Магия вероятностей

Вторая вероятность - Маэлис отдадут замуж за принца Чарджинии, а Винсент одновременно с этим обручится с принцессой Хидейры, которой сейчас исполнилось двенадцать лет. Тогда его объявят наследником престола и когда-то он женится на той принцессе, а потом станет королём нашей страны. Его первая жена долго не проживёт, она слаба здоровьем, но в любом случае, тебя я рядом с ним больше не увидел.

Решение - которую из этих вероятностей выбрать - примет король, и только он. Не ты. Тебе я рассказал, чтобы ты знала и не пыталась рассчитать то, что уже рассчитал я, истратив на это свои последние силы.

Я сглотнула ком, вставший в горле.

- Спасибо, Жаргал.

- Не благодари. Веселись сегодня на балу, Ольга. А ночью после бала ты принесёшь мне и откроешь свою шкатулку. Иди.

Собираясь к балу, одеваясь и причёсываясь при помощи горничной, я пыталась поставить себя на место его величества - что он выберет? И отвечала себе, что для меня лично перевесил бы такой маленький пустячок, как неизвестность, будет ли у Маэлис сын или только дочь, одна или несколько. То ли я (Дэмиус Третий) смогу при жизни воспитать своего внука как будущего короля, то ли оставлю страну на совершенно неопределённое для меня будущее, на правнуков с какими-то неизвестными фамилиями. В то самое время, как уже есть достойный молодой человек, мой племянник, носящий мою фамилию, и который вполне способен будет править страной, стоит его только немного обучить этому. Не сбрасывала бы я при этом со счетов и личное счастье своей дочери Маэлис, которую я люблю не меньше, чем страну. Счастье же какой-то там Филис Кадней для меня вообще не имело бы значения.

Да, я бы выбрала эту вероятность, с королём Винсентом. Но что выберет его величество? Мне, не будем лукавить, хотелось бы стать женой Винсента Гилбрейта, и при этом становиться королевой я совсем не мечтаю. Способна ли я как-нибудь повлиять на нашего короля, чтобы он выбрал первую вероятность? Забыть заплаканные глаза Маэлис, не думать о будущем государства и наслаждаться собственным счастьем? Увы, не способна, Жаргал так сказал, а он всегда знает, что говорит. А ещё он посоветовал мне веселиться сегодня. Словно знает, что на личное счастье мне отпущено не так много времени. Одно дело любить юного и свободного принца Винсента, и другое - будущего короля Винсента Первого, обручённого с принцессой другой страны.

Сердце заныло в плохом предчувствии. Да как они вообще тут живут, с такими порядками? Когда брак по любви - скорее исключение, чем правило. Когда "разрешённая" любовь становится чем-то невероятно возвышенным, оттого что редкая, и чем-то низменным, когда она "запретная"? Внутри меня одновременно с этим возникало чувство протеста - я обязательно что-нибудь придумаю, я буду счастлива. В конце концов, Жаргал сам говорил мне, что воля человека может изменить любую вероятность.

Моя пока ещё разрешённая и возвышенная любовь постучалась в дверь моих комнат. Время выходить.

- Филис, ты обворожительна! От тебя совершенно невозможно оторвать взгляд.

- Вы тоже бесподобны, ваше высочество.

Наши наряды выглядели парными - Винсент был одет в тёмно-синий костюм с вышивкой и узким голубым кантом, кое-где по полу сюртука и обшлагам украшенным мелким жемчугом. Словно мы знали и специально оделись так, заявляя всем о нашем некоем союзе.

В огромный бальный зал, ярко освещённый многочисленными люстрами, мы вошли самой первой официально объявляемой парой. По стеночкам уже стояли те придворные, которые не являлись прямыми вассалами короля, но жили во дворце, и только поэтому присутствовали на балу. Как, к примеру, сёстры короля и королевы с мужьями, фрейлины, или королевский секретарь, господин Шаддок.

- Его высочество принц Винсент Гилбрейт со спутницей, леди Филис Кадней!

Торжественная музыка и наш размеренный шаг. Я немного пониже Винсента, легко опираюсь на его руку. Знаю - мы смотримся потрясающе. В моей прошлой жизни такую картинку многие люди вырезали бы из журнала и любовались. Или использовали бы наше фото для обложки романтических книг о прекрасных принцах и принцессах.

Его королевское величество при всём параде стоял на возвышении у дальней стены зала и являл собой монументальный гарант процветания страны, его мирной и благополучной, наполненной незыблемыми традициями жизни. Такого короля Дэмиуса Третьего я ещё не видела. Он был серьёзен и холоден, смотрел только на Винсента. Словно на того - кольнуло в моём сердце - кто когда-то будет сам так же стоять на его месте.

Винсент поклонился королю, я присела в низком реверансе и так прослушала подтверждение вассальной клятвы главы герцогства Гилбрейт.

- Благодарю за верность, - произнёс король в ответ, после чего я смогла подняться и мы отошли в сторону.

Следующими объявили вторую пару - герцога Тонлея со спутницей, вдовствующей герцогиней Тонлей. Так вот ты какой, северный олень! Траченая сединой бородка клинышком, хищный профиль, высокий, худощавый, и со старушкой на рукаве - своей матушкой, не иначе. Царь Иоанн Васильич Рюрикович, названный Грозный, вылитый.

После подтверждения клятвы Тонлей помог подняться превратившейся в маленький тёмный пенёк присевшей матушке, отошёл с ней к противоположной стене, и... ой, что-то мне прямо поплохело от того взгляда, которыми он нас прошил. Мы ему что, где-то хвост прищемили и не заметили? А ведь точно! Трон после Дэмиуса Третьего займёт либо его сын, а он рядышком, либо Винсент, и герцог будет ему кланяться так же, как сейчас его величеству.

- Винсент, по-моему, нас тут кто-то не любит, - сказала я своему принцу.

- Я заметил, - улыбнулся он мне.

Собственно, вассалов у короля оказалось совсем немного, всего три герцога и несколько графов из не входящих своими графствами в герцогства. А многочисленные бароны считались вассалами уже этих герцогов да графьёв и на этот бал не приглашались. "Вассал моего вассала - не мой вассал" - вспомнился мне постулат из римского права. По окончании официальной части король вышел и явился вновь уже со своей супругой и дочерью, тогда и начался, собственно, бал. Заиграла другая, танцевальная музыка, и его величество вывел королеву первой парой в центр зала. После нескольких музыкальных тактов за ними последовали мы с принцем. Герцог Тонлей с принцессой Маэлис - третьими.

Что ж, местным танцам Петрик обучил меня прекрасно. Потом, после первого танца, появились лакеи с подносами, уставленными напитками и стали разносить их гостям. Пошло веселье. Темп танцев начал ускоряться, партнёры стали меняться, комплименты отовсюду говориться, драгоценности на гостях сверкать и мельтешить, головы немного кружиться, а сердца восторгом наполняться. В общем, бал во всей своей красе. Королевский.

В одном из танцев моим партнёром был придворный маг-целитель, и я задала ему давно назревший у меня вопрос:

- Скажите, магистр, а почему вы не вылечите зрение королевскому секретарю Шаддоку? Он вынужден носить пенсне...

- Открою вам секрет, моя будущая коллега - придворный маг, у господина Шаддока прекрасное зрение, - хихикнул подвыпивший целитель, - А пенсне он носит исключительно для солидности, чтобы подчеркнуть большой объём работы и иметь возможность глядеть на собеседников поверх этого пенсне, как ему кажется, с особой внушительностью.

- Ну нам-то, мой будущий коллега, эта внушительность ничего не внушает, - ответила я.

В перерывах между танцами, после того, как Винсент возвращал очередную партнёршу под опеку её родителю или супругу, мы с ним снова образовывали пару и так прохаживались по залу, потребляя спиртные и прохладительные напитки.

- По-моему, я тут уже всё попробовала, оттанцевала и разглядела, король с семьёй покинули бал, - сказала я Винсенту в один из таких перерывов, - пойдём ко мне в комнаты.

- А как же приличия? - прикусил губу в попытке не засмеяться принц.

- В топку приличия. Сегодня все во дворце пьют, и уже почти за каждой занавеской кто-то обжимается и целуется. Я тоже хочу.