Ты и я

— Привет, моя красавица! — он прижал ее к себе. — Как поживает моя малышка? Скучала по мне?

— Конечно, — Линда вцепилась в его плечи и не отпускала, даже когда он хотел отстраниться. Из глаз потекли слезы.

— Эй, что такое?

Линда не могла сказать ему правду: «Ты умираешь, Рома», — она лишь продолжала рыдать и сильнее прижимать его к себе.

— Я просто очень соскучилась, — сказала она, наконец, — не знаю, как жить без тебя.

— И не нужно тебе этого знать, я ведь рядом.

Рома тоже старался быть беззаботным, теша себя напрасными надеждами, что она ничего не заметит. На следующий день после возвращения в Питер у него началось кровохаркание. Доктор лишь тяжело вздохнул: всё и так уже было ясно. Остальное было лишь вопросом времени. Зато проблемы с переездами, визами решились сами собой, и это совсем не радовало. Рома не знал только, как сказать обо всем Линде. Но ее слезы сейчас говорили сами за себя: Линда всегда была умной девочкой.

— Ты же знала всегда, что так и будет, девочка моя. Я много раз об этом говорил в своих роликах. Ну, же, — он заглянул в ее глаза, — насладимся оставшимися днями. Ты нужна мне, я один не справлюсь.

Слова Ромы отрезвили ее. Ему нужна поддержка, а не слезы. Линда улыбнулась и постаралась приободриться.

— Ты прав. Будем наслаждаться жизнью, сколько сможем.

Вечером они лежали, обнявшись, в постели. Рома выпил жаропонижающее, и ему было немного легче.

— До встречи с тобой я думала, что обречена на одиночество. Потом встретила тебя и очень страдала из-за того, что ты не смог меня полюбить. Ты говорил, что не способен любить, что любви не существует, и я обдумала твои слова.

— Меня не всегда стоит слушать.

— Неправда. Если подумать, то действительно — любовь придумали намного позже того, как на земле появились люди. Изначально мужчины и женщины спаривались ради продолжения рода, удовлетворения своих низменных потребностей, а семьи начали образовывать лишь потому, что так было проще существовать в природе. О любви речи не шло. Я думала, что тебе кто-то разбил сердце, и поэтому ты стал черствым, а на самом деле ты просто знал ту истину, что любви не существует.

— Тогда что происходит между нами? — Рома улыбнулся.

— Мы — редкое исключение из правил. Именно поэтому нам отведено так мало времени. Нашу любовь уничтожают, как слабое звено.

— Погоди. А как же истории о парах, которые прожили вместе пятьдесят лет и ни разу не ссорились?

— А что эти пары вообще знают о любви? Страдание, боль, одиночество, неизлечимые болезни, бедность — вот цена взаимной любви. Но лучше так, чем влачить жалкое существование, как все. Ради чего? Ради чего живут люди, Рома?

Рома не ответил, ему было трудно говорить, он лишь сильнее обнял Линду, и они уснули.

Ночью она проснулась от шума на кухне. Ромы рядом не было. Линда полежала немного в постели, ожидая, что он скоро вернется, но этого не происходило, и она пошла к нему.

Рома сидел на кухне с приглушенным светом и смотрел в одну точку.

— Ты в порядке? — она присела рядом.

— Да, — он сжал ее ладонь, — думаю о том, как устроить все свои дела. Нужно составить завещание, подготовить видеообращение к подписчикам, передать тебе доступ к каналу. Никому не хочу говорить о болезни. Близкие друзья и так всё видят, даже начали приходить чаще. Мнение и внимание остальных меня не интересует.

Линда слушала внимательно.

— Спасибо, что не плачешь. Это наименьшее, чего бы мне сейчас хотелось.

— Мне просто почему-то кажется, что всё обойдется, — она сказала это так уверенно, что даже Рома ей поверил, и в приподнятом настроении они снова отправились в постель.

Но утром все иллюзии снова развеялись, когда он сплюнул в раковину алую кровь. Рома помнил, как это произошло в первый раз. Он только прилетел из США, немного поспал, а вечером позвал друзей: Вову, Сергея, Артура и других. Даже Сашу, с которым давно уже не общался. Вручил им привезенные подарки, обсудил творческие планы. Не пил.

— Почему? — спросил тогда Саша.

— Ты много всего пропустил, — с улыбкой ответил Рома.

Потом много ели, смотрели ролики других блогеров, смеялись так сильно, что в какой-то момент Рома даже ощутил приступ тошноты, а под утро от смеха раскашлялся так сильно, что когда сплюнул накопившуюся слизь, на полу оказалось красное пятно. Вмиг все затихли.

— Чувак, — ошеломленно произнес Саша.

Рома некоторое время молчал, уставившись в пол, а потом тихо встал, вышел из комнаты и вернулся с тряпкой в руке. Вытирая кровь, он сказал:

— Пацаны, не говорите никому, дайте дожить спокойно эти дни.

Услышав эти слова, Вова подошел, сел на пол рядом с ним и крепко обнял.

— Знаю, мы сейчас выглядим, как геи, — сказал Вова, — но прости меня за то, что я тебе не помог.

— А разве я позволил бы? — Рома усмехнулся. — Ребята, вы все мои кореша. Если вы в моей команде, значит, вы настоящие друзья. Я сам себя довел до этого. Жаль, что Линде придется пройти через это.

— Ты расскажешь ей? — спросил Артур.

— Конечно. Я столько раз ее оставлял одну с проблемами, что не могу сейчас так просто отстраниться. Да и не справлюсь я один.

— Жаль, что ты так поздно понял это, — с горечью в голосе прохрипел Саша, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

— Что уж сейчас об этом говорить, — Рома поднялся на ноги, — я хочу продолжить жить так, как и раньше, столько, сколько смогу. Тем более что сейчас, как на зло, все мои ролики так успешны.

— Кстати, да! — Вова поддержал смену темы разговора. — Я не перестаю удивляться этому.

— На самом деле, это не удивительное, а само собой разумеющееся явление. И я доволен, что всё, наконец, стало на свои места.

Рома уставился в зеркало, отгоняя от себя воспоминания.

— Милый, я очень хочу в туалет! — в ванную вбежала Линда и остановилась рядом с ним. Она не могла не увидеть кровь в раковине. На некоторое время она впала в ступор, и Роме даже показалось, что она испытывает к нему отвращение. Но все сомнения развеялись, когда она крепко его обняла. — Рома, тебе нужно лечь в больницу, — тихо прошептала она.

Это он как раз и боялся услышать.

— Я не хочу, — прохныкал он.

— Ромочка, там тебе смогут помочь. Я верю, что всё еще обратимо, и мы преодолеем это.

— Я был у доктора, его прогноз неутешительный.

Но Линда лишь сильнее прижалась к нему.

— Что бы ни случилось, наша задача — продлить твою жизнь на как можно дольше. В больнице ты будешь под наблюдением, есть же методы лечения какие-то.

— Нет, — Рома застонал, — я не хочу проводить свои последние дни в больнице. У меня есть идея снять крутой клип. Я планировал съемки начать на этой неделе. Я хочу провести эти дни с тобой. Мамочка, пожалуйста, можно я не пойду в школу?

Линда вымученно улыбнулась.

— Хорошо, но только на этой неделе.

— Правда? — Рома посмотрел на нее по-детски счастливыми и наивными глазами. И это было игрой лишь отчасти: он был напуган.

— Да, проживем эту неделю, как ни в чем не бывало, а с понедельника сразу покажемся доктору, я поеду с тобой.

— Спасибо, — он поцеловал Линду и вышел из ванной, — тогда у меня масса планов.

Всю неделю Рома был занят режиссурой своего нового клипа, его съемками, монтированием, а вечера проводил с Линдой или друзьями. Навестил родителей. На всякий случай. Просто захотелось их обнять.

За работой он так забылся, что в какой-то момент обоим показалось, что ему стало лучше, что всё наладилось. Ноющую боль в животе и легкий жар Рома уже научился не замечать, а вот кашля вовсе не было, что вселяло надежду.

За день до визита к врачу у Ромы снова начался жар, но уже сильнее прежнего. Когда температура поднялась до 38.9, Линда дала ему жаропонижающее.

— Может, скорую вызвать? — спросила она.

— Нет, — Рома протянул ей руки, и она легла рядом с ним. — Завтра уже поедем, ведь договорились о приеме. Побудь рядом, я хочу почувствовать тебя. Обними меня. Впейся в меня, я хочу ощущать тебя всем телом.