Страница 19 из 30
Будучи студентом, Хайнц живо интересовался общественно-политическими проблемами. Он был активным членом в националистическом обществе народнического толка, носившем претенциозное название «Черная рука». К слову, целый ряд тогдашних соратников Грейфе впоследствии стали его коллегами по РСХА. При этом «Черная рука» была своеобразным конкурентом набиравшего силу Национал-социалистического студенческого союза. Не удивительно, что много позже – в 1938 и 1943 гг. – недоброжелатели Грейфе не упустили возможность «донести до сведения» руководства СС о том, что тот в период своей студенческой юности был «противником национал-социализма», «фелькиш-теоретиком» и даже «пацифистом».
Помимо прочего, Грейфе состоял в студенческом подразделении «Стального шлема». Поскольку эта организация после прихода Гитлера к власти была включена в Штурмовые отряды НСДАП, Грейфе также автоматически стал «нацистом», хотя вплоть до этого момента не скрывал, что считает коричневорубашечников «плебеями» (формально в нацистскую партию он вступил лишь в 1937 г.).
Как известно, примерно такое же отношение к подчиненным начальника штаба СА Эрнста Рема культивировал и рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, грезящий о создании элитарного «ордена нордических мужей». Поэтому вполне логично, что когда благодаря протекции тестя для Грейфе открылась перспектива получить должность в Службе безопасности СС, он не упустил эту возможность. 21 декабря 1933 г. Хайнц вступил в СС, получив билет № 107 213, и уже в 1934 г. откровенно заявлял, что принадлежит СД «душой и телом» («mit Leib und Seele»). В обязанности Грейфе в тот момент входил мониторинг общественных настроений в Саксонии.
В августе 1934 г. Грейфе сдал государственный экзамен на чин асессора, а в конце 1935 г. – был переведен в гестапо на должность начальника отделения тайной государственной полиции в Киле. За отличные показатели он был поощрен лично Р. Гейдрихом, и в октябре 1937 г. – повышен в должности до начальника отделения гестапо и СД в Тильзите [сегодня – Советск Калининградской области. – Примеч. авт.].
Грейфе удалось наладить тесные контакты с представителями литовской разведки, а после присоединения Литвы к СССР – с антикоммунистическим подпольем, и создать разветвленную агентурную сеть[151]. Несмотря на это, непосредственный руководитель Грейфе – инспектор полиции безопасности и СД в Кенигсберге бригадефюрер СС Якоб Шпорренберг, давая письменную характеристику своему подчиненному, высказал сомнения в отношении его «безусловной верности идеям национал-социализма», хотя и признал его «неоспоримые профессиональные заслуги».
Как известно, многие коллеги Грейфе по РСХА характеризовались примерно в аналогичных выражениях. Испытанным «лекарством» от недостатка лояльности было назначение «оппозиционеров из СС» в состав печально известных оперативных групп СС, «прославившихся» беспощадным уничтожением еврейского населения. Поэтому и Грейфе после начала Второй мировой войны был назначен командиром 1-й айнзатцкоманды V айнзатцгруппы, действовавшей на территории Польши. 16 июня 1940 г. он интернировал бежавшего из Литвы бывшего президента А. Смятону.
После этой «проверки на лояльность», а также с учетом богатого опыта и блестящего образования – Грейфе свободно владел русским языком, говорил по-английски и по-французски, изучил литовский язык – он был переведен в центральный аппарат РСХА и 1 апреля 1941 г. был назначен начальником группы VI С, которая, как уже говорилось, курировала работу закордонной разведки в СССР.
Здесь мы вернемся к разработанному Грейфе плану, который предусматривал создание специального разведывательно-диверсионного органа под условным наименованием «Предприятие Цеппелин-21». Это подразделение было призвано в короткие сроки («действие операции должно быть достигнуто уже к следующему наступлению») подготовить завербованных агентов из числа советских военнопленных для поддержки антисталинских оппозиционных групп, организации пропаганды, разведки, саботажа и создания повстанческих групп. Разумеется, меры по разложению тыла отступающей Красной армии предпринимались и до этого. Однако теперь масштаб этих мероприятий требовалось максимально увеличить.
Грейфе отмечал: «Нельзя ограничиться десятками групп для разложенческой деятельности, они для советского колосса являются только булавочными уколами. Нужно забрасывать тысячи. Это необходимо еще и потому, что даже при самом тщательном обучении и отборе агентуры следует считаться с тем, что большой процент ее ненадежен, часть ее является сознательно предательским элементом, часть отсеется как неспособная»[152].
План предусматривал создание групп по следующим различным направлениям:
1. Группы связи – для перехвата и передачи политических сообщений из СССР;
2. Группы пропаганды – для проведения пропаганды путем распространения националистических, социальных и религиозных лозунгов;
3. Повстанческие группы – для проведения восстаний в тех районах, где имеются для этого условия;
4. Диверсионные группы – для проведения диверсий и террористических актов.
Агентуру предлагалось подбирать главным образом среди военнопленных, однако допускалась возможность использования гражданских лиц из оккупированных районов, а также «активных и надежных лиц» из числа эмигрантов. Агентура разделялась по четырем группам: русские, кавказцы, тюркские народности и казаки.
Далее предлагалось привлечь для проведения «разложенческой работы» айнзатцгруппы и айнзатцкоманды, которые должны были «перестроить свою работу в соответствии с новыми задачами… отыскать подходящих людей из пересыльных лагерей военнопленных и из числа местного населения». Представителям айнзатцкоманд в лагерях вменялось в обязанность уделять особое внимание, в том числе русским антибольшевикам («бывшие руководящие круги России, а также русские, настроенные антибольшевистски по причинам религиозным и другим») и коммунистической оппозиции («члены коммунистической партии, комиссары, красные офицеры и т.д., не согласные со сталинской политикой, и оппозиционные группы – троцкисты, ленинисты, приверженцы буржуазии и т.д.»). Как мы видим, эта часть документа соответствует вышеуказанным директивам Гейдриха (вероятно, подготовленным также Х. Грейфе).
Особое внимание Грейфе уделил «реальным предпосылкам» операции: «Забрасываемым агентам должна быть внушена мысль о том, что они выполняют правильное, необходимое для них самих дело. Для этого требуется не только материальное обеспечение, но и обещание положительного разрешения национального, социального и религиозного вопросов». Особо подчеркивалось, что «эта пропаганда не должна в очень сильной степени расходиться с действительностью на оккупированной территории. От этого зависит успех операции».
В качестве «национальных лозунгов» для русских предлагалось обещать последним «национальную свободу под немецкой защитой», «охрану старой русской культуры» и «невозвращение царя и крупных помещиков». В социальном плане «необходимо явно выраженное положительное отношение к введению в будущем единоличного хозяйства, особенно в деревне». В качестве религиозной программы требовалось обещание «свободы вероисповедания любой религии» и «защиты религиозных обрядов». Кроме того, отмечалось, что «впредь нельзя говорить о Востоке как о “колонии” Германии или Европы»[153].
План Грейфе первым утвердил Гейдрих, который 10 января 1942 г. представил его Гиммлеру, а тот, в свою очередь, лично рекомендовал его Гитлеру, который дал плану положительную оценку[154]. В марте были утверждены организация и штаты «Цеппелина»[155]. Подразделение получило статус специального реферата VI C/Z управленческой группы С VI управления РСХА (разведка в зоне влияния СССР, на Ближнем и Дальнем Востоке), и разместилось в берлинском районе Грюневальд, а затем была переведена в Ванзее. «Цеппелин» возглавил сам Х. Грейфе.
151
Литовский исследователь П. Станкерас отмечает, что Грейфе сотрудничал с Департаментом безопасности Литвы в деле раскрытия преступной деятельности международных групп аферистов и контрабандистов. См.: Станкерас П. Литовские полицейские батальоны. 1941—1945 гг. М., 2009. С. 22. В этой же работе приведены некоторые подробности работы Грейфе с литовскими националистами.
152
См.: Из плана мероприятий Главного управления имперской безопасности Германии (РСХА) по созданию специального разведывательно-диверсионного органа под условным наименованием «Унтернемен Цеппелин-21» для политического разложения населения тыловых районов Советского Союза // Труды Общества изучения истории отечественных спецслужб. Т. IV. М., 2008. С. 327—356. Надо отметить, что авторы комментариев – В.П. Ямпольский и Ф.П. Богодист – допустили ряд существенных ошибок, начиная от датировки документа, и заканчивая крайне вольными трактовками ряда положений Плана. Комментарии пестрят и огромным количеством фактических ошибок, ссылками на ненадежные источники, вроде «Застольных разговоров Гитлера» Г. Пикера.
153
Из плана мероприятий Главного управления имперской безопасности Германии… Т. IV. М., 2008. С. 327—356.
154
Mallma
155
Wildt M. Op. сit. S. 672.