Страница 30 из 43
Она снимает с меня рубашку и тихо шепчет:
— Я вымою тебя и уложу в кровать. Ты почувствуешь себя лучше, если немного поспишь.
Она расстёгивает на мне ремень, а я просто стою и смотрю на неё. Она осторожно расстёгивает молнию на джинсах, и я почти улыбаюсь. Почти.
Она опускается на колени и спускает джинсы по моим ногам, а потом смотрит на меня.
— Можешь выйти из них?
Я делаю, как она говорит, и смотрю, как она сдвигает нашу одежду в угол. Она берёт меня за руку и ведёт в душ.
Я просто позволяю воде литься на меня, опираясь спиной о плитку. Я желаю, чтобы она смыла всё: неудачу, горе, просто всё.
Райли берёт гель для душа и выдавливает немного на руку. Растирает его в ладонях, а потом начинает мыть мою правую руку. Её прикосновения нежные, больше похожие на ласку.
Раньше я никогда не нуждался в том, чтобы кто-то меня мыл. Ни разу в жизни я ещё не падал так низко, и это пугает меня до чёртиков. Я должен быть сильным. Должен быть мужчиной, а мужчины непробиваемы.
Хотя, что я за мужчина, ха! Я рухнул к чертям собачьим, как замок из песка. Я чувствую себя одиноким. Таким чертовски одиноким, что это лишает сил.
Я даже не шевелюсь, когда Райли заканчивает возиться со мной и быстро моется сама.
Она выключает воду и берёт полотенца. Сначала она вытирает меня и оборачивает полотенце у меня на поясе.
— Сними мокрые трусы и иди в постель, — говорит она, пытаясь звучать серьёзно.
Её щеки вспыхивают, и я поднимаю левую руку к её лицу. Я провожу большим пальцем по её щеке и целую в лоб, молча благодаря за заботу.
Я иду в комнату, стягиваю мокрые трусы, забираюсь под покрывало, а затем смотрю в окно.
Райли, обёрнутая полотенцем, подходит к шторам. Солнце уже встало, но чувство такое, словно всё ещё ночь.
Я, как солнце, сжигаю всё, что ко мне приближается.
— Я чувствую себя одиноким, как солнце, — бормочу я. Я не собирался произносить это вслух, но слова сами слетели с губ.
Райли опускается на колени перед кроватью, и её пальцы легонько проходят сквозь мои волосы. Взгляд её мягкий, когда она смотрит на меня.
— Ты так ярко сияешь. Ты можешь растопить ледяное сердце. Твой свет ярче тысячи солнц. И это единственный свет, который смог пробиться сквозь ту тьму, в которой застыла я.
Её честность сбивает с ног. Я смотрю в её нежные зелёные глаза и мечтаю затеряться в них.
— Как такое вообще возможно, что кто-то, как ты, существует в этом грёбаном мире? — я тяну к ней руку, потому что мне необходимо ощущать её. Я двигаюсь назад и тащу Райли в кровать поближе к себе. Я сильнее прижимаю девушку к груди и впитываю тепло её кожи. Кладу подбородок ей на голову и закрываю глаза.
— Ты должна ненавидеть меня, но ты всё ещё здесь. Я разворотил твою жизнь, а ты до сих пор находишь силы меня утешать.
— Это не твоя вина. Каждый в этой жизни делает собственный выбор. Жизнь хочет ударить побольнее, а мы просто должны решить, собираемся ли снова вставать. Мы оба многое потеряли — но у меня всё ещё есть ты. У меня всё ещё есть Скайлар, Камден и Чарли. Если я не сосредоточусь на том, что у меня осталось, меня целиком поглотит пустота, оставленная теми, кого уже нет.
Слова Райли находят отражение во мне.
Сосредоточиться на том, что имеешь. У меня всё ещё есть Райли. И всё ещё есть обещание, которое я ей дал.
И словно умеет читать мысли, она шепчет:
— Обещаю, я всегда буду рядом с тобой.
Её обещание несёт волну необъяснимого тепла, и это уже слишком.
Я обнимаю её сильней, так сильно, как могу, и начинаю плакать, как мужчина, потерявший всё.
Я скорблю, цепляясь за единственное, что у меня осталось в жизни, — Райли.
Глава 25
Райли
Как только Гриффин заснул, я выскальзываю из кровати.
Иду в свою комнату, одеваюсь, на этот раз натянув и носки, и иду искать Чарли.
Нахожу его в библиотеке, свернувшегося на кресле Амелии. Захожу, сажусь рядом и просто обнимаю его.
— Мне так жаль, Чарли, — шепчу я. Мои глаза опускаются на его ухо, там, где его задела стрела. — Как твоё ухо? — я осторожно провожу рукой по его голове, проверяя рану. Выглядит неплохо. Я просто оставлю её, она должна зажить через пару дней.
Я оставляю Чарли на кресле и спускаюсь вниз. Быстро отмываю остатки крови и убираю тряпку и воду. Мою посуду и начинаю варить куриный суп. Мама всегда говорила, что куриный суп способен вылечить что угодно.
Пока я занята чем-то, я могу не смотреть в лицо жестокой реальности того, что произошло. Пока я заставляю этот дом чувствовать себя живым, я могу не вспоминать о смерти.
Ещё раз проверяю суп. Я поставила его на медленный огонь. Он должен приготовиться как раз к тому времени, когда все встанут.
Наполняю миску Чарли водой и едой и отношу ему.
Замечаю оставленную Амелией на кофейном столике книгу и открываю её.
Я застываю от боли в сердце, когда до меня доходит, что это её дневник. Тот, в который она записывала свои цитаты.
Мои глаза порхают над словами, впитывая их.
«Ты сильнее, чем думаешь. Ты можешь сделать всё, что захочешь».
«Жизнь полна уроков. Ты либо учишься, и жизнь идёт вперёд, либо жизнь ломает тебя. В любом случае, жизнь убедится в том, что ты выучил урок, который должен был выучить в первую очередь. Ты можешь облегчить для себя задачу и перестать бороться с жизнью. Усвой чёртов урок, когда жизнь ударит впервые».
Во мне пузыриться злость, и я швыряю книгу.
— Какой чёртов урок? — кричу я, хватаясь за волосы и дёргая их. Мне нужно почувствовать физическую боль, чтобы не чувствовать всепоглощающую боль, разрушающую меня. Я падаю на колени и реву: — Какой урок? Я не понимаю.
Делаю глубокий вдох, успокаивая саму себя. Я не могу сейчас сломаться. Мне нужно держать себя в руках.
Замедляю дыхание и позволяю слезам пролиться, а затем ползу к дневнику. Беру его и открываю случайную страницу.
«Самый большой урок, который преподносит тебе жизнь, это то, что ты всего лишь человек. Ты не в силах контролировать жизнь. Тебе даётся выбор, каждый из которых ведёт своим путём. Некоторые из них наполнены счастливыми моментами. Значит, ты сделал хороший выбор. А некоторые пути наполнены кошмарами. Это потому что твой выбор был неверным, и жизнь заставляет тебя сделать другой выбор, лучший выбор. Если ты продолжаешь делать неправильный выбор, ты продолжаешь идти по неправильному пути, и жизнь будет вновь заставлять тебя выбирать. Сделай правильный выбор и иди правильной дорогой».
— Так всё это случилось, потому что я сделала неверный выбор? Какой выбор? У меня не было никого выбора! — я кричу на цитату Амелии, как будто та и впрямь меня услышит.
Я долго сижу и пялюсь на пол, пытаясь почувствовать хоть что-то. Я сказала Гриффину, что это не его вина, — потому что это моя вина.
Я не показывала им, как они мне дороги, вот жизнь и отобрала их у меня.
Я должна уйти. Если я уйду, Гриффин, Скайлар и Камден будут в безопасности. Если я останусь, то и их тоже отберут.
Я дышу быстрей и быстрей, во рту пересыхает. Выбегаю из библиотеки, не уверенная до конца, что делать или куда идти.
Я бросаюсь вниз по лестнице, и в момент безумия и страдания мои ноги подкашиваются и тело кренится вперёд. Бедро врезается в следующую ступеньку, и я быстро хватаюсь за перила, чтобы не упасть.
Мгновение я лежу в полном потрясении тем, что только что произошло.
— Райли! — зовёт Гриффин с верхнего этажа.
Я поднимаюсь, когда Гриффин достигает лестницы. Он одет лишь в джинсы, сидящие опасно низко на его бёдрах.
Он мчится вниз и присаживается рядом со мной.