Страница 87 из 95
Сержант попытался взмахнуть мечом, но торчащая под правым плечом рукоять мешала движениям. Тогда клинок был переложен в левую руку, и сержант снова атаковал. Живучий какой. Если и раньше Конт не думал о стратегии, то теперь, после ранения, сержант просто стал бить. Как можно быстрее и сильнее. Мастер продолжал уворачиваться, дожидаясь, когда противник ослабнет от потери крови. В какой-то момент нога всё-таки подвела Джакобо, и он оказался на земле. Меч сержанта тут же понесся на подвернувшуюся ногу циркача. Мастеру ничего не оставалось, как поставить свой меч в жестком блоке. Клинок был подставлен плоскостью поверх голени, а острие акинака уперлось в землю. Удар тяжелым мечом сломал клинок, но зато нога Джакобо осталась целой.
Этот мощный удар оказался решающим для сержанта. В том смысле, что кинжал сдвинулся, повредив еще что-то внутри организма, и выпал на землю. Кровь хлынула из раны и изо рта, после чего Конт зашатался и замертво рухнул на камни двора.
С этого момента моральный дух тюремщиков упал окончательно. Они и до этого не очень активно атаковали. Только принуждаемые приказами сержанта. Теперь командовать ими стало некому, и они постепенно начали отступать к себе в подземелья. Постоянно теряя по одному — два человека из-за своей неспособности воевать без руководящих указаний. К моменту, когда строй гномов закрыл щитами вход в подземелья, на земле уже валялось не менее трех дюжин тел. Правда, и мы за это же время потеряли троих. А Нах'тал, лезущая постоянно в бой, получила ранение в плечо.
Сейчас требовалось воевать в строю, или бегать за оставшимися наверху одиночками. Джакобо не мог ни того, ни другого. Поэтому он ставил первый способ для гномов, загоняющих противника щитами. А второй — моим женам, отстреливающим одиночек, или как орчанка, гоняющаяся за всеми с протазаном. Смысла спускаться вниз я сейчас уже не видел. Места в строю для меня нет. И бегать отлавливать трусливых одиночек — тоже не для меня. Зато мы оба хорошо видели всю ситуацию сверху. Джакобо поднялся ко мне, отсюда мы и руководили боем, или точнее — избиением, раздавая приказы через Корендо.
— Ты не думаешь, что сейчас самое время пробраться в тылы противника?
Действительно. Если, кроме сержанта, командовать некому, то я спокойно пройду до цели. Если же кто-то всё-таки руководит внизу, то он явно занят атакой замка. А если этого «кого-то» будут отвлекать сверху…
— Делаем так: я проникаю через пещеру, а вы здесь, наверху — изображаете атаку на входе в подземелья. Не слишком активно. Мне просто надо, чтобы все отвлекались на атаку сверху.
Я сбегал до своего кабинета, где хранилось снаряжение для спуска. Веревка теперь была закреплена за другой зубец стены — поближе к пещере. Пока я ходил к себе, успели появиться мои жены. Натаниэль почувствовала, что я сейчас отправлюсь в бой, и привела остальных. Обнял и расцеловал всех троих. Каюсь, я был так поглощен предстоящей экспедицией, что даже не подумал позвать их попрощаться.
Глядя, как мои жены собрались на стене, подтянулась и остальная команда — циркачи и Вогнир.
— Берегите себя. Сегодня и так многие погибли. И особенно береги моих девочек. — Сказал я Джакобо и шагнул за стену.
***
В этот раз спуск занял считанные секунды. Немного раздвинуть страховочные кольца, и вот он — вход в пещеру. Главное — вовремя остановиться, а то придется подниматься обратно. Я почти попал с нужным зубцом и теперь висел возле самой щели. Но лучше этот — оба соседних зубца оказались бы еще дальше от пещеры.
Снова этот мерзкий запах гнилой крови. Были, конечно, и другие запахи, вроде испражнений. Но они более естественны — что я, навоз не ворочал. А вот гнилая кровь… Брррр! Даже сладковатый запах гниющего мяса или резкий аммиачный запах старых костей — почему-то не вызывают у меня такой скверной реакции, чем тяжелый запах большого количества застоявшейся крови. Вся стена ниже отверстия была залеплена бурой засохшей слизью с какими-то черными и белёсыми разводами. В самой пещере было еще хуже — эта слизь еще не высохла там до конца.
Я осторожно ступил на камни, стараясь не поскользнуться на этих разводах. Буквально у самого края натянувшаяся веревка затормозила меня. Не желая отцепляться — здесь у входа можно и наружу упасть, я разблокировал страховочные кольца, чтобы передвинуть их. Плохая идея! Расцеплять кольца требовалось двумя руками. Это заставило меня убрать руку с камня, в который я упирался, чтобы не выпасть наружу. Через секунду я уже болтался над пропастью, стучась тупой башкой о склизкие камни.
Повторим заход. Через минуту я снова был в пещере. В этот раз я не отрывал одной руки от выступа, постепенно вытягивая нижнюю часть веревки и наступая на кольца ногой. Вытянув уже порядочно веревки, я оступился. Кольца быстро размотались, и меня выдернуло наружу, как пробку от шампанского. Теперь шнур был измазан слизью, и я провалился метров на пять ниже, пока кольца не перестали скользить по этой гадости.
В этот раз я выбирался долго. Очень долго. Сначала у меня даже ничего не получалось, я каждый раз соскальзывал обратно. Пока не снял рубаху и не начал протирать ею веревку. Светило уже поднялось к зениту и заглянуло на дно рва, когда я добрался до чистого участка. С облегчением отбросив мерзко пахнущую тряпку, которой приходилось постоянно махать перед лицом, я снова забрался в пещеру.
«Опыт, сын ошибок трудных!» Так его и разэдак! И что можно придумать? Наплевав на дрожь в коленях, подошел к самому краю. Теперь буду подтягивать линь в руках. В принципе, оставшийся кусок не такой уж тяжелый. Передвинул страховку пониже, теперь я смогу сразу отойти от края, не рискуя быть утянутым. Намотал весь остаток бухтой на руку. Толщина получилась приличная — невозможно обхватить ладонями. Теперь аккуратно отходим до первого уступа. Уперся в него боком и вытянул из бухты самое первое, нижнее кольцо веревки, стараясь не окунуть в слизь под ногами. По провисшему линю страховочные кольца шли легче, не приходилось напрягаться, раздвигая их. Подвесил свободную часть веревки на небольшой выступ стены, чтобы она не упала в грязь. Потом повторил эти действия еще два раза, пока не дошел до крепкого изогнутого камня. Вот за него и зацепил самозатягивающуюся петлю. Остальную бухту положил сверху. Теперь можно спокойно идти, запасной выход есть.
Я шагнул в глубину пещеры, и чуть не испоганил весь шнур, уронив его в гадость на полу. Но вовремя успел остановиться, когда натянулся поводок, которым я так и был привязан. Всё! Отцепился. Можно отправляться глубже под землю.
Часть 4. Глава 5. И значит, нам нужна одна победа, Одна на всех — мы за ценой не постоим
[52] Песня «Десятый наш десантный батальон» из кинофильма «Белорусский вокзал», 1971 года. Музыка и слова: Булат Окуджава.
Время шло, я шагал. Шагал, и не мог понять, почему пещера всё время поднимается. Ведь подземелья, они же внизу должны быть. Если не думать о том, что я уже нахожуcь ниже самого глубокого подвала. Ведь выход из пещеры находится гораздо ближе ко дну рва, чем к его краю. Ну и совсем тупым я себя почувствовал, когда понял, что вся эта вонючая гадость должна была течь из подвалов вниз. То есть алтарь должен быть где-то выше. Иначе бы вся эта мерзость накапливалась, не имея выхода наружу. Я даже представил, как кровь стекает в какой-нибудь подземный котлован, накапливаясь годами. Как бурая масса лежит не шевелясь. Что поделать, очень уж у меня воображение хорошо работает.
Накаркал. За очередным поворотом мне открылся вид на зеркальную плоскость застывшей жидкости. Не знаю, какого цвета она была. Может и бурого. В такой темноте организм переключился на ночное зрение, а у него с цветами дело обстоит очень плохо. То есть — совсем никак. А мне показалось, что я уже близок к цели. Иначе, чего это с каждым шагом вонь становилась все сильнее? А оказалось, что действительно показалось. Эта гадость залила приличного размера пещеру — может, соток десять или двенадцать по площади. Было непонятно, насколько здесь глубоко, и что там — ниже поверхности. Зрение не справлялось с этой задачей.