Ты и я

— Поздно уже, я спать хочу, — ответила я и зашагала к подъезду.

Юра схватил меня за руку и развернул к себе.

— Ну, уж нет, никуда ты сейчас не уйдешь.

— Неужели? — я посмотрела на него с вызовом. — Ты пьян.

— Тебе же это нравится, — он ухмыльнулся.

— Я ухожу, а ты иди домой. Поговорим завтра, — сказала я мягко, чтобы не ссориться, и снова зашагала к дому.

— Никуда я тебя не отпущу, — Юра преградил мне дорогу и, обхватив меня за талию, прижал к себе. — Не сегодня. Не позволю тебе убежать, — прошептал он.

Я пыталась вырваться, но он держал меня крепко. Неуклюжий шут с растрепанными волосами, в помятой одежде, с постоянным перегаром — передо мной стоял умный сильный мужчина, знающий, чего он хочет, принимающий меня, желающий меня.

Я почувствовала, как остатки разума покидают меня, и вдруг обмякла в его объятиях. Юра лишь усилил свою хватку, прижался ко мне всем телом и поцеловал.

Вся прежняя жизнь летела к чертям, ведь у меня были планы: я хотела однажды встретиться с Ромой, он бы обязательно меня полюбил. Ведь так? Но что происходило сейчас? Юра всё разрушал своими губами, своими руками, своими словами.

— Не отпущу тебя. Ни за что.

— Ммм, — я не в силах была что-либо сказать. Я была… счастлива.

Они

— Премьера удалась! Ты была великолепна! — Эндрю обнял Линду.

— Спасибо! Этого бы не было без твоего удивительного сценария, — Линда улыбнулась.

— На следующих выходных всё в силе. Ты уверена, что не можешь остаться?

— Не могу. День Рождения мамы я не имею права пропустить.

— Ты такая хорошая, — Эндрю с восхищением посмотрел на девушку, — и мне из-за этого особенно больно: хорошие люди всегда страдают.

Линда рассмеялась:

— Нет, Эндрю, я так не думаю. По-настоящему добрый человек бескорыстен, и он просто не умеет быть злым или несчастным.

— А ты бываешь злой?

— Только на себя, — Линда улыбнулась, а Эндрю вздохнул.

— Как жаль, что в твоем сердце нет места для меня. Но если вдруг появится, ты мне скажешь?

— Конечно, даже не сомневайся.

— Я готов уничтожить того, кто закрыл твое сердце.

— Не стоит, в этом никто не виноват. Мы сами совершаем свои ошибки.

Когда Линда осталась, наконец, одна, то подошла к зеркалу и посмотрела в свои глаза.

— Неужели у меня действительно такой несчастный вид?

Прошел год с тех пор, как Линда вернулась из Питера. В тот же день она рассталась с Андреем, и с тех пор никого к себе не подпускала.

Слёзы. Они были везде. Слёзы на сцене, в гримерке, на съемочной площадке. Окружающие перешептывались: «Линда Гермини идеально вжилась в роль, ее игра впечатляет», — а Линда не играла — она страдала.

— Я обречена на одиночество, — повторяла она каждый день, вспоминая Рому, который уже никогда не будет с ней. Чувство вины сжигало, ведь это она от него ушла, и назад пути не было.

Всё то, что делало ее счастливой, — теперь она не могла наслаждаться даже его творчеством. Она уже точно не встретит никого, хоть отдаленно похожего на Рому: такого же умного, глубокого, особенного. Имея всё для счастья, Линда чувствовала себя самой несчастной на свете. Любовь на экране, популярность, деньги, интересные знакомства — ничто не могло заменить ей те прекрасные дни, проведенные в квартире Ромы.

Домой Линда улетала на следующий день, чемоданы были собраны, все необходимые визиты нанесены, интервью даны, поэтому, чтобы как-то отвлечься, Линда решила обратиться к проверенному способу — чтению писем от своих поклонников. Любовь окружающих, их вера в нее радовали Линду, даря лучик света. В принципе, когда тебя ценят, можно прожить жизнь и в одиночестве, без любви.

Тяжело вздохнув, Линда открыла почту.

Рома проснулся в десять утра, попил воды и снова лег спать. Только к четырем часам дня он заставил себя подняться с постели. Такой упадок сил теперь происходил с ним буквально через день. Последний курс капельниц два месяца назад почти не дал результата — печень не срабатывала. А ведь еще год назад всё почти наладилось, Рома только в редких случаях ощущал дискомфорт. И от этой хорошей жизни он вдруг снова стал самонадеянным и решил, что теперь всё всегда будет хорошо. Сначала нарушение диеты, потом на одну бутылку пива в неделю больше, потом текила, виски. Его печень еле привели тогда в порядок, и вот уже четыре месяца Рома вообще не пил, но лучше не становилось.

С ухудшением здоровья пришла и некая апатия, типа «А для чего всё это?». Всевозможные обзоры держали Рому неизменно в топе, но не раскрывали его потенциал. А ведь раньше он снимал целые фильмы, качественные клипы. Он давно не писал песен, вдохновение пропало, и проблемы со здоровьем лишь усугубляли ситуацию. Иногда ему казалось, что те друзья, которым он раньше помогал создавать качественный контент, теперь считают его обузой. Они как и прежде снимались в его роликах, поддерживали его идеи, но Рома не видел в их глазах того восхищения, которое когда-то было. Неужели он действительно скатился?

Никто не знал, насколько у него плохи дела со здоровьем: меньше всего Рома хотел, чтобы его жалели. Девушек он тоже не подпускал к себе близко, ограничиваясь только сексом. Хватит, наигрался в недоотношения. Не стоило даже ввязываться во всё это с Линдой. Стоит только слегка приоткрыть свою душу, и это всегда заканчивается потерей.

Расплакавшись после того, как Линда ушла, Рома понял, что действительно был влюблен, и поклялся себе больше не допускать подобной оплошности. Позвонить бы ей, сказать правду, попытаться вернуть, ведь она тоже любила его, но он не мог. Стоило только проявить слабость, и Линда утратит интерес. Самое главное, что она потеряла бы интерес, сама того не желая, это чистая психология, и Рома это отлично знал.

От пресыщения всем в своей жизни Рома истосковался по искреннему доброму отношению и начал читать письма своих поклонников. Уже несколько лет он не открывал эти письма, и их накопились тысячи.

А это затягивало. Рома никогда не отвечал на них, даже если письмо ему очень нравилось, просто читал, как некую книгу, где он был главным героем. Уже два месяца читал. И в этот день тоже.

Утром Рома проснулся от резкой боли в боку, пришлось встать, чтобы выпить таблетку. В течение дня боль не утихала, но когда пришел Вова записывать реакцию, он и вида не подал, что ему плохо.

Но друг обо всем догадывался, как и Сергей, который был с Ромой больше остальных. Артура он видел не так часто, с Сашей они почти не общались, а вот этих двоих видел стабильно два-три раза в неделю.

В этот раз Рома в кадре был спокоен, не кричал как обычно, меньше шутил. Когда съемку закончили, Вова спросил:

— Плохо себя чувствуешь?

— Есть немного.

— Может, к доктору?

— А толку? Они уже давно не могут мне помочь, — Рома улыбнулся, делая вид, что всё хорошо.

— Ты обращайся, главное, если будет нужна помощь. Хорошо?

— Конечно, Вова, — чуть помедлив, он добавил, — и спасибо тебе.

Настроение после этого разговора у Ромы улучшилось: было приятно осознавать, что у него есть друзья. В таком приподнятом настроении он сел полистать письма поклонников.

— Кто тут у нас? — говорил он сам себе, кликая на первое попавшееся сообщение. — Итак, Лиля Петренко, что вы мне поведаете?

«Привет. Знаю, что ты, наверное, не прочитаешь это никогда, но мне как-то так грустно на душе сегодня, что я всё же рискну. Не обращай внимание, что фото всего одно. Я из Украины, этот сайт у нас уже два года заблокирован, и я создала страничку только сегодня, чтобы тебе написать.

Сразу кратко о себе, чтобы не думал, что какая-то дура пишет, хотя не назову себя умной, ведь всё равно пишу. Я экономист, красный диплом, хорошая жизнь, и мне кажется, что чем-то она похожа на твою. Не то пишу. Но какая разница, если ты не прочитаешь?

Рома, ты первый человек, ради которого я готова приехать в Россию после 2014-го года. Просто чтобы увидеть.

Рома, ты первый человек, чьи ролики я смотрю систематически.