Страница 5 из 14
— А это-то причём? — удивилась она, — дворянства может только князь лишить, а ему на наши размолвки с родом плевать с высокой башни. Да даже если бы мы дворянами не были — мне этой зимой на седьмой ранг сдавать, я Старшей стану. А это сразу потомственное дворянство.
— А что вообще дворянство даёт?
— Ну ты спросил, так в двух словах и не ответишь. — мать задумалась, — Многое даёт, и многое требует. Дворянин налоги не платит, правда только личные, с предприятиями немного сложнее, я и сама деталей не знаю. Недвижимость и землю покупает без ограничений. Ещё обычный суд его судить не может. Много чего ещё по мелочи.
— То есть как судить не может?! Убил мещанина и ходишь дальше спокойно?
— Примерно так, — мать засмеялась, — но не совсем. Обычный суд не может судить, зато суд Чести может и судит. Но судят они по-разному. Например, на тебя мещанин в драку полез и тебя ударил, а ты его убил. Будь ты тоже мещанин, пошёл бы в тюрьму, а дворянина могут и оправдать. Или виру[2] небольшую заплатишь. Но только если он на тебя действительно напал. Ещё бывает наоборот, мещанин может годом тюрьмы отделаться за то же самое, за что дворянина казнят. Потому что тот дворянскую честь замарал.
[2 — Вира — мера наказания, обычно в виде денежного штрафа.]
— Ты ещё сказала, что дворянство многое требует?
— Многое, да. Должен князю служить, а если не служишь, обязан содержать того, кто вместо тебя будет служить. Если война, обязан воевать, откупиться уже не получится. Не можешь перепродажей заниматься, только своё производство. Не можешь деньги в рост ссужать, то есть акциями банка, к примеру, дворянину владеть невместно. Ну это тебе пока сложно понять, потом сам разберёшься, там много всего. Есть такая книжка, называется «Древо Чести Благородной», вам её ещё наизусть учить придётся.
— А Владеющие все дворяне?
— Нет, из простолюдинов многие отказываются от дворянства, когда ранг получают. — ответила мать. — Права-то все любят, а вот обязанности не всех устраивают. Но отношение к таким не очень хорошее, и уважения им сложнее добиться.
Здешнее общество и без сословности оказалось совсем непростым. Например, я всё не мог понять даже такую, казалось бы, очевидную вещь, как отношения полов. С первого взгляда они казались довольно похожими на отношения в моём старом мире — женщины здесь в основном предпочитали заниматься семьёй, но женщины, занимающиеся карьерой, были не редкостью, и никакого осуждения не вызывали. Ситуация, однако, сильно осложнялась, когда в рассмотрение включались роды. Непонятно было вообще, что именно делает род родом, и чем род отличается от обычной дворянской семьи, но самое главное — каждый род управлялся Матерью рода. Означало ли это матриархат? Моя мать, выходец из рода, которую с детства готовили в Матери, никаких матриархальных привычек не проявляла. Напротив, она находила совершенно естественным, что, например, в семье наших слуг главой является мужчина. С другой стороны, она несколько раз отзывалась о мужчинах с изрядным презрением. Меня такая двойственность сбивала с толку, но я не представлял, как можно попросить разъяснить это, не выходя из образа ребёнка.
* * *
Прихватив у Арины по пирожку для себя и Ленки, я вышел во двор. Ленка во что-то играла с соседскими девчонками, и оттуда периодически доносился пронзительный визг. Отчего девчонки всегда так визжат? Идти туда не хотелось, и я, доев свой пирожок, принялся за Ленкин. Дверь гаража была распахнута настежь, и оттуда слышалось звяканье каких-то железок. Немного подумав, я решительно двинулся к гаражу.
Дядька Ждан, открыв капот маминой машины, что-то ковырял в моторе. Я подошёл вплотную, и встав на цыпочки, заглянул туда. Мотор выглядел странновато. Я не специалист в автомобильных моторах, но обычно могу распознать основные компоненты. Здесь же я не мог идентифицировать ничего, кроме собственно блока цилиндров.
— А что ты делаешь, дядька Ждан? — если непонятно, надо спрашивать. Тупые вопросы от ребёнка — это нормально.
— Техническое обслуживание делаю. Раз в полгода положено конвертор и сепаратор чистить. — рассеянно отозвался дядька Ждан, сосредоточенно крутя какие-то болты.
Что-то не припомню я в двигателях внутреннего сгорания никаких конверторов. Да и с сепараторами тоже не очень понятно.
— А что это такое?
— Тебе что, в самом деле интересно? — глянул он на меня. — Тебе же непонятно будет.
— Я пойму. — упрямо отозвался я.
— Ну смотри, могу и рассказать. Если скучно будет слушать, скажешь. — согласился дядька Ждан. — Ты же знаешь, что в машину надо спирт заливать, чтобы ездила?
Знаю ли я, что в машину надо заливать спирт? Интересная концепция. Насколько я знаю, чаще спирт заливают в водителя. А в книжке про Незнайку, помнится, машины ездили на газированной воде с сиропом. Про газировку я решил всё же не спрашивать.
— Только спирт можно? — вместо этого спросил я.
— В том-то и дело, что не только. — дядька взглянул на меня с уважением. — Что угодно можно, лишь бы хоть как-то горело. Ну не совсем так, там немного сложнее. Но почти всё можно, хоть растительное масло. Вот для того, чтобы машина ехала нормально на чём угодно, и нужен конвертор.
Он замолчал, отвлёкшись на закручивание очередного болта.
— Но госпожа Милослава не крохоборничает, мы всегда чистый спирт льём. У нас и чистить-то ничего не надо, я больше для порядка обслуживание делаю. А вот взять соседа нашего, Сиротина — самобег купил роскошный, всё в хроме, а льёт туда ради экономии что попало. Водитель их, Фёдор, рассказывал, что он как масло меняет, хозяин приказывает на отработанном масле ездить. Купчишки! — сплюнул он с презрением. — Хоть миллион заработают, а всё равно за веверицу[3] удавиться готовы. Фёдор говорил, каждые три месяца чистить приходится, грязь чуть не лопатой выгребает.
[3 — Самая мелкая монета, 1/12 векши.]
— А для машины всё равно что ли, что туда заливают? — удивился я. — Ну кроме того, что чистить надо.
— Нет, конечно, не всё равно. Человека ведь если всякими отходами кормить, здоровья ему это не добавит, верно? Вот и с самобегом то же самое. Просто Сиротин к тому времени свой самобег уже продаст, а покупатель и не поймёт, что машина убитая, возраст-то у неё небольшой. Торгашу ведь обмануть в радость. Ему даже не деньги нужны, а надуть кого-то приятно.
— А сепаратор зачем?
— А когда топливо сгорает, дым-то чистить ведь надо? От спирта почти ничего не идёт, а с отработанного масла знаешь сколько вони будет? Вот сепаратор всякую пакость и отделяет.
— А без него машина ведь поедет?
— Поедет, только недалеко. — засмеялся дядька Ждан. — Дальше квартала не уедет, первый же стражник остановит.
— И что потом?
— Для начала штраф. На второй раз большой штраф. А на третий раз суд будет. Ну, если как у нас, на чистом спирту ехать, то может и без сепаратора не остановят. Но всё равно нехорошо людей травить.
— А как они внутри устроены?
— Этого не скажу. Это же артефакты, их Владеющие делают. Я даже раскручивать не пробовал, не дай боги сломаю. В хорошем самобеге, как вот в нашем, чуть не половина узлов артефактные, туда лезть не стоит.
Дядька Ждан захлопнул капот и любовно протёр его чистой тряпочкой.
— Всё понял-то? — с улыбкой спросил он меня.
— Многое. — уклончиво ответил я.
* * *
Весна уверенно начинала переходить в лето. Мы постепенно втянулись и в упражнения с Силой, и в утренние пробежки, и в занятия фехтованием три раза в неделю. Как-то за завтраком мама сказала:
— Кени, Лена, сегодня к концу моего дежурства подойдёте ко мне в лечебницу.
— А зачем? — удивился я. С процедурами у нас сейчас был плановый перерыв на три месяца, и мы только раз в пять дней пили довольно мерзкие на вкус коктейли.
— Попробуем хотя бы примерно измерить ваши характеристики силы, в лечебнице есть кое-какие приборы.
Замеры оказались довольно занудным занятием — удерживать шарик света на месте, гонять его по кругу, отбивать летящий шарик в указанное место, и тому подобные упражнения, немного похожие на простейшие аркадные игры. Наконец с замерами закончили, мама упаковала в сумку стопку заполненных бланков, и мы все двинулись домой. Обрабатывала мама данные несколько дней, что-то подсчитывая и рисуя графики, и в конце концов позвала меня в кабинет.