Хитрость (ЛП)

– Александрия, ты же знаешь, что я не могу...

– Ты входишь в совет директоров или нет? У тебя, как у Монтегю, львиная доля акций?

– Да, в совете, но только на словах. Алтон управляет моими и твоими голосами, пока тебе не исполнится двадцать пять или пока ты не выйдешь замуж. Тогда твоими голосами будет управлять твой муж.

– Тогда иди в «Гамильтон и Портер» и верни нам наши права. Если генеральным директором должен быть Монтегю, то либо ты, либо я.

– Им может быть супруг.

– У меня нет супруга. Сделай это для меня. Я назначу людей, чтобы управлять. Я буду просто подставным лицом.

– И ты вернешься в Саванну?

Ее взгляд помрачнел.

– Я еду в Колумбию. Возможно, у меня даже найдется работа. – Что-то в этой перспективе заставило ее улыбнуться. Она снова повернулась ко мне. – Я буду посещать собрания, но не вернусь.

Официант забрал наши тарелки, и мы смотрели на него, казалось, несколько часов. Наконец она заговорила:

– Могу я отвезти тебя в Колумбию? Патрик сказал, что встретится с нами позже.

Я молча кивнула. Было так много вещей, которые я должна была сказать ей, и вещей, в которых я должна была разобраться.

– Сначала, пожалуйста, ответь на мой вопрос о "Дель-Маре". Кто рассказал тебе об этом курорте? Ты зарезервировала место или это сделала Челси?

Александрия встала.

– Я, мама. Я думаю, что просмотрела несколько разных мест. Возможно, это Натали из "Гамильтон и Портер" упомянула "Дель-Мар”.

– Ты разговаривала с Натали?

– Да, я координировала вывод средств из трастового фонда. После того, как она упомянула об этом, я посмотрела его. Оно было прекрасно, поэтому я сделала заказ.

– Почему именно на ту неделю?

Александрия пожала плечами и потянулась за сумочкой.

– Насколько я помню, Натали упоминала, что курорт обычно бронируется заранее, но она недавно искала и знала, что на этой неделе у них есть несколько свободных мест. Это была слишком хорошая сделка, чтобы от нее отказаться.

Наконец-то все встало на свои места. После всех этих лет Алтон хотел, чтобы Александрия потерпела неудачу, хотел, чтобы наше соглашение потерпело неудачу. Вот почему он не стал спорить со мной из-за ее отъезда в Стэнфорд. Если она не выйдет замуж за Брайса, он получит все. Он утверждал, что это я потерпела неудачу, но это был его план с самого начала. Он получил социальный статус, и теперь компания и поместье будут проданы. Вырученные средства пойдут в "Фицджеральд Инвестментс". Он уйдет со всем, а мы с Александрией останемся ни с чем.

Мои руки задрожали от этого откровения.

Он использовал меня, чтобы получить статус. Меньше, чем через восемнадцать месяцев он может меня бросить. Брайс не будет носить фамилию Монтегю, но Алтон позволит ему любую роскошь, связанную с захватом власти.

– Мама, – спросила Александрия, – ты плохо себя чувствуешь?

Мне нужно подумать, спланировать. Мне нужно, чтобы Александрия и Брайс поженились. Алтон не мог победить. Он взял слишком много. Я стояла, глядя на стол, сосредоточившись.

– Дорогая, а как же чек?

Она взяла меня под локоть и направилась к выходу.

– Человек, с которым ты не хочешь встречаться, позаботился об этом. Мы поедем в Колумбию на моей машине.

– Твоей машине? Я не понимаю.

– Я знаю, что нет. Может, когда-нибудь ты захочешь понять.

Глава 39

Чарли́

Трудно было поверить, что это мое обычное состояние. Больше месяца прошло с тех пор, как моя мать была в городе. Я говорила с ней время от времени, но ее мольбы о моем возвращении в Саванну становились все более и более надуманными. Я полностью заблокировала звонки Брайса. Он сказал маме, что Нокс заставил меня это сделать. Это было неправдой. Я сделала это, потому что хотела. Теперь Аделаида была его посланницей, передавая его обвинения, а также его тяжелое положение.

Его вызвали в Эванстон для дачи показаний. Мать сказала, что адвокаты Монтегю были довольны результатами, но девушку по-прежнему не нашли. Если ее не найдут, то могут быть предъявлены дополнительные обвинения. Мать подчеркивала невинность Брайса, ее беспокойство о том, что я нахожусь в опасном положении, и о том, как сильно я нужна в Саванне. Она нуждалась во мне, Монтегю нуждались во мне, и Брайс нуждался во мне.

Я не нуждалась ни в нем, ни в ней, ни в Монтегю. С каждым днем и ночью, когда мы с Ноксом узнавали друг друга все лучше, ее слова теряли силу.

Я была счастлива.

Такое простое заявление, а ведь всего месяц назад я боялась, что никогда не смогу его произнести.

Сегодня был мой первый день занятий, и я была там. Мало того, что я была там, я была там с поддержкой, которой у меня никогда не было. Это началось во время ориентации. В субботу утром, последовавшую за первой неделей, мы с Патриком отправились на пробежку в Центральный парк. К счастью, Джерред был спортивным парнем и не возражал побегать или держать дистанцию. Наличие охраны становилось второй натурой. Это был один из жестких пределов Нокса. Спорить было бы схваткой, которую я не выиграю. Кроме того, после нападения на Челси я решила, что это неплохая идея. Джерред говорил не так много, как Айзек, но он был милым и ненавязчивым.

В ту субботу и все последующие дни мой кузен был так же оживлен, как и всегда. Я не сказала ему, что я порвала с "Изменой". Я подозревала, что ему покажется, будто я обманула систему или что-то в этом роде. У них с Сайем все было хорошо, и оба были рады, что я довольна. Я сказала ему, что у нас с Ноксом было прошлое, недельное прошлое. Я рассмеялась над его ответом.

– От недели до года, маленькая кузина, это круто.

Он был прав, так оно и было. За исключением того, что годичная часть все еще обсуждалась. Ежедневно, еженедельно, ежемесячно, так работала реальная жизнь и реальные отношения.

Вернувшись в квартиру рано утром, я застала Нокса, который ждал меня, потрясающе выглядя в спортивных шортах и бостонской футболке. Он улыбался мне, как кот, который только что съел канарейку.

– Что ты сделал? – спросила я.

– Я? Почему ты думаешь, что я что-то сделал?

Я прищурилась.

– Потому что я знаю?

Мой ответ прозвучал скорее, как вопрос.

– Я знаю, ты сказала, что обеденный стол подойдет для твоих занятий, но, видишь ли, у меня небольшое обсессивно-компульсивное расстройство.

Я рассмеялась.

– Я заметила, но у тебя, думаю, "К" означает контроль, и я также думаю, что тебе нужно переоценить степень.

Он пожал плечами и шлепнул меня по заднице.

– Виновен по всем пунктам.

– Ауч, – сказала я игриво.

То, как его голубые глаза сияли с характерной угрожающей усмешкой, заставило мои внутренности сжаться.

– А теперь расскажи мне, что ты сделал.

– Я лучше покажу.

– Мне нравится, как это звучит, – сказала я с усмешкой, когда он потянул меня за руку в сторону спальни. – Но я только с пробежки, и немного…

Слова затихли, когда мои ноги остановились. Вместо того чтобы войти в хозяйскую спальню, он повел меня в маленькую комнату. Кровать, которая стояла там утром, исчезла, как и вся мебель в спальне. На ее месте стоял большой стеклянный стол, предназначенный для того, чтобы лучше видеть город внизу. На столе стоял новый компьютер с таким же большим экраном, как у Нокса в кабинете. Вдоль стены, где раньше стоял комод, были книжные полки — вдоль всей стены. Я провела рукой по дереву, обработанному так прекрасно, чтобы соответствовать остальной части квартиры.

– Как?

Полки были частично заполнены книгами, которые прибыли из Пало-Альто, а также всеми теми, которые я уже забрала из Колумбии, и оставалось еще много места, чтобы поставить туда новые. В углу стоял красивая плюшевая кушетка. Большой современный светильник, висящий над идеальным местом для чтения.