Страница 9 из 10
Если бы я невозмутимо проигнорировал это замечание, я бы не дал ей повода заподозрить, что тема Вэл для меня чувствительна.
– Замолчи! – сказал я сердито. – Ты что, не видишь, куда идешь?
Она пристально посмотрела на меня, неожиданно чуть усмехнулась и пошла в спальню.
Следующие четыре дня были настоящим испытанием. Помимо того что я занимался своими обычными служебными делами, готовясь к поездке, прибирал на столе и постоянно общался по телефону с Дайером, который задавал дурацкие и ненужные вопросы по заказам, которые он мне дал, я все с большим трудом терпел Роду, ставшую просто невыносимой.
Просыпав в ванной пудру для лица и оставив меня все это убирать, она, притворно огорчившись, покачала головой и с насмешкой сказала:
– Мне действительно надо постараться быть такой же, как деловитая, великолепная Вэл.
Когда Рода проспала и из-за нее я поздно приехал в офис, она сказала:
– Уверена, что великолепная, деловитая Вэл никогда не заставила бы тебя ждать.
Каждый раз упоминание ею Вэл было для меня больше чем уколом – я едва сдерживался и игнорировал ее наскоки, надеясь, что ей надоест кусаться.
Теперь я обнаружил, что с нетерпением жду возможности избавиться от нее на пять дней. Была надежда, что она забудет о Вэл к моему возвращению.
В понедельник мы пригласили Олсона на ужин, и Рода была на высоте. Мы приятно провели вечер, но, когда отвезли Олсона и вернулись к себе, Рода плюхнулась в кресло, закурила сигарету и удивила меня, сказав:
– Давай выпьем, Клей. Тост на прощание, не против?
– Почему нет? Скотч?
– Хм-м-м.
Я налил нам и сел напротив нее.
– Скажи мне, Клей, Вэл была твоей любовницей?
Я так сильно болтанул напиток, что из бокала на ковер вылетели кубики льда.
Рода хихикнула:
– И кто из нас сейчас неуклюжий?
Я собрал ледышки и отнес на кухню. Постоял минуту или две, чтобы прийти в себя, затем вернулся в гостиную, зная, что Рода наблюдает за мной.
– Она была твоей любовницей? – повторила она.
– Нет. А теперь послушай, Рода, с меня хватит. Поняла? С этого момента ты прекращаешь все эти бесконечные упоминания Вэл. Я не знаю, что тебе взбрело в голову, но если ты находишь это забавным, то я совсем нет.
Она отхлебнула напиток и посмотрела на меня поверх бокала.
– Она что-то значила для тебя, не так ли? – Рода хихикнула. – Убеждена, что ты все еще любишь ее.
– Хватит молоть ерунду! Ты просто демонстрируешь, какие у тебя маленькие, глупые мозги!
Она вспыхнула:
– Значит, ты все отрицаешь, так?
– Мне нечего отрицать. Допивай и пошли спать.
– Хорошо, пять дней с этой кисой миссис Видаль помогут тебе вылечиться, – ядовито сказала Рода. – Она как раз из тех, кто может избавить тебя от твоего дохлого романа. Было бы забавно, если бы ты запал на нее.
Бросив бокал недопитым, я ушел в спальню. Я был так зол, что если бы остался рядом с Родой, то отвесил бы ей оплеуху. Должно быть, она почувствовала, что зашла слишком далеко, потому что оставалась в гостиной, пока не услышала шум душа, затем поспешно разделась и была уже в постели, когда я вышел из ванной.
– Я всего лишь пошутила, Клей. Ты хоть понимаешь шутки? – сказала она с беспокойством в голосе.
– Ты не почистила зубы, – огрызнулся я. – Ради бога, поторопись! Я хочу спать!
– К черту мои зубы и тебя к черту! – яростно воскликнула она и, повернувшись ко мне спиной, выключила свет.
Глава третья
В аэропорту Илопанго меня встретил коренастый смуглый индеец, представившийся Роберто Риверой. Ему было за сорок, усы как у Чарли Чена[1], вороватые глаза и лукавая улыбка латиноамериканца в его худшем варианте. С первого взгляда я невзлюбил его.
– Добро пожаловать, сеньор Бёрден, – сказал он, пожимая мне руку и приподнимая свое соломенное сомбреро. – Все очень хорошо. Я встречать сеньор Видаль и сеньора, как было положено. Нет проблем. Я в вашем распоряжении. Вы хотите поехать в отель?
– Да, пожалуйста. Это далеко?
– Нет расстояния: возможно, короткий путь. Вот прекрасный автомобиль, полный кондиционер, все удобства, большие расходы.
Он отвел меня к пыльному черному «Мерседесу-200», припаркованному на солнце, и открыл дверцу, снова приподняв свое сомбреро.
Я был рад оказаться в прохладном салоне автомобиля. В тени, вероятно, было девяносто шесть градусов по Фаренгейту[2].
Он скользнул за руль.
– Извините мой английский, сеньор Бёрден. Говорю очень хорошо по-американски, но английский труднее.
Я сказал, что понял его.
Он выехал из аэропорта и покатил по пыльной дороге, переполненной крестьянами-индейцами. Почти все они несли на голове или на плечах большие металлические сосуды.
– Что они несут? – спросил я.
– Воду, сеньор Бёрден. С водой здесь трудно. Каждый несет воду. Это образ жизни. – Он принимался сигналить, когда индейцы бездумно пересекали дорогу. – Очень глупые люди. Солнце делает их глупыми. – Он рассмеялся, показав полный рот золотых зубов. – У меня для вас прекрасный график. Сеньора Видаль будет очень довольна. – Он лукаво посмотрел на меня. – Сеньор Видаль очень богат, да?
– Ему хватает, – отрезал я.
– Здесь живет много бедных людей. – Он печально покачал головой. – Много-много. Богатые тоже есть. Бедных больше, чем богатых, но богатые очень богаты.
Мы проехали через маленькую индейскую деревню. Большинство из них были в мятых сомбреро, белых рубахах и темных бесформенных штанах. На женщинах поверх легких хлопчатобумажных платьев были надеты разноцветные фартуки.
Главная улица деревни была завалена мусором – грязными клочками бумаги, кожурой фруктов, окурками и прочей дрянью. Вид этого убожества меня потряс.
Нам потребовалось более получаса, чтобы добраться до Сан-Сальвадора, столицы Сальвадора. Город также был заполонен индейцами, среди которых выделялись хорошо одетые, дородные мужчины и женщины, очевидно богатые горожане.
– Прекрасный город, – сказал Ривера. – Вам нравится, сеньор Бёрден?
– Да, конечно.
– Зовите меня Роберто. Все меня зовут Роберто. Я очень известный гид здесь. Многие богатые американцы приглашают меня.
– Это хорошо.
– Мы почти на месте. – Он подъехал к крутому холму, повернул налево и покатил по кривой к входу. – Прекрасный отель, сеньор Бёрден, самый лучший. Все очень довольны.
Швейцар открыл дверь машины, и я вышел. Носильщик взял мою сумку.
– Вам лучше войти со мной, Роберто, – сказал я. – Посмотрим наше расписание. Я должен сообщить его мистеру Видалю.
Роберто обнажил в улыбке все свои золотые зубы.
– Не торопитесь, сеньор Бёрден. Сеньор Видаль и сеньора с друзьями на ланче. Хосе – он работает со мной – отвез их в Эль-Куко. Очень красивое место у моря. Они посещают сеньор Гузман, у него много кофейных плантаций, очень богатых: красивый-красивый дом, цена два миллиона долларов. Они не могут вернуться сюда до семи вечера. Достаточно времени.
Я посмотрел на часы. Был только полдень.
– О’кей, Роберто. Я пообедаю здесь. Предположим, мы встретимся около трех часов дня.
– Тогда я еду домой. – Он выглядел счастливым. – Добрый дом: бедный, но добрый. Мои дети мало меня видят. Для них это будет сюрприз.
Он приподнял сомбреро, пожал мне руку и залез в «мерседес».
Зарегистрировавшись и осмотрев свой вполне приятный номер с кондиционером, я принял душ, переоделся в рубашку с открытым воротом и слаксы и пошел в кафе, где отведал закуску из креветок с чесночным соусом, вкусней которой еще ничего не пробовал.
Взяв кофе, я сел на террасе с видом на большой бассейн. Сальвадорские дети плавали, как рыбки, и от них было много шума. Их солидные родители сидели под зонтами от солнца, ели мороженое или пили пиво. Около трех часов дня я вошел в зал, чтобы найти Риверу, который уже ждал меня.
1
Чарли Чен – вымышленный полицейский детектив китайского происхождения, житель Гонолулу – персонаж романов писателя Эрла Дерра Биггерса и снятых по ним кинофильмов. (Здесь и далее примеч. перев.)
2
Примерно 36 градусов по Цельсию.