало себя само. Он приведёт их к спасению, если они уверуют… и в эти беспокойные дни, когда угроза конца нависла не только над Террой, но и над всей Галактикой, в этом не было ничего постыдного. Практически каждый нуждался в вере, чтобы справиться с ужасом.

Но в последние месяцы Малкадор Сигиллит отправлял Изона и других Странствующих рыцарей вместе со своими Избранными в места культов по всей планете, и каждый раз они сталкивались с инцидентами кровопролития и разрушения. Обнаруженное ими являлось предзнаменованиями явления невиданных до сей поры сил, которые ранее были ограничены мирами за пределами солнечного света. Это происходило всё чаще и чаще. После одного записанного ими инцидента появлялось два новых. Самым худшим, с чем они столкнулись, было происходящее в Шагающем Городе. Вардас задавался одним вопросом: смогут ли они справиться с поставленной перед ними задачей, имея всего четырех Странствующих Рыцарей и отряд лучших оруженосцев Малкадора? Некоторые из их отряда поговаривали, что эти события — не что иное, как признак того, что давно ожидаемое вторжение уже начато и зловещая тень влияния Магистра войны в Имматериуме оказывала огромное давление на метапсихические барьеры, воздвигнутые вокруг Терры самим Императором. Изон представил себе, как эти совершенные бесшовные невидимые щиты покрылись трещинами, сквозь которые просачивались силы зла.

Церковь была эпицентром всего. Когда великая светская революция Императора уничтожила религии древних дней, Он посеял семена культа, у которого теперь было много последователей. Вардас удивлялся, как существо такой несравненной силы не смогло предвидеть такого события, почему Император не ждал подвоха от своих собственных сыновей.

Или всё–таки ждал?

Проповеди звучали в залах Имперского культа с такой силой, которую нельзя было проигнорировать. Существ из варпа явно привлекали такие благочестивые сборища, и Изон понимал, что они способны ощущать нужды отчаявшихся жителей Терры так же остро, как акула может ощущать вкус крови через километры океанской воды. Он понял это в момент приземления на движущуюся платформу, находящуюся на вершине многоногого каркаса огромного механического города. Тогда он почувствовал, как его голову пронзила острая боль и как кровь потекла из его носа.

— Враг здесь! — боевой рёв Варрена вырвал Вардаса из размышлений, и он открыл огонь по безумной орде раздутых фигур, которые падали через люки в коридор перед ними. Хелиг Галлор с типичной для Гвардейца Смерти прямолинейностью назвал этих преображенных пехотинцев «мухобойками». Укушенные адскими вредителями и преображенные их мутагенным ядом люди были просто безмозглыми машинами для убийства. Они жили ради пополнения своих рядов, заражая других и уничтожая всё вокруг. В такой замкнутой среде, как Шагающий Город, они были сродни быстроразмножающемуся вирусу. Если не пресечь его на корню, он мгновенно и беспрепятственно распространится. Никакой панацеи не было, только уничтожение. Волкит–оружие Мейсера пронзительно завизжало, извергнув белый огонь, и разнесло переднюю шеренгу «мухобоек» в пепельные комки материи, но их товарищи затоптали останки и, разнося их по палубе, пошли дальше. Эти существа были уродливыми и бесформенными. Угадать, какими людьми они были раньше, можно было только по разорванной одежде и тону кожи, но всё остальное теперь превратилось в кровавые язвы и растянутую кожу, покрытую гнойниками, черты их лиц стали неузнаваемы. Лопнувшие глаза стали подобны глазам насекомых, превратившись в гротескные и многогранные драгоценные камни. Крошечные мерцающие крылья и жвала появлялись из нарывов на их голой плоти. Они дрожали и скрипели, когда мутация захватывала власть над их телами.