Страница 51 из 259
— Всегда ее терпеть не мог, — сказал Геральт, поднимая руку вслед за Йорветом. — Еле удержался, чтобы не прибить ее, когда мы за солнечным камнем ходили. Кстати, Йорвет, твоя отсылка к Саскии не понадобится. Ты только посмотри на этот лес рук.
— Подавляющим большинством голосов кандидатура Филиппы одобрена. Воздержались две чародейки, королева Керис и Лютик, — прокомментировал ситуацию Смерть.
— Поскольку результат очевиден, можно проявить лояльность к бывшей коллеге по Ложе, — пожала плечами Кейра. — Филь, без обид. На моем месте ты поступила бы так же.
— А от меня чародейской солидарности не ждите, — заявил Аваллакʼх. — Пока мы жили в Шалфее, эта дама вымотала мне все нервы, высосала весь мозг, выпила всю кровь, вытянула все жилы. До сих пор не понимаю, как я все это вытерпел и не убил ее.
— Какие нежные, — проворчал Радовид. — Я почти тридцать лет терпел — и ничего.
— Я бы на вашем месте не стал хвалиться сим достижением, ибо его ценность весьма сомнительна, учитывая, к чему вас привело ваше же долготерпение, — парировал Аваллакʼх. — Думаю вы не будете оспаривать тот факт, что сейчас пребываете не в лучшем состоянии.
— Я не могу бездумно голосовать за смерть той, кого даже не знаю, — твердо сказала Керис. — Хотя мое решение уже ни на что не влияет, но все-таки я воздержусь.
— Пожалуй, я тоже, — решил Лютик.
— Ты чё, сдурел, пацифист хренов, — дернул барда за рукав Золтан. — Какая муха тебя укусила?
— Это жестоко! Моя чувствительная натура…
— Вспомни Йеннифэр. А теперь подумай о том, что эта стервь еще хуже. Потому что Йеннифэр гадит спонтанно и локально, а Филиппа — целенаправленно и глобально.
— Это незаконно! — взвизгнула Филиппа. — Эта кучка ничтожных людишек, эльфишек и краснолюдишек не может решать за всех!
— Гражданка Эйльхарт, — тактично заметил Смерть. — Вот тут вы ошибаетесь. Потому что это не просто кучка ничтожных людишек и так далее. Это, как говорится, гораздо хуже — лучшие представители франшизы.
— Кстати, Филь, — со сладкой улыбкой вмешался в дискуссию Дийкстра. — Если тебя не устраивает мнение этих… лучших представителей, то можно спросить народ Редании. Только я опасаюсь, что они для выражения своего мнения прихватят сельскохозяйственный инвентарь. Ну, чтоб ты не питала иллюзий насчет того, что они о тебе думают. Ты уж извини, но тебе с твоими имперскими замашками и планами по захвату власти самое место в компании почивших Радовида и Эмгыра. Может, где в царстве мертвых для тебя какой-нить завалященький трон и отыщется, а здесь вакансий нет. Да ведь и правитель из тебя вышел на редкость бездарный. Уж мне-то поверь, я в этом разбираюсь. Чтобы всего за пару-тройку лет развалить то, что строилось, сохранялось и преумножалось десятилетиями — это надо быть овер-гипер-супер-пупер-бездарью! Впрочем, ломать — не строить, ума много не надо. А народ, который худо-бедно, но еще стерпит хренового королька, в жизни не станет терпеть такого же херового узурпатора без роду и без племени, который исключительно ради собственных неуемных амбиций разрушил их стабильную и спокойную жизнь. Как можно быть настолько тупоголовой и косорукой? У тебя же, за что ни схватишься — выходит хрень. Вон, посмотри на венец своей воспитательной работы — наш наикоролейший коронованный хмырь Радовидушка. А каких чудес еще ждать с такой лютой наставницей?
— Сиги, я понимаю, что у тебя и наболело, и накипело, — Смерть прервал обличительную речь Дийкстры. — Но завязывай. Ей ты все равно ничего не докажешь и не объяснишь. А остальным никаких объяснений не надо, потому как они и сами знают, что за «хрукт» эта ваша чаровница. Посему, Имлерих переводится в ряды живых, Филиппа — в царство мертвых. На этом церемонию по подведению итогов Конца Света объявляю закрытой. Можно начинать банкет.
— Чего начинать? — переспросил Хьялмар.
— Пьянку, — расшифровал Роше. — Гуляем, короче.
— Я вам этого так не спущу! — Филиппа попыталась обратиться в сову с тем, чтобы упорхнуть из зала или хотя бы затаиться вне досягаемости под высоким потолком (видимо, в тайной надежде гадить оттуда на головы, в тарелки и кубки пирующих), но трансформация почему-то на этот раз не задалась, и магичка, немного подрожав изменяющимися контурами и смешно помахав руками, нелепо шмякнулась на каменный пол.
— Уж не первую сотню лет живете, а так и не научитесь, — укоризненно покачал головой Смерть. — Не стоит считать себя дюже вумной, а всех вокруг — идиотами. Прошу за мной, вас ждет путь в Город мертвых в очень приятной компании. Уверен, по пути вам будет, что обсудить с вашим бывшим воспитанником.
========== НАЛЕЙ ПОЛНЕЙ СТАКАНЫ. КТО ВРЕТ, ЧТО МЫ, БРАТ, ПЬЯНЫ? ГЛАВА 6, в которой в общих чертах про банкет ==========
Комментарий к НАЛЕЙ ПОЛНЕЙ СТАКАНЫ. КТО ВРЕТ, ЧТО МЫ, БРАТ, ПЬЯНЫ? ГЛАВА 6, в которой в общих чертах про банкет ООС на ООСе сидит и ООСом погоняет.
Банкет ожидаемо удался, то есть превратился в полноценную пьянку, как и предрекал Роше. Смерть, несмотря на ранее заявленные четыре предстоящие церемонии, все-таки задержался. Объяснил он это тем, что первые две были из серии зомби-апокалипсиса, и для Смерти совершенно не представляла никакого интереса тронная речь перед кучей малоподвижного и невнятно мычащего гнилого мяса. Две другие были в мирах, один из который пострадал от экологической катастрофы, другой — переживал последствия ядерной войны. Соответственно, публика, по словам Смерти, там внешне мало чем отличалась от зомби, разве что была раздражающе голосиста, многоречива и более подвижна.
Геральт сразу по окончании церемонии награждения улизнул в порт у Каэр Трольде, где находился тот самый дом с той самой комнатой, которые так настоятельно не рекомендовала к поиску Йеннифэр. Ведьмак, за долгие годы сожительства привыкший к подвыподвертам своей любовницы № 1, намек понял и теперь намеревался предаться в этой самой комнате разврату с любительницей запахов сирени и крыжовника (в надежде, что разврат будет осуществляться не на том самом чучеле). Дийкстра, который в свете возникшего конфликта интересов с темерцами оказался в изоляции (учитывая, что трое представителей Редании ненавидели друг друга больше чем Эмгыра и Дикую Охоту вместе взятых), поспешил откланяться, сославшись на занятость. Ведьмаки уселись своей компанией. Ламберт позвал с собой Кейру. Тактичный Эскель пригласил разделить с ними компанию Маргариту Ло-Антиль. Эредин и Имлерих силой усадили за свой стол упирающегося, хнычущего и ноющего Карантира. Эредин начал в чем-то тихо его убеждать, а Имлерих в это время подливал ему в бокал горячительное (предположительно, краснолюдский самогон). Сначала Карантир капризно отмахивался от Эредина и отказывался пить, но затем путем уговоров, угроз и грубой силы, навигатора удалось убедить выпить «по чуть-чуть», и вскоре несговорчивого эльфа было не узнать. Он истово клялся в верности своему королю (обращаясь при этом к Имлериху), стучал себя в грудь сломанным посохом, убеждая Эредина (которого он принял за Имлериха) в том, что теперь они друзья навеки. Затем Карантир вознамерился было пойти и признаться в братской любви Цирилле, но был остановлен своими товарищами, которые были более трезвы и понимали, что Цири еще недостаточно выпила, чтобы спокойно воспринимать такие откровения. Двум почившим королям и Филиппе был отведен отдельный столик, за который они и уселись, злобно косясь друг на друга. И, наконец, Роше и Талер с присоединившимися к ним Лютиком и Золтаном, а также Хьялмаром (которому было все равно с кем пить, лишь бы не с Эмгыром) организовали свою разношерстную и демократичную компанию, в которую до кучи позвали и Йорвета. Отказываться эльф не стал. Конечно, он мог, как Дийкстра, уйти, придумав несуществующий, но прилично звучащий повод. Да только зачем? Врагов у Йорвета здесь в общем-то не было, а погулять и расслабиться ему, если честно, очень хотелось. И он сел за стол рядом с Золтаном. Поначалу вечер рассыпался словами, разрозненными диалогами и частыми тостами. Потом в головах собравшихся прибавилось градусов, и дело пошло веселее. Кейра совершенно открыто целовалась с Ламбертом, Эскель развлекал Маргариту рассказами об интересных случаях из своей ведьмачьей практики. Цири, Весемир и присоединившийся к ним Смерть пили очередной стакан за чудесное воскрешение старого ведьмака. Карантир порывался то ли встать и идти брататься с окружающими, то ли спеть. В последнем начинании Имлерих был почти готов его поддержать, попутно сетуя на то, что всех симпатичных девчонок захапали себе ведьмаки, а развлечься очень хочется. Эредин убеждал его, что надо вот только совсем чуть-чуть подождать, а потом поговорить с братцем королевы, который точно подскажет им, где тут можно найти покладистых и хорошеньких девушек. Эмгыр рыдал на плече у своего злейшего врага Радовида, жалуясь на свою горькую императорскую долю. Он сетовал на то, что проклятие, которое на него наложили в юности, явилось для него тяжелой моральной травмой, исковеркало его психику, а заодно — и всю его дальнейшую жизнь. Эмгыр признался, что на самом деле он всегда завидовал ведьмаку Геральту и втайне всегда хотел быть не просто похожим на него, а вообще — им. Чтобы доказать себе, ему, всем вообще, что он сам по себе чего-то стоит, Эмгыр завел всю эту байду с войнами и Дитем Старшей крови, а теперь у него опять ничего не получилось, и он чувствует себя последним лохом, которым он, в сущности, и является. К тому же злые языки говорят, что Цири — дочь вовсе не его, а угадайте кого? Именно Геральта, потому что внешне она похожа на него, а с предполагаемым папочкой Эмгыром у девушки нет ничего общего. Эмгыр, разумеется, приказал бы пытать каленым железом эту малохольную Паветту, на предмет того, не спала ли она тайком с Геральтом, но это бледное цинтрийское пугало снова провело его, своевременно улизнув на погост и оставив супруга в неведении относительно отца ребенка. Рассказам же о том, что ведьмаки, по слухам, бесплодны, Эмгыр верить категорически не хотел, считая их байкой, которую специально выдумал и распространил Геральт, дабы скрыть свою связь с Паветтой и свое истинное отцовство в отношении Цири. Радовид, в свою очередь, относился с пониманием к страданиям Эмгыра, находя в них много общего со своей судьбой. Во всяком случае, когда Эмгыр рассказывал о своей суровой юности, которую он провел в облике Йожа, Радовид уронил скупую мужскую слезу (причем, не одну), вспомнив о том, как в отрочестве он терпел тиранию Филиппы. В общем, Эмгыр изливал душу, Радовид внимал его речам, изредка утирая слезы, а Филиппа молча и злобно надиралась, думая пока лишь о том, как это Смерти удалось найти такой напиток, от которого косеют даже мертвые. Разношерстной же компании под предводительством Золтана и Лютика было вполне комфортно без песен и девушек, им не хотелось слез и страданий, они просто наслаждались возможностью посидеть, поесть-попить и потрындеть в свое удовольствие. Вспомнили битву под Бренной и битву под Вергеном, помянули добрым словом павших товарищей и недобрым — Эмгыра и Францеску с Сабриной. Затем беседа, сделав причудливый виток, свернула на тему об оружии и преимуществах махакамской горнопроходческой и металлообрабатывающей отраслей над всеми остальными. Потом, как водится, зашел разговор о политике, точнее о перспективах развития отношений с недружественной более Реданией, о том, что теперь ждет Нильфгаард, который лишился своего воинственного и авторитарного правителя, как адаптируется к реалиям нынешнего дня криминальный мир Новиграда, когда вновь откроют Оксенфуртский университет, будут ли Скеллигские пираты по-прежнему ходить в разорительные набеги, правда ли Хьялмар с Геральтом убили настоящего ледяного великана, что за хрень обитала на Кривоуховых топях, чем драугир отличается от драуга, какого размера был флотзамский Кейран, действует ли крысиная отрава на главоглазов, правда ли, что высшие вампиры пьют кровь, как водку, полезны или вредны суккубы, какие женщины лучше: блондинки, брюнетки или рыженькие…