Страница 40 из 78
Послышался одобрительный хор голосов нашей ударной группы. Адика открыл двери лифта, мы встали на экспресс-ленту, идущую в южном направлении, и пустились в долгую поездку до Ультрамариновй зоны. Наконец мы добрались до крупной развязки, спрыгнули с ленты и пошли по короткому, двойной ширины коридору в ожоговый центр. У главных дверей я увидела группу, которую сочла людьми Сапфир.
Члены моей ударной группы обладали всеми возможными оттенками кожи, но все они были мужчинами с черными волосами и имели нечто общее в костной структуре лиц. Ударная группа Сапфир также состояла только из мужчин, еще больше похожих друг на друга: все светлокожие блондины с синими глазами и выдающимися подбородками. Я почувствовала искушение прочитать их разумы и узнать, что они думают обо мне, но это было бы проявлением плохих манер.
Их лидер кивнул мне в знак признательности и обратился к Адике:
— От всей души желаем выздоровления Рофэну.
— Спасибо, Мюррей, — ответил Адика. — От всей души желаем выздоровления Кирстен.
Светловолосые мужчины посторонились, и мы вошли в ожоговый центр.
Адика рассмеялся.
— Думаю, командир-тактик Сапфир прочел ее ударной бета-группе ту же лекцию, что и ты нам, Лукас. Интересно, правдивы ли сплетни, что половина ударной группы Сапфир — не натуральные блондины и красят волосы.
— Не могу комментировать слухи, — ответил Лукас.
— Рофэн не красил волосы, зато носил контактные линзы, — подчеркнула я.
Адика вздохнул.
— Точно. Если бы Рофэн имел другой психологический профиль, возможно, его приписали бы к подразделению Сапфир, а не к нашему.
Я почувствовала замешательство.
— Почему Рофэну нужен другой психологический профиль, чтобы попасть в подразделение Сапфир?
— Члены ударных групп отбираются не только по физическому соответствию своему телепату, — объяснил Лукас. — Необходимо избегать также серьезного конфликта мнений. Если бы телепату пришлось постоянно читать умы людей с диаметрально противоположными взглядами по основным темам, это привело бы к стрессу и другим многочисленным проблемам.
При этих словах в голосе Лукас прозвучало что-то странное. Я проверила его разум и с удивлением обнаружила, что он думает о Ките, а не о Сапфир.
"…случилось с Китом, спорно, что всех членов подразделения нужно подбирать таким образом, но итоговая предвзятость во мнениях тактической группы будет…
"…и у всех есть пределы терпения. Кит со временем со всеми заходил слишком далеко. Будем надеяться, что Гайюсу удалось…
"…какое счастье, что Гайюс, а не я командир-тактик у Кита…"
Похоже, это имело какое-то отношение к ножевому ранению Кита. Сейчас меня слишком занимали мысли о Рофэне, чтобы в это углубляться, а потому я оставил разум Лукаса.
Адика вел нас по коридору.
— Николь, какая комната ожидания нам нужна?
— Номер три, — ответила Николь. — Поверните налево в конце этого коридора.
Мы дошли до третьей комнаты ожидания, и я увидела спящую Эмили, сгорбившуюся в кресле. Рядом с ней сидели мужчина и женщина, должно быть, родители Рофэна. Мальчик, явно младший брат, отдыхал на полу в углу комнаты. Эти трое не спали, но имели покорный вид людей, уже проведших бесчисленные часы в мучительной неизвестности и ожидающих продолжения. Я представила, как чувствовали бы себя мои родители и брат в подобной ситуации, и переполнилась сочувствием к родным Рофэна.
Каким-то образом тревога за них заставила меня подключиться к разуму его отца. Тот изучал новоприбывших. Очевидно, они работали с его сыном. Отец знал, что Рофэн делал что-то важное и временами опасное для безопасности улья, но все же не был готов к новостям о тяжелом ранении сына. Он и не представлял, что единственная девушка, прибывшая со множеством мужчин — телепат.
Адика подошел к родителям Рофэна и тихо произнес что-то похвальное о Рофэне и спасенных им жизнях.
— Мы не знали, что он участвовал в спасательных работах, — сказала мать.
— Мы не профессиональные спасатели, — ответил Адика. — Просто оказались рядом, когда грянул пожар.
Когда заговорила мать Рофэна, я автоматически переключилась на ее разум. Она смутно гордилась тем, что сын спас чужие жизни, но большей частью ее разум сфокусировался на пылкой надежде, что врачи смогут спасти его собственную. Я перенеслась к младшему брату Рофэна. Он думал, как поразился, когда лотерея определила брата на таинственный пост первого уровня по защите улья. Надеялся, что через два года лотерея даст и ему такую же работу. Сейчас он этого боялся. Он…
Я почувствовала вину, увидев тайный страх мальчика, что он окажется трусом, и вернулась в свою голову. Мне незачем было читать мысли этих людей, но я приучилась реагировать на имя члена ударной группы мгновенным подключением к его разуму, дабы проверить, не в опасности ли он. Теперь я пользовалась своими способностями так же естественно, как дышала, и сама мысль о ком-то могла заставить меня связаться с его разумом.
Всем в моем подразделении был впечатан факт, что так работает телепатия, и телепат иногда может пройтись по их мыслям. Люди понимали это с самого начала, а я нет. Из лотереи я вышла с наивными, идеалистичными представлениями, что стану другим телепатом. Буду жестко держать в узде свои способности, уважать личную жизнь других, если только не придется по работе прочитать их мысли в данный момент.
Я все еще пыталась контролировать свою телепатию с несколькими особо важными людьми: моими родителями, братом, а теперь и с Базз. Это означало, что рядом с ними мне приходилось постоянно держаться начеку. Я не должна была даже на секунду входить в их мысли, поскольку каждый контакт с разумом усиливал знакомство с ним, и удержаться от чтения оказывалось все сложнее.
Я просто не могла так же закрываться от всех остальных. И поскольку оказалась неспособна удерживаться от чтения мыслей, то выдумала для себя новые моральные ограничения: хранить секреты и использовать свои знания только для помощи другим. Сейчас я ничем не могла помочь семье Рофэна. И никто не мог, пока не прибудет лекарство.
Я повернулась к Лукасу.
— Мы можем увидеть Рофэна?
— Меган сказала, нам дозволено заглянуть через окно в его палату. Правда, разглядеть Рофэна не удастся, лишь кокон, сохраняющий ему жизнь.
— Я отведу тебя, Эмбер, — предложил Адика. — Лукас, Форж, Кейден и Илай могут пойти с нами.
Остальные члены ударной группы посторонились, выпуская нас за дверь. Едва оказавшись в коридоре, Адика остановился.
— Форж впереди со мной, Эмбер и Лукас следом, Кейден и Илай — замыкающие.
С покорным вздохом я заняла свое место в строю. Ожоговый центр плотно охранялся группами безопасников. Но Адике этого не хватало, чтобы поверить в мою безопасность. Единственным местом, где он позволял мне разгуливать в одиночестве, оставался мой собственный отдел. Я даже родителей не могла навестить без Адики и пары телохранителей.
Лидер ударников повернул налево в другой коридор и остановился перед дверью с двумя безопасниками в форме. Адика представил нас, и охранники, бросив на меня испуганный взгляд, открыли дверь. Я вошла в комнату, разделенную надвое стеклянной перегородкой. По другую сторону стекла находился белый медицинский кокон, окружавший Рофэна.
Я закрыла глаза и перешла на телепатическое зрение. Стеклянная перегородка, стены комнаты, кокон — все пропало. Остались лишь умы Лукаса, Адики, Форжа и Илая, стоявших рядом со мной, и слабый отблеск разума Рофэна впереди. Он был заперт на глубочайшем уровне бессознательного, без слов или образов, лишь что-то спокойное, похожее на плеск воды в нашем парковом ручье.
Остальные четыре телепата в улье вовсе не могли достичь подсознательных уровней мозга. Я задумалась, а есть ли другие ступени, недостижимые и для меня. Я постояла так несколько минут и вновь открыла глаза. Я мало задумывалась о религии или молитвах, но добрые пожелания не принесли бы вреда Рофэну, а мне помогли почувствовать себя чуть лучше.