Солдат удачи

Что я почувствовал, когда убил этого человека? Я попытался задуматься над этим. Прислушавшись к себе, я с удивлением понял, что не испытываю ровным счетом никаких угрызений совести, что мне пришлось отнять чью-то жизнь. Каким бы не был мой прошлый мир, кричащий о ценности человеческой жизни, но в нём твоя собственная никогда не стояла с другой стороны этих весов. Жизнь против жизни, человек против человека — закон этого мира был необычайно прост. Он был моим врагом, который вряд ли бы стал задумываться о том стоит ли ему меня убивать или нет.

— Бессмысленно, — произнёс я, наблюдая как последний огоньки жизни, покидают глаза толстяка. Не успел я развернуться ко второму своему противнику, как меня покачнул резкий удар в плечо. Я повернул голову и замер. Из моего правого плеча выглядывал наконечник арбалетного болта, который пробил мой доспех насквозь и вышел с обратной стороны моего тела.

Я вглядывался в него, будто бы от этого арбалетный болт мог испариться, будто бы никогда и не существовал вовсе. Я не верил, что это могло произойти, но реальность говорила об обратном. Медленно капелька крови упала с железного наконечника, а я просто смотрел на это. Боли не было, будто бы эта стрела вонзилась не в моё тело. В полном недоумении я смотрел на этот предмет, про себя думая, что я слишком увлёкся этим маленьким сражением. Как я мог забыть, что на этой дороге намного больше людей, чем эти двое?

Я резко развернулся, злясь на самого себя. В этой ране был виноват только я сам. Как я мог так просто подставиться? Забыть про всё, что было вокруг меня? Моя собственная глупость. Самоуверенность присуща только дуракам, верящим, что они не уязвимы.

Первое, что я увидел, когда повернулся на сто восемьдесят градусов, была мерзкая ухмылка стоящего передо мной воина, за которой вдалеке виднелся тот паренёк, который всё также продолжал сидеть на козлах. Он был занять тем, что пытался перезарядить свой огромный арбалет, маленькую смертоносную машинку. Паренёк будто бы почувствовал направленный, что на него кто-то смотрит, и поднял свою кудрявую голову, встретившись со мной взглядами. Он ухмыльнулся и отсалютовал мне рукой, будто бы говоря, что надо было смотреть по сторонам. В том, что случилось с тобой только твоя вина.

— Последним здесь буду смеяться я, — тихо пообещал я этому маленькому гадёнышу. Стараясь остудить клокочущую внутри меня ярость и жажду действий. Мне нужна была холодная голова, а не бомба замедленного действия, которая готова была рвануть в любой момент.

Надо постоянно двигаться, чтоб никто не мог застать меня врасплох. Свои мысли я попытался тут же воплотить в жизнь, пока боль не стала мне мешать настолько, чтобы не смочь продвигаться вперед. Я начал чувствовать, как начало пульсировать плечо, но обращать на это внимание было некогда. Боль — слишком второстепенное, чттобы обрщать на неё внимание.

Мой плавный удар сверху вниз воин отразил с какой-то ленцой, но я не расстроился. Ведь таким простым образом проверил, как работает раненое плечо. Вроде бы всё было в порядке. Я ещё раз подвигал рукой, всё больше убеждаясь, что со мной всё хорошо. По крайней мере мне так казалось.

«Больше», — раздался тихий шёпот демона, который рассеянно смотрел вперёд с глупой улыбкой. — «Нужно ещё больше силы».

«Наркоман чертов», — мысленно выплюнул я, но сам не понял почему, но его слова задели что-то в моей душе. Хотелось вновь почувствовать ту волну силы, которая прошла сквозь тело, даря силу. Я усмехнулся. — «Больше? Будет тебе больше!»

Я сделал быстрый прямой удар, который легко был отражён воином, который попытался совершить контратаку резким выпадом его прямого меча, но он со звоном столкнулся с кинжалом в моей левой руке. Мы вдвоем застыли, продавить защиту друг друга. Первым нарушил сложившиеся равновесие мой противник. Он быстро ослабил напряжение своих мышц. Воин бы вынудил меня этой простой уловкой сблизиться с ним настолько, что ему бы не составило труда достань меня своим одноручным мечом.

Простая уловка, которая бы сработала, если бы не одно «но». Я должен был продвинуться вперед и натолкнуться на его меч, но я отчетливо видел, что нечто подобное произойдёт, поэтому сделал то, что никак как безумие не назовёшь. Как только я почувствовал, что напряжение в руках моего противника стало слабеть, я отдернул свою руку с кинжалом и сделал шаг левой ногой в сторону, стараясь уйти из его поля зрения и поворачиваясь к своему противнику спиной, чтобы резко развернуться, подгоняя лезвие сабли. До того, как я смог сфокусировать своё зрение, она с влажным хрустом вонзилась в лицо воина, не успевшего понять, что произошло.

«Энергия», — почти взвизгнуло темное существо.

— Знаю, — прошипел я, отпуская рукоять сабли, которая основательно застряла в черепе воина, но самое удивительное было в том, что мой противник продолжать стоять на своих ногах и, по-моему, не собирался падать, будто бы что-то не давало ему умереть, удерживало на грани жизни и смерти.

— Хватит! — перестав прокручивать в голове глупые вопросы, я почти вплотную подошёл к этому шатающемуся маятнику. Надо было заканчивать с ним. Эти холоднокровные мысли пробежали в голове, не порождая за собой никаких лишних эмоций. В душе ни дрогнуло ни единой струны. Ведь мой разум прекрасно понимал, что это было единственный выход из сложившийся ситуации. Но? Какого черта я стал размышлять о человеческой жизни, будто бы она ничего не стоит? С каких пор я перестал задумываться перед тем, как отнять чью-то жизнь? Когда я успел так измениться? Что со мной стало? Куда подевался Артем Смирнов с планеты Земля? Или же на его месте уже стоит Кристофер Брейм, собираясь вонзить кинжал в этого оставшегося беззащитным человека?

Я прикрыл глаза, отрезая веками яркий солнечный свет, и ответ сам собой ворвался в мои мысли, будто бы тараном, сметая голос разума, который старался меня остановить. Тогда. Всё случилось там. В той темноте я изменился. Стал тем, кто сейчас стоял перед человеком и не переживал о том, что вскоре мне придется прервать чью-то жизнь. Темнота, клубившаяся в моем воображении, выдернула меня из хаоса моих мыслей. Нужно было двигаться!

— И только вперёд! — размахнувшись, я вонзил кинжал в просвет между краем кольчуги и подбородком воина. Тут же раздалось противное бульканье, которое продолжалось несколько ударов сердца, пока окончательно не затихло.

Энергия вновь потекла сквозь магический предмет в моей левой руке, наполняя тело холодным огнём, который требовал от меня действий, заставлял рваться вперед, не стоять на месте. Боль, которая уже дребезжала на краю сознания, вновь отступил, исчезла, снесённая ледяной волной, пульсирующей в моих онемевших руках. Пальцы превратились в десять несгибаемых сосулек, старающихся удержать выскальзывающую рукоять. Я уже не чувствовал, как рубиновая кровь текла по моей левой руке, оставляя ровные полосы от пробежавших по моей коже теплых струек. Не чувствовал ничего кроме полыхающего внутри меня холодного пламени, обжигающего своей неестественностью все мои внутренности. Будто бы внутри меня была заключена огромная глыба льда, которая требовала, что бы заключенную в неё энергию высвободили.

Как только тело воина окончательно потеряло последнюю толику жизни, я вытащил скользкий от крови кинжал, а следом и свой меч, обведя дорогу долгим задумчивым взглядом, который сразу же смог ухватить всю суть происходящего. И то, что я увидел мне не понравилось. Винс всё также продолжал лежать на земле, не подавая признаков жизни. Норсену скорее всего удалось прорваться к основному отряду. По крайней мере его тела я не заметил, поэтому поводов для волнения практически не было. Помощь скорее всего уже мчится во весь опор в нашу сторону. Остаётся только её дождаться.

«Если будет кому дожидаться», — ехидно поправил мой внутренний голос, подтверждая мои мысли. Я со злостью смотрел, как Наранесса теснили трое каких-то оборванцев, одетых в какое-то грязное тряпьё и сжимающих в руках ржавые железки, который с большой натяжкой можно было назвать оружием. Один, видимо раньше принадлежащий к этой группе, лежал на земле рядом с продолжающимся боем. Я перевёл взгляд на паренька с арбалетом… И резво присел, удивляясь своей реакции. В этот момент арбалетный болт, пущенный из этой смертоносной машинки, пронёсся над моей головой, вызывая на ум не слишком лестные слова относительно того, кто запустил этот снаряд в мою сторону.