Воскрешающий легенды

— Слушай, Кулеке, а что среди твоих жигитов делает этот урус? Тот, что потом больше всех радовался победе Мираса? Странный он. И друг у него тоже странный. Не ойрат ли случаем?

— Говорит, что казах. Вроде, из кипчаков. Только вот откуда он, я так и не понял. Вчера к нам прибились. Мы их в степи нашли, валялись, как бродяги, в траве. С виду зла в сердце не таят, вот я и взял их с собой.

— А если их убьют? — попробовал укорить Кульмагамбета найманский старейшина. — Они ведь чьи-то дети.

— Ну так и мои ребята не с неба свалились. По нашим жигитам тоже есть кому плакать. Ничего! Время сейчас такое. Без слез его не переживем.

— Насчет этого ты прав, — согласился Калижан. — А может, со временем все в порядке? Может быть, дело в нас?

Эту философскую дискуссию они так и не закончили — подоспело неизвестно какое по счету блюдо к ужину. Сейчас бию каржасов снова не дали осмыслить слова Калижана. Его спокойствие нарушило облако пыли, поднятое впереди. Это возвращалась разведка найманов. Впереди всех на огромном, под стать ездоку вороном возвышался Амантай.

— Ага, там, за холмами, ойраты! — выкрикнул он, еще не успев доехать до отряда.

Глава 9. Первая кровь

Пожалуй, больше всех услышанная новость взволновала Максата. Кульмагамбет к сообщению о близости врагов отнесся спокойно. Тем более что Амантай заметил лишь небольшую группу — около десятка всадников. Так что у казахов было численное преимущество. Остальные жигиты даже обрадовались предстоящей стычке. Бóльшая часть объединенного отряда состояла из молодых парней, которые еще пребывали в том возрасте, когда драки казались развлечением.

Максат не мог сосредоточиться, Жека все время мешал думать: постоянно лез с расспросами, вернее, с просьбами растолковать, о чем идет речь. Макс перевел другу слова разведчиков, в надежде, что он отстанет. Но тот стал наседать еще пуще.

— Да пойми ты, Жека! — пытался вразумить друга Максат. — Мы не в семнадцатом веке! Мы — в моей книге! Которая, между прочим, еще не дописана.

— Ты же сам говорил, что все пошло не так еще перед боем? — не мог угомониться Жека. — С чего ты вообще взял, что мы именно в твоей книге? Мало ли кто еще мог написать такую же хрень.

— Да только я и мог! Понимаешь, это мои персонажи! Это я придумал бия Кульмагамбета и мальчика-сироту Мираса! А мог бы создать иных героев. Понимаешь? Есть такая гипотеза, что любое произведение начинает жить еще до появления на свет. То есть, имея определенную задумку, ты фактически уже создаешь нечто живое. И остается только ждать, когда это нечто обретет материальную форму.

— Опять ты со своей философией! — раздраженно прервал друга Жека. — Че дальше будем делать, умник? Скажи им, пусть хоть дубинки нам какие-нибудь дадут. Голыми руками, что ли, ойратов твоих мутузить?

— Да кого мутузить, Жека?! Все произойдет еще до того, как ты свой первый матерок выкрикнешь. Посмотри вокруг! Они же с детства в седле. Чуть ли не из утробы матери верхом выехали! Они на лошадях бьются лучше, чем ты боксируешь. У них стычки с соседними аулами происходят почти ежегодно. А теперь взгляни на нас. Мы даже в седле толком держаться не умеем. Они сейчас своих рысаков галопом погонят — и все, до свидания! Когда мы их нагоним, уже пыль уляжется.

Будто понявший смысл спора чужаков, Кульмагамбет подозвал обоих:

— Эй, жигиты! Драться умеете? Саблю кто-нибудь из вас в руках держал?

Максат отрицательно покачал головой. Кульмагамбет деликатно перевел вопросительный взгляд на Жеку. Снова пришлось переводить. И тут Жека соврал.

— Скажи ему, что я владею мечом, — потребовал друг.

— Да не буду я такое переводить! Знаю, как ты умеешь! Пару раз на кендо сходил, бамбуковой палочкой помахал — и что, уже типа самурай?

— Переводи! Неприлично заставлять уважаемого человека ждать, — сквозь зубы улыбнулся старейшине Жека.

Кульмагамбет наблюдал за оживленной, но абсолютно непонятно беседой с любопытством. Наконец ответ был переведен. Бий удовлетворенно кивнул.

— Тогда тебе дадут шокпар[15] — рассудил Кульмагамбет, тыкая пальцем в Максата. — А этот урус получит саблю. Он хороший боец. А ты вперед не лезь! Будешь на подмоге… если вообще понадобишься. Да, может, у этих ойратов одежду вам нормальную сыщем.

Максат так и не понял, шутит Кульмагамбет или говорит серьезно. Во всяком случае, сам он не то что смеяться — улыбаться не стал. «И чем это его мои джинсы не устраивают? — оглядывая себя, подумал Макс. — Нормальная одежда. Не на барахолке брал».

— Эй, Мирас! — позвал Кульмагамбет. — Отдай ему свой алдаспан.

Подъехавший ближе Мирас, хоть и не был обрадован таким приказанием, возражать бию не посмел. Покорно протянул саблю Жеке. Тот радостно поблагодарил парня по-казахски и принялся изучать полученное оружие.

Вот так. Лишних сабель в отряде не оказалось, и, вооружив Жеку, казахи разоружили одного из своих воинов. Мирасу, как и Максату, достался тяжелый шокпар. В умелых руках такая дубина могла стать грозным оружием.

— Ну, жигиты, — не останавливаясь, обратился к отряду Кульмагамбет, — разомните косточки! За теми холмами — ойраты. Покажите им, кому принадлежит эта земля!

Не прошло и минуты, как отряд пустился вскачь. Холм преодолели быстро. Максат даже не заметил, как, охваченный всеобщим азартом, тоже пустил своего рысака галопом. Оказалось, это не так уж сложно. Правда, он все равно двигался в хвосте. Но рядом ехали еще несколько человек. А вот Жека, непонятно каким образом, скакал в числе первых, размахивая над головой полученным от Мираса алдаспаном. Его густой бас, выкрикивавший «ура!», порой перекрывал многоголосое «Аруах!»[16].

Расчет казахов сработал. Небольшую группу ойратов, устроивших привал, изрядно переполошили грозные боевые кличи. Еще издали Максат заметил, как около десятка низкорослых азиатов в остроконечных боевых шлемах стали быстро седлать коней. Вопреки ожиданиям, вместо того что пойти врагу навстречу, ойраты решили дать деру. Видимо, их бегство объяснялось тем, что они боялись угодить в засаду. Задача упрощалась, поскольку бить убегающих легче, чем вступать в открытый бой. Это понимал даже малоопытный в таких делах Макс.

Первым, что было неудивительно, до ойратов добрался Амантай. Размахивая на скаку своей саблей, он рубанул так, что практически снес голову последнему из удирающих. Шлем ойрата слетел на землю, а сама голова повисла на груди, держась на недорезанных мышцах. Из раны моментально забил фонтан, орошая все вокруг кипящей кровью. Найманский палуан меж тем уже несся дальше, вонзаясь во вражеский строй.

Лишь теперь передние ряды неприятеля стали разворачиваться, совершая маневр. Однако сделать это до конца им не позволили налетевшие на большой скорости конники. Завязался отчаянный бой. Ойраты пятились, но не сдавались. Жека был в самой гуще. А вот Максата стал пробирать вполне естественный в таких случаях страх. Топтаться за крупами лошадей сражающихся было стыдно, и он решил обойти их справа. К великому своему облегчению, краем глаза Макс заметил, что не один — рядом неотступно следовал Мирас, который тоже пребывал в растерянности.

Оба жигита подоспели вовремя. Один из казахов с трудом отбивался сразу от двух ойратов. Остальные не могли этого видеть, так как каждый в этот момент был сосредоточен на своем противнике. Скорее от страха, чем для устрашения, Максат громко заорал. Размахнулся, оттянул шокпар назад и что было сил обрушил его на голову одного из нападавших. Вернее, хотел обрушить, но ойрат сумел увернуться. Как раз в это мгновение подоспел и победитель вчерашнего кулачного поединка. Мирас не раздумывая занес дубину над головой и тоже пошел в атаку. Чаша весов склонилась на сторону казахов. Теперь отбиваться приходилось уже врагам. Четыре ойратских коня лишились своих наездников. Судьба остальных недругов висела на волоске. Казахи потеряли только одного. Тело молодого наймана из аула Калижана оказалось сброшенным наземь, где тут же попало под копыта вражеских коней.

15

Деревянная дубина с тяжелым набалдашником, используемая в ближнем бою.

16

Призыв к духам святочтимых предков помочь покарать врагов.