Солдат удачи

— Вы не меняетесь, госпожа тер Лорш, — без улыбки засмеялся он, поворачиваясь к простой крестьянской телеги с высокими бортами, стоящей неподалёку, и делая повелительный взмах рукой. Двое его верных людей без слов направились к телеге. — Всегда предусмотрительны.

— Учтивость — это та черта, которая вам необычайна идёт, уважаемый Лекс, — улыбнувшись произнесла она. Кожа на лице магессы растянулась ещё больше, что у многих вызвало бы чувство отвращения. Но Лекс Рино бесстрастно улыбнулся в ответ, зная, как может отреагировать госпожа тер Лорш на неправильную реакцию. Ей не нравилось, когда ей напоминают об её «красоте». Хотя не выражать эмоции при виде её бескровной кожи было необычайно сложно.

— Вы мне льстите, — холодно ответил он ей, натягивая улыбку и рассматривая как его подчиненные достают из телеги двух связанных по рукам и ногам людей: мужчину в годах в обычной крестьянской одежде и совсем юную девушку лет четырнадцати с копной каштановых волос, доходящих до плеч.

В ответ она опять улыбнулась. Сдержать свои истинные эмоции на этот раз было намного труднее, чем в первый раз, но наемник справился. Рассматривая брошенных на землю рядом с мёртвым магом людей, наемник перестал улыбаться. Их испуганные глаза хаотично перемещались, стараясь найти хотя бы толику сострадания в стоящих над ними людьми. Но там был лишь безразличная пустота.

Женщина в простом черном платье, обтягивающим её костлявую фигуру, всматривалась в этих людей и улыбалась. Ни наемники, ни она, никто не вслушивался в мольбы немолодого мужчины, старающегося спасти свою дочь. Его руки развязали, а изо рта вытащили кляп. Лекс Рино подумал, что лучше бы он этого не делал. Приходилось слушать бессмысленные завывания.

— Я отпущу её, — пообещала Эльвинара тер Лорш, доставая из складок своего платья маленькую черную бутылочку и протягивая её мужчине, который дрожащими руками взял её. Наемник презрительно сощурился, смотря как магесса воздействует на этого мужчину. Использовала ли она какие-либо чары или нет Лекс не знал. Ему хотелось побыстрее закончить с этим делом и вернутся в город, — но ты должен выпить содержимое флакона.

— Хо-рроошо, — дрожащим голосом проговорил крестьянин практически сразу, смотря то на свою дочь, то на обнаженные мечи наемников, обманчиво расслабленно стоящих по бокам от него. Руки крестьянина тряслись и никак не могли вытащить деревянную пробку. Лекс хотел ему помочь, но это сделала сама госпожа тер Лорш. Она уверенной движением вытащила пробку и с ожиданием посмотрела на него.

— Пожалуйста, не надо, — справа раздался плаксивый девичий голос, который перешёл в слезливые рыдания. Наемник с интересом посмотрел на эту девушку. Она видимо чувствовала, что произойдёт что-то плохое, и пыталась это изменить. Но было поздно. Содержимое флакона уже скрылось в глотке мужчины, который с надеждой смотрел на дочь. На его лице почти успела расползтись улыбка, которая только успела тронуть его губы, сменившись на ужасную гримасу, вызванную пронзившей его тело болью. Крик, раздавшейся после этого, вызвал грустную улыбку у Лекса, но он все равно отдал приказ.

Четыре сильных руки подхватили корчащегося в агонии мужчину и бросили на труп сожжённого мага. Лекс передал магессе мешок с черным песком — последствием действия заклинания мага, лежащего под телом мужчины. Губы крестьянина успели посинеть, а глаза покраснели от разорвавшихся сосудов. Лекс смотрел на этот ритуал равнодушно. Он ни раз и ни два видел нечто подобное, но слезы девушки, которые перешли в непрерывный плач, казалось, задели струны его души. Правда он отнёсся к этому с философским спокойствием. Он давно не испытывал угрызений совести. Этим двоим просто не повезло.

— Укажите мне путь к моей цели, — выкрикнула тер Лорш и положила на землю металлическую спицу, засыпав её черным песком. Мужчина выгнулся дугой и из его глотки вырвалось хриплый выдох. Он был мертв. Черные клубы поднялись от двух мертвых тел и потянулись к черной спице.

Эйвинара тер Лорш зашептала заклинание. Она повторяла фразы на неизвестном языке по несколько раз, пока чары полностью не были завершены.

— Нам в ту сторону, — взяв в свои руки черную спицу, госпожа тер Лорш, вытянула ладонь. Вытянутый кусок металла самостоятельно повернулся в сторону ближайшего леса, указывая верный путь.

— Что с девчонкой? — спросил Бриг, державший девушку за плечо.

— Отпусти её, — безразлично махнула рукой магесса. Лекс в удивлении поднял брови. Милосердием госпожа тер Лорш никогда не страдала. Поэтому это было весьма необычно, но затем всё встало на свои места. Она задумчиво повернула голову в сторону рыдавшей на одной ноте девушке и произнесло всего лишь одно слово. — Хотя…

Эйвинара тер Лорш подошла к девушке и быстрым движением руки проколола ей руку. Она, казалось, этого даже не заметила тупо уставившись в одну точку. Слезы продолжали бежать по её лицу, оставляя мокрые дорожки. Наемник получше присмотрелся к девушке и восторженно цокнул языком. Только в этот момент он заметил красоту, которая бездвижно стояла перед ним. Лекс Рино улыбнулся своей настоящей улыбкой, ловя этот неустойчивый миг, когда хрустальные слезы скатывались из двух зеленых озер по белоснежным холмам её щек, даруя ему настоящие наслаждение. Наёмник ценил красоту, а в особенности ту, которая проявляется только в напряженные моменты, когда, казалось, нервы готовы были порваться от напряжения. Эту необычайную красоту, которая он видел не так уж часто.

Магесса поднесла капельку крови к своим синеватым губам и слизнула её фиолетовым языком. Её брови взлетели вверх, а следующее движение слилось в один миг, настолько быстро двигалась магесса. Из складок темного платья был вынут кинжал с золотой рукоятью, который без промедления вонзился в сердце молодой девушки. Из уголков девушки скатилась капелька алой крови.

— Вы обещали, — на миг в глазах девушке промелькнула детская обида. Всё её естество не хотело мириться с тем, что это был её последний миг на этом свете. Она не хотела умирать.

— Какая жалость, — грустно прошептал Лекс, наслаждаясь этим последним мигом, когда её красота окончательно затмила его разум, нарушая самообладание.

Лекс Рино смог только смотреть, как глаза девушке стекленеют, а жизнь постепенно уходит из юного тела. С каждым мгновением молодое тело теряло нечто необычайно важное. Саму жизнь. Через минуту от некогда пышущей молодостью девушки остался обтянутый кожей скелет, который упал на землю, рассыпаясь бесцветным прахом. Изменения происходили не только с крестьянской дочкой, но и самой магессой. Её белоснежная кожа на глазах стала приобретать здоровую розовизну, бесцветные губы наполнились сочным красным цветом, ломкие волосы стали отливать глубоким черным отливом, а тело набирало такие притягательные формы. За минуту Эйвинара тер Лорш вернула себе необычайную красоту, которая могла сразить любого мужчину. Наёмник по достоинству смог оценить действие магии, но он знал, что такой эффект продержится меньше недель, чтобы затем всё вернулось на круги соя, пока магесса не найдёт себе новую жертву.

— Просто прекрасно, — сорвался с розовых губ магессы глубокий нежны голос совершенно не похожий на тот, что был до того, как была принесена в жертву эта девушка.

— С каждой минутой похититель всё дальше, — аккуратно напомнил Лекс. Нужно было выдвигаться, если он не хотел, что бы эти поиски затянулись.

— Да. Пора в путь, — плотоядно усмехнувшись произнесла госпожа тер Лорш, обведя наёмников похотливым взглядом. От этого взгляда Лекса бросило в дрожь. Он не завидовал тому, кто попадёт в постель к этой стерве. То, что это случится он знал. Ей всегда нравилось чувствовать себя живой. По крайней мере, так было во все предыдущие разы, когда она его нанимала.

— Она не любит тех, кто не исполняет возложенные на себя обязательства. Если не хотите повторить судьбу этих крестьян, то делайте всё то, что она говорит, — предостерегающе сказал Лекс, запрыгивая в седло своего вороного коня. Фаза предназначалась бледным как мел мужчинам, стоящих сбившись в одну большую кучу. Те, кого купили за золото в ближайшем городе. Видать их сильно проняло представление, устроенное тер Лорш. Многие из них чертили на груди ограждающие от зла знаки, что довольно сильно развеселило Лекса. Он кивнул свои людям и громко, чтобы все услышали, крикнул. — Отправляемся!