Страница 13 из 43
Моё девятое убийство потрясло меня до глубины души. Это был ребёнок. Он бежал с гранатой к нашей группе.
Он не мог быть старше девяти… десяти. Чёрт, у него даже не было волос на груди.
Наблюдая за тем, как маленькое тело летит назад от удара пули.
Наблюдая за тем, как руки и ноги оседают в пыли с глухим стуком.
Наблюдая за тем, как его губы приподнимаются над окровавленными зубами, когда он испустил последний вздох.
Наблюдая, как расширяются зрачки, когда останавливается сердце.
Это было жестоко.
Я сидел и плакал рядом с этим маленьким мальчиком, как будто он был моей собственной плотью и кровью.
Гнев помог мне пройти через это. Гнев на его родителей, его страну, его Бога, за то, что позволили этому случиться с ним.
Мне потребовалось много времени, чтобы признать, что я должен был это сделать. Речь шла либо о мальчике, либо обо всей моей команде. Но это не было выбором, который я должен был сделать.
Это не было выбором, который должен был сделать ребёнок.
Я должен винить его родителей и Бога, которому они молились. Я должен был обвинить кого-то или что-то.
На этот раз вся вина на мне.
Возможно, не я нажал на курок, не я зажёг зажигалку и не я использовал лезвие, но их убил я. Райли права, я убийца.
Я убил своего лучшего друга.
Я убил его брата.
Я убил его мать.
Я убил его отца.
Я мог бы также убить его сестру, потому что от нее не осталось даже призрака.
Она чертовски права. Я всего лишь чудовище.
В данный момент я не знаю, что сильнее — чувство вины, которое говорит мне отпустить ее, или обещание всегда защищать ее.
Я наблюдал за ней на прошлой неделе. На самом деле не следил за ней, но пристально смотрел за мониторами. Она гуляет каждую ночь, когда думает, что все спят.
Я взял на себя ночную смену на этой неделе. На следующей неделе будет очередь Майка. Амелия — единственная, кто не выходит дежурить ночью, потому что она более ценна в течение дня, чтобы всё было гладко по дому.
Датчик подаёт звуковой сигнал, и я смотрю на экран, показывающий гостиную. Райли сегодня рано. Сейчас только десять часов.
Я встаю и смотрю, как она закрывает дверь за собой и Чарли, прежде чем я иду в свой кабинет и проскальзываю через раздвижную дверь. Я поставил её после того, как решил сделать помещение для прислуги своим кабинетом, чтобы мы могли быстро выйти в случае необходимости. Теперь я благодарен за это. Я медленно иду в направлении Райли.
Она садится у озера и просто смотрит на воду. Джош называл её Райли-Звездочка, но я ни разу не видел, как она смотрит на звёзды, только на воду.
Я держу дистанцию, но достаточно близко, чтобы быстро добраться до неё, если что-то произойдёт.
Я присаживаюсь на корточки и долго ковыряю травинку.
— Мне нравилось больше, когда Майлз дежурил по ночам. Он никогда не следовал за мной, — шепчет она, не отводя взгляда от воды.
Я смотрю на Райли. Она выглядит маленькой и хрупкой рядом с большой фигурой Чарли.
— Это для твоей же безопасности, — шепчу я.
Она фыркает, и это звучит обидно.
Проходит ещё несколько минут тишины, и я слышу вопрос:
— Где они?
Я встаю и смотрю в сторону кладбища.
— Идём за мной.
Направляясь в сторону, я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что Райли следует за мной. Она держит дистанцию между нами, пока мы идём на кладбище.
Я не знаю, хорошая ли это идея сходить к могилам ее родных, но думаю, это поможет ей. Может быть, эта девушка испытает облегчение, увидев последнее упокоение ее семьи.
Глава 10
Райли
Я была зла в первую ночь, когда увидела, как Гриффин следует за мной на улицу. Я провела последние три ночи, игнорируя его. Я даже пыталась выйти раньше, но это, очевидно, с ним не сработало.
Когда я иду за ним, мне интересно, хорошая ли это идея. Я продолжаю смотреть вниз на Чарли, надеясь, что он как-то подскажет, надо ли мне бежать в противоположном направлении.
Когда Гриффин достигает забора вокруг кладбища, я останавливаюсь.
Чарли прижимает морду к моей руке и лижет мои пальцы.
Я видела, как их убивали, но почему-то они никогда не умирали в моей голове.
Где-то в самых тёмных частях меня, есть пустая надежда, что это просто какой-то ужасный кошмар.
Я проснусь в своей постели. Я почувствую запах бекона и блинов. Я услышу мамин напев: «Где-то за радугой».
Я услышу грохот голоса отца, а затем непослушное хихиканье мамы.
Я услышу визг колес, когда Логан остановится перед домом. Независимо от того, на какой машине он ездил, он всегда останавливался с визгом шин.
Мама кричала на него за то, что он ездил как маньяк.
Я услышу решительный шаг Джоша. Он единственный, кого я могла узнать по шагам. Я увижу силу и безопасность в его глазах.
Я буду дома со своей семьёй… если бы это всё было ужасным сном.
Чарли снова подталкивает мою руку, возвращая меня в настоящее.
Гриффин не заходит, а открывает мне ворота. Я держусь осторожно, подойдя ближе и просто остановившись у ворот. Мой взгляд охватывает кладбище. Там нет надгробий.
— Слишком темно, — я не уверена, имею ли я в виду ночь или ситуацию, с которой я столкнулась.
Гриффин протягивает мне руку, и на мгновение я смотрю на нее, как будто это что-то опасное.
— Я покажу тебе, куда идти.
Я смотрю на него, не забывая о его роли, которую он сыграл в этой трагедии. Я неохотно вкладываю свою руку в его руку, позволяя ему потянуть меня за ворота. Мы прошли только несколько шагов, но они чувствуются вечностью.
Гриффин слегка подтягивает меня перед собой и говорит тихим голосом:
— Вот они, — он указывает направо. — Твой папа, — его правая рука напротив моего плеча, в то время как он указывает на могилу рядом с папой. — Твоя мама, — моё сердце мучительно сжимается при мысли, что мои родители находятся под землей. Я стою на месте. Его рука снова касается меня, и он указывает налево от меня. — Логан.
Мой подбородок опускается на грудь, а нос начинает покалывать от слёз.
Его рука наполовину обхватывает меня, когда он указывает на последнюю могилу:
— Джош.
Всхлип скользит сквозь мои стиснутые зубы. Я хочу поднять руки прикрыть свой рот, чтобы не издать другие звуки, но я не могу заставить себя пошевелиться. Агония разрушает, делая меня узником боли.
Слёзы текут из уголков моих глаз, скользя по моим щекам. Я вздрагиваю при вздохе, и это заставляет всхлипнуть моё горло.
Рука Гриффина полностью обнимает меня, и он делает шаг вперёд, прижимая свою грудь к моей спине. Он держит меня, в то время как мои глаза танцуют в тени последнего пристанища моей семьи.
Он держит меня, пока я оплакиваю улыбки, которые я никогда больше не увижу.
Он просто держит меня, пока я снова и снова ломаюсь.
Я позволяю ему обнять меня не потому, что простила его, а потому, что мне нужно, чтобы он не дал мне развалиться. Я позволяю ему быть рядом со мной, потому что он мне нужен.
— Зачем ты это делаешь? — спрашиваю я и начинаю отходить от Гриффина. — Почему тебя волнует, что со мной происходит? Как ты сказал ранее, мы не общались.
— Я дал обещание Джошу, — его голос такой же тёмный, как ночь.
— Какое обещание?
— Я обещал позаботиться о тебе, если с ним что-нибудь случится. Я обещал защитить тебя.
— Ты можешь? — я не знаю, откуда взялся этот вопрос. Это глупый вопрос. Никто не может реально защитить другого.
— Я могу, — говорит он стальным голосом.
Я иду к воротам. Я пытаюсь не говорит эти слова, но они отравляют меня, поэтому я их произношу:
— Так же, как ты защищал Джоша?
Я слышу, как он подходит ближе, а потом чувствую его за спиной. От него волнами исходит сильное чувство. Чувство, как сильные ветры, которые сотрясают твой дом до того, как разразится буря.