Страница 7 из 10
И вдруг, в тот момент, когда Люська закончила свой длинный монолог вопросом, девочка с картины чуть приподняла с колен подборок, улыбнулась и кивнула головой, как бы отвечая «согласна». Люська открыла рот, закрыла, сглотнула слюни, набежавшие невесть, почему и, мотнув головой из стороны в сторону, как бы сбрасывая наваждение, хрипло пробормотала: «Ох уж эта наша зрительная иллюзорность… Или правы Марья Ивановна с Виолеттой Сергеевной? Да, да, гасить надо разыгравшееся воображение, останавливать, а то с ума сойдешь».
Люська сползла с кресла, подошла к картине еще ближе, машинально отметив дрожь в коленках. Она наклонилась вплотную к холсту и стала изучать, как положены краски, какими мазками сделано лицо, старалась понять, как художник смог добиться такого разнообразия оттенков на белом платье и воротничке, как ему удалось «оживить» золотистым загаром тонкие руки, осветить нежную кожу на щеках и пропустить воздушный солнечный луч сквозь копну волос. Она любовалась мастерски сделанной игрой света и тени на заднем плане, где над открытым окном от дуновения ветра поднялись прозрачные занавески, и стала видна ажурная крона деревьев. Люська даже не особенно удивилась, увидев на картине рядом с окном часы с боем, те самые, которые стояли сейчас внизу около дивана.
– Значит, мастерская была на первом этаже, а не здесь, на чердаке, – размышляла Люська. А может быть и наоборот, часы стояли здесь, а потом их перенесли вниз.
Она еще раз осмотрела внимательно все полотно, и в правом углу нашла едва заметную неразборчивую подпись художника. Повернув картину обратной стороной, девочка увидела четкую надпись: «Дача. Люсенька – Бусинка». Если бы Люська стояла сейчас на табуретке, она бы снова полетела вниз. Мало того, что девчонка с картины как клон походила на нее. Ее даже звали так же, или почти так же! Самой Люське нравилось ее пацанское имя. При новом знакомстве она так и представлялась – Люська, и не любила, когда ее пытались сладко называть Милочка, Людочка, Людмилочка, или как эту, «картинную» – Люсенька.
Пораженная своим открытием, Люська долго простояла у картины, не сразу заметив, что в мастерской заметно потемнело. В сумерках комнаты предметы приобретали странные очертания, становились неузнаваемыми, снова пугали скрытой тайной. Люська схватила рюкзак и как могла быстро, спустилась вниз. Бабушка еще не вернулась. Люська пошла в новый дом, взяла из холодильника молоко, достала хлеб, села пред телевизором и стала смотреть какую-то неинтересную передачу, не переставая думать о портрете с девочкой Бусинкой. Усталая от впечатлений, она быстро заснула прямо у телевизора.
Утром бабушка, конечно, заметила сине-красный шишак на лбу у внучки, сделала примочку из бодяги и вполне удовлетворилась услышанным от Люськи объяснением: она неудачно нырнула с берега. Почти весь день Люська помогала бабушке высаживать цветочную рассаду, которую та привезла из питомника. Бабушка снова ворчала, что ей не хватает места для задуманных клумб и розария.
– А мои любимые кустарники барбариса, ирги и чубушника вообще задыхаются, давно требуется пересадка. Вот родители твои приедут, я им ультиматум поставлю: снести старый дом. Одна гниль от него идет, еще и сюда жук-короед доползет. Схватитесь, да поздно будет, все проест. А отец твой хочет баньку построить. Какая же русская дача без бани? Да и колодец надо, наконец, вырыть, а места где достанешь на этих сотках? А мама твоя еще хотела беседку резную, чтоб рядом жаровню поставить, мясо-рыбу жарить-коптить.
Бабушка все говорила и говорила. Люська села в тенечке передохнуть. Над вскопанной землей вились комары, над цветами жужжали пчелы, на веранде у банок с прошлогодним вареньем скопились осы, не переставая, ворчала бабушка. Было опять невыносимо скучно. Люська бросила тяпку, надела купальник и пошла на речку. Калитка с выходом к речке была за старым домом. Люська обошла его, стараясь не думать о вчерашнем открытии и уж точно не смотреть наверх, где среди густой листвы огромного старого клена едва просвечивалось чердачное окошко. Люська была уже у калитки, приоткрыла ее, и вдруг ей почудилось, что кто-то зовет ее. Она повернулась, подняла голову вверх к окошку и там за мутным стеклом разглядела Бусинку. Она улыбалась и махала Люське рукой, делая знак «заходи». И Люська, вместо того, чтобы бежать на речку, ринулась в дом и одним махом взлетела на чердак.
В мастерской было тихо, но эта тишина была полна тайн, завораживала, дразнила желанием открытий. И Люська опять поддалась искушению, готовая к новым зрительным иллюзиям или причудливым играм воображения. Она медленно двигалась вдоль стен с полками, где лежали шляпки, сумки, платки, обувь. Теперь она заметила среди шляпок, ту, что была надета на голове Бусинки, а среди обуви легко нашла ее пару маленьких туфель. Сам портрет так и стоял у пыльного окошка. Люська чувствовала взгляд Бусинки, который, казалось, сопровождал ее, следил за ней. А когда Люська подходила к картине, Бусинка делала вид, что смотрит мимо нее, куда-то вдаль, сидит, подняв коленки к подбородку, уставившись взглядом в пустое пространство.
– Нет, меня не проведешь, – обратилась к ней Люська. Я знаю, что ты знаешь, что я здесь, ты сама меня позвала. Ты хочешь сказать мне что-то? Попросить о чем-то? – Люська замолчала, как будто ожидала ответа. Но Бусинка молчала. Люська насмешливо улыбнулась, показав язык хитрой девчонке. Постояла, задумавшись, а потом решила снова попробовать разъединить слипшиеся картины. Обеими руками она ухватилась за раму первой картины, приготовилась напрячь все силы, как неожиданно картина легко отделилась от соседней. «Вот так-то! – выдохнула Люська и с радостью победителя зачем-то взглянула на портрет Бусинки.
И теперь уж точно, это не было иллюзией или воображением: девочка – двойник смотрела не куда-то в пространство, а прямо на Люську. Вдобавок, она тоже улыбалась!
– Ага, – произнесла торжествующе Люська, – вот что ты хотела мне сказать. Что теперь картины можно повернуть и посмотреть. Хорошо, спасибо, разрешила, – добавила она иронически. – Это я сейчас и сделаю.
Люська стала переворачивать и расставлять картины. Она поняла, что каждую «партию» картин объединили только по размеру, а не по жанру. Расставив первую стопку, она увидела, что здесь, кроме портретов людей, есть и натюрморты, холсты с цветами в вазах и кувшинах, картины с животными, птицами и просто природа: деревья, поле, луга, узнаваемые местные пейзажи. Люська стала разбирать и ставить картины по жанрам. Разобрав вторую стопку, она присоединила к двум женским портретам из первой партии, еще четыре – три мужских, один женский и еще портрет двух мальчиков. Младший сидел на стуле, старший, по-видимому, брат, стоял рядом, зажав в руке книгу. Люська увлекалась работой и опять не заметила, как в зале стало совсем темно. Здесь темнело быстро, поскольку все три окошка, и без того тусклые и маленькие, закрывались нависшими ветками деревьев и листьями винограда. Очень хотелось пить, есть тоже, но чувство голода переживалось ею всегда намного легче, чем жажда. Недаром мама звала ее «водохлебом». Принесенную с собой бутылку воды она уже выпила, отыскала на столе забытую днем раньше бутылку: там оставалось еще немного воды. Допила и ее, но пить все равно очень хотелось.
– Жаль, придется спускаться. Я не могу жить без воды, уж извините, – сказала она вслух, как будто кто-то мог возразить. Но сделав последний большой глоток, она чуть не поперхнулась, заслышав из какого-то угла шепот и хихиканье. Люське стало не по себе. Чтобы взбодрить себя, она обратилась к тем, кто был изображен на картинах.
– Ах, вам смешно, господа? Но я же, в отличие от вас, настоящая, живая девочка. И я очень хочу пить. Не могли бы вы принести мне стакан воды, а лучше целый кувшин или графин, в чем там у вас воду приносили…. Только, учтите, я люблю холодную, да еще, чтобы туда выжили пол лимона хотя бы. Ну вот, видите, вы не можете мне дать воды, поэтому, господа, я прощаюсь с вами до завтра. Чао, чао. А, вам это словечко не понятно? Это по-итальянски означает «пока», с приветиком. До завтра, господа. И не приходите, пожалуйста, в мою комнату внизу. Честно, я плохо сплю после этой сходки призраков. А еще меня будят часы, которые вообще-то стоят, но именно, когда я только-только крепко засну, они начинают бить, а потом появляется ваша компания…