Страница 2 из 23
Есть и много других примеров. Прочитав вышесказанное, можно подумать, что сейчас существует целых две Южных Кореи. Для старшего поколения Корея по-прежнему остается современной страной, полной возможностей, но в умах молодежи появилась и другая Корея – циничная и постмодернистская.
Это грубое обобщение, но достаточно верное. На фоне замедляющегося экономического роста и отчуждения, свойственного странам «первого мира», со временем именно такой станет Корея. Однако многие вещи продолжают оставаться неизменными. Люди часто спрашивали меня: «Почему первая глава в книге посвящена шаманизму? Он точно не играет большой роли в Корее XXI века». Но затем в октябре 2016 года разгорелся беспрецедентный политический скандал: президента Пак Кын Хе обвинили в получении взяток от глав чеболей[3] в пользу Чхве Сун Силь – ее подруги-шаманки, которая была главной советчицей президента.
Мои намерения не изменились. Когда я писал первую версию книги, я хотел, чтобы «Невозможная Корея» стала для интересующихся читателей отправной точкой знакомства с Кореей. Моя книга не может охватить все, поэтому с ее помощью можно лишь «облизать кожуру арбуза», как гласит корейское выражение. В то время, как и сейчас, я бы посчитал величайшим комплиментом, если кто-то после прочтения этой книги решит приехать сюда и увидеть Корею своими глазами.
Дэниэл Тюдор
Сеул, Корея
끝
Вступление
Хотя по улицам Запада разъезжают автомобили Хёндэ и Киа, а песню Gangnam Style слышали почти все, Южная Корея по-прежнему остается чем-то неизведанным. Даже люди, интересующиеся азиатскими культурами, зачастую не замечают эту пятидесятимиллионную страну, обращая внимание на ее более мощных и густонаселенных соседей. На западе находится Китай – возрождающийся региональный гегемон, который получал дань от Кореи в течение многих столетий. На востоке расположилась Япония, бывший колонизатор и центр культурного притяжения, который десятилетиями волновал западное воображение. А непосредственно на севере находится Корейская Народно-Демократическая Республика, которая благодаря своей ядерной программе и эксцентричному монархическому руководству затмевает Южную Корею в мировых СМИ.
Представления, существующие о Южной Корее, обычно глубоко стереотипны. Один из первых вопросов, который мне задают, когда я приезжаю в любую неазиатскую страну: «Правда ли корейцы едят собак?» Мысль о том, что ни одна овчарка не может в безопасности бродить по улицам Сеула, удивительно распространена. И хотя южнокорейский ВВП (по паритету покупательной способности) на душу населения достиг 33 тысяч долларов, многие люди на Западе считают, что корейцы – все те же бедные жители «третьего мира», как это показано в телесериале «МЭШ»[4].
Другие неуместные предположения включают в себя следующее: корейцы социально консервативны; корейцы застенчивые и сдержанные и не умеют веселиться; корейцы чрезмерно горды и считают свою страну лучшей в мире; все корейцы хотят объединения Севера и Юга; все корейцы ненавидят (или все корейцы любят) Соединенные Штаты; корейцам не хватает креативности; корейцы ненадежны, и с ними трудно иметь дело. Существует также одно очень важное недоразумение относительно самой Южной Кореи – многие считают, что эта страна всегда была оплотом рыночных свобод и демократии, что не соответствует действительности.
Существующая англоязычная литература о Корее почти ничего не сделала, чтобы развеять эти стереотипы. Западные писатели склонны сосредотачиваться на старом и традиционном, на корейской войне или же на Северной Корее. Очень мало книг показывают современную Корею как она есть. Это печально, потому что Южная Корея стала важной страной в ООН и в современном мире, причем не только экономически, но и в культурном и политическом планах. Нам всем пора больше узнать об этой уникальной, энергичной и динамично развивающейся стране. Эта книга задумана как отправная точка для людей, которые хотят познакомиться с Южной Кореей.
Книга состоит из пяти частей. Первая часть касается фундаментального воздействия, которое оказали на корейцев буддизм, конфуцианство, тысячелетний шаманизм, капитализм и христианство. Во второй части речь идет о хорошо изученных культурных кодах, таких как чон и хан, а также о хын – чувстве истинной радости, которое обсуждается намного реже. Также обсуждается одержимость корейцев всем новым. В третьем разделе «Хёнсиль: суровая реальность» речь идет о том, как корейцы занимаются бизнесом и политикой, работают, встречаются, и насколько они одержимы образованием, в особенности изучением английского языка. Четвертая часть касается корейских фирм, популярной музыки, кухни и ночной жизни; пятый раздел книги показывает, что Южная Корея уже не замкнутая и консервативная страна, а напротив, стремится быть более открытой для мира и оставить в стороне свое сексистское прошлое с конфуцианскими истоками. Книга начинается с краткого изложения корейской истории для того, чтобы придать последующим главам исторический контекст.
Почему «Невозможная Корея»?
Пятьдесят лет назад Южная Корея была нищей страной, истерзанной войной. Она металась от жестокой диктатуры к демократическому хаосу и обратно. Мало кто мог себе представить, что это государство продолжит существовать, не говоря уже о том, чтобы превратиться в процветающую и устойчивую модель для развивающихся стран – и к тому же с длинным списком достижений в массовой культуре. Проще говоря, история Южной Кореи – это история самого неожиданного и впечатляющего государственного строительства прошлого века. И по одной лишь этой причине она заслужила право называться «невозможной страной».
Южная Корея – дом не одного, а целых двух чудес. Первое из них – это часто упоминаемое «чудо на реке Ханган», необычайно высокие темпы экономического роста в 1960, 1970 и 1980-х годах, что вывело страну на путь от нищеты к богатству. Прогуливаясь сейчас по улицам Сеула, сложно поверить в то, что в 1960 году ВВП на душу населения в Корее составлял меньше 100 долларов, природных ресурсов в стране почти не было, а инфраструктура носила только самый базовый характер и была к тому же разрушена войной. Впрочем, второе чудо не менее ценно, чем первое. Еще недавно, в 1987 году, Корея была военной диктатурой, но сегодня во главе страны стоит стабильное, демократическое руководство. На фоне других азиатских стран, таких как Сингапур, а теперь и Китай, которые представляют собой смесь диктатуры и капитализма, Южная Корея выделяется в регионе как пример страны, для которой верховенство закона и права граждан обладают не меньшей ценностью, чем благосостояние страны.
Однако, когда я выбирал название для книги, у меня был и другой источник вдохновения. Как мы увидим, южнокорейцы не в полной мере удовлетворены своей жизнью, несмотря на материальные успехи и высокий уровень стабильности. Эта страна оказывает чрезмерное давление на своих граждан, побуждая их соответствовать невозможным стандартам образования, репутации, внешнего вида и карьерного роста. Во всем мире по числу самоубийств на душу населения Южная Корея уступает лишь Гайане. И ситуация только усугубляется – в период с 1989 по 2009 год уровень самоубийств вырос в пять раз. Поэтому Южная Корея «невозможна» не только своими экономическими и политическими достижениями, но еще и тем, что она ставит перед своими гражданами недостижимые цели.
Ким Гу, один из деятелей движения за независимость Кореи, заявлял: «Я не хочу, чтобы наша страна стала самой богатой и могущественной в мире… Достаточно того, чтобы мы могли жить в достатке и ни в чем не нуждаться». Он хотел, чтобы Корея стала «самой прекрасной страной в мире», которая делает счастливыми не только самих корейцев, но и граждан других стран. Будь Ким Гу жив сегодня, он, вероятно, был бы разочарован увиденным. Но даже ему пришлось бы признать, что эта невозможная страна прошла долгий путь.
3
Чеболь – крупный южнокорейский конгломерат, играющий важную роль в экономике. – Прим. пер.
4
«МЭШ» – американский телесериал, повествующий о деятельности военного передвижного хирургического госпиталя в Южной Корее во время корейской войны 1950–1953 гг. – Прим. пер.