Декабристы-победители

Толмач был не нужен. Аббас-Мирза прекрасно говорил на английском. А гости хоть и с трудом, но понимали фарси.

– Итак, вы утверждаете, уважаемый мистер Харрингтон, что наша армия не готова? – с вельможной ленью спросил хозяин.

– Я не говорил, что армия не готова. Она еще недостаточно готова, – выделил нужное слово тот из гостей, что был моложе.

– А ваше мнение, уважаемый Якобс? – обратился наместник ко второму, более старшему и по возрасту и, вероятно, по званию.

– Если вас интересует мое мнение, – более осторожно, нежели его молодой коллега, отозвался Якобс, – нам требуется полгода. Возможно – год. Главная проблема, что ваши сардары не умеют правильно стрелять. Мы с большим трудом научили их строиться в шеренги, научили их тактике рассыпного строя. Но когда дело доходит до стрельбы трех шеренг, передняя упорно не желает становится на колено. Ряды смешиваются. В результате – вторая и третья стреляют кучно, без прицеливания. Стрелки мешают друг другу. Во время штыковых атак не соблюдается дистанция. Вы представляете, как важно пехоте иметь правильный строй?

– Я знаю, – коротко ответил Аббас-Мирза.

Он, действительно, хорошо понимал необходимость воинской дисциплины. Пятнадцать лет назад, во время боя на реке Аракс юный Аббас-Мирза командовал одним из отрядов. Русская армия генерала Котляревского разгромила в пух и прах более многочисленные, но недисциплинированные войска, которыми командовал его старший брат. Храбрая и отчаянная кавалерия напоролась на сталь штыков русского каре. А потом второй брат не сумел удержать Ленкорань от войск того же генерала.

Гибель братьев приблизила Аббаса-Мирзу к трону, но заставила задуматься о необходимости дисциплины. А позорный Гюлистанский мир, из-за которого Персия потеряла все северные провинции, заставил его ненавидеть русских. И одновременно уважать! В армии отца находился почти трехтысячный отряд русских под воительством Самсон-хана, беглого русского вахмистра, получившего от шаха звание сартип-эввель – генерала. Это были бехадыраны – лучшие гвардейцы Персии. Терять «гвардейцам», русским дезертирам, раскольникам и государственным преступникам, было нечего. На родине их ничего хорошего их не ждало. Нет, не смертная казнь, отмененная еще при Елизавете Петровне. Однако бывших солдат можно было наказать шпицрутенами. Как показывала практика, даже самый сильный человек выдерживал не более трех тысяч ударов…

Армия Самсон-хана была расквартирована в самом трудном и опасном месте – в провинции Хой, где сходились два опасных направления – русское и турецкое. И хотя Аббас-Мирза был главнокомандующим, но бехадыраны подчинялись только самому Самсону и шаху. Будь у Аббаса-Мирзы хотя бы десять-пятнадцать (а лучше двадцать!) тысяч таких солдат, то Ермолов был бы не страшен вместе со всем корпусом. Однако в случае войны гвардейцы будут в нее втянуты. Особенно те, кто стоит на границе. Но все же ждать еще год не хотелось.

– Ваше Высочество, – как бы между прочим сказал Якобс. – Нам действительно нужен минимум год, чтобы сделать ваши войска регулярной армией. Однако, – сделал он многозначительную паузу, – в свете последних новостей, сроки можно и сократить.

– И что за новости? – насторожился Аббас-Мирза.

– Вам известны декабрьские события в русской столице?

– Ходят разные слухи, – задумчиво произнес наместник. – Но, – выделил он, – только слухи. Я не получал достоверных сведений из Петербурга с декабря прошлого года. Говорят, там был мятеж против нового царя. Но неизвестно, чем он закончился. Вероятно, как это всегда было в России: либо мятежников поймали и повесили, либо возвели на трон того, кто более приятен армии.

– На сей раз все по-другому, – улыбнулся уголками рта Якобс. – После смерти Александра должен был править Константин. Но он отрекся. Новый император Николай убит.

– Однако у императора Павла оставались еще сыновья, – показал свою осведомленность наместник.

– Императором провозглашен младший сын – Михаил. Но он в Москве. В Петербурге власть принадлежит Временному правительству.

– Временному правительству.… От кого или от чего? От какого времени? – не понял Аббас-Мирза.

– Временному – это означает, что власть захватила горстка офицеров, которые управляют страной до выборов общенародного правительства.

– Народ будет выбирать правителя? – ужаснулся персидский принц.

– И даже не одного правителя, а нескольких. Одни будут править, а другие – следить за тем, как они правят.

– Могу себе представить, что будет с такой страной, – покачал головой Аббас-Мирза. – В одной древней поэме говорится о том, что некий принц решил отдать власть народу. Выстроил город, где все должны жить счастливо. А что было дальше, господа?

– Кажется, на город напали враги и всех уничтожили, – неуверенно сказал Харрингтон.

Англичанин не читал «Шахнаме» великого Фирдоуси. Но догадаться о последствиях было несложно.

– Значит, в России началась гражданская война, – пришел к выводу мудрый Аббас-Мирза. – Но корпус Ермолова достаточно силен. Он насчитывает пятьдесят тысяч регулярной пехоты и сорок тысяч казаков.

– Кавказский корпус сейчас не настолько силен, – сказал Харрингтон. – Наши люди сообщают, что полки Ермолова разбросаны по всему Закавказью. Наш посол в Петербурге еще летом получил известие, что генерал неоднократно просил прислать подкрепление – несколько казачьих полков и пехотную дивизию. Подкрепление должно было прибыть нынешним летом.

– Новости прекрасные, – не скрыл своей радости персидский военачальник. – Вероятно, в суматохе гражданской войны подкрепления генерал не получит. Значит, если мы начнем, то…

– Не забывайте, Ваше Высочество, что если вы начнете, то за спиной у русского корпуса остается непокоренный Кавказ.

– Я помню, – кратко сказал наместник.

Англичане успели неплохо изучить Аббас-Мирзу – если тот стал говорить коротко – значит, уже что-то замышляет. Что ж, пусть замышляет. Если не хочет им что-то рассказать – не суть важно. Они и так знали, что летом прошлого года мятежный шейх Бек-Булат поднял восстание. Горцы овладели постом Амараджиюрт, пытались взять крепости Герзель и Грозную. Восстание еще продолжалось и, не исключено, что оружие для восставших поступало из Ирана. Кроме того, им было хорошо известен муштенда провинций Тебриза и Хой Мирзы-Мехты, за которым шли сотни мулл и десятки тысяч мусульман. Мечтой муштенды было отбросить русских не только из Закавказья, а загнать их за Кавказ. А потом преследовать, преследовать и преследовать неверных до тех пор, пока вся Русская империя не исчезнет с лица земли, а все гяуры не встанут под зеленое знамя ислама. Покончив с русскими можно приняться и за франков и дойти до Британских островов.

Мирзу – если тот стал говорить коротко – значит, уже что-то замышляет. Что ж, пусть замышляет. Если не хочет им что-то рассказать – не суть важно. Они и так знали, что летом прошлого года мятежный шейх Бек-Булат поднял восстание. Горцы овладели постом Амараджиюрт, пытались взять крепости Герзель и Грозную. Восстание еще продолжалось и, не исключено, что оружие для восставших поступало из Ирана. Кроме того, им было хорошо известен муштенда провинций Тебриза и Хой Мирзы-Мехты, за которым шли сотни мулл и десятки тысяч мусульман. Мечтой муштенды было отбросить русских не только из Закавказья, а загнать их за Кавказ. А потом преследовать, преследовать и преследовать неверных до тех пор, пока вся Русская империя не исчезнет с лица земли, а все гяуры не встанут под зеленое знамя ислама. Покончив с русскими можно приняться и за франков и дойти до Британских островов.

Далекие планы туземного владыки интересовали англичан мало. Но пока персы и дикие горцы могут прекрасно послужить в борьбе против соперника в Азии и на Кавказе. Потом, когда русских удастся вытеснить с Кавказа, нужно думать – как обуздать дикарей. Лучше всего найти для них нового врага.

Кавказ. Месяц спустя.

В доме Хаджи-Магомеда, самого уважаемого человека аула Алерой, собрались старейшины ближайших селений. Аксакалы неспешно вешали на деревянные колышки в стенах оружие и бурки, рассаживались на подушки вокруг длинного невысокого стола, на котором были только камгены с водой и чурек. Не от жадности Хаджи-Магомеда, нет. Хозяин мог позволить себе забить десять черных барашков, чтобы угостить гостей. Сегодня собрались не ради еды и питья. Главное, зачем собрались уважаемые люди – послушать послание, привезенные Ахмедом.