Страница 17 из 18
Инка, воин-берсерк с большим волосатым носом и мохнатыми лапами хоббита, взмахнула любимым тесаком уничтожения душ.
– Ладно, начальник, мы тебя поняли. Надо утопить крыс в их собственной крови!
Рэм сверкнул хитрыми глазами.
– Не обязательно. У меня есть парочка идей получше. Если все хорошенько продумать и подготовиться как следует, сможем через недельку неплохо повеселиться. И первым делом я бы предложил забить стрелку Пиночиту…
Его голос утонул в одобрительном присвисте.
А Олег еле слышно простонал:
– О, нет… Только этого паленого хакера нам и не хватало…
– А что такого? – возмутился Рэм. – Они читерят, почему мы не можем? Слушайте сюда…
И отпетые пиздюки уселись плотным кружком, планируя отчаянный заговор.
***
Утром следующего дня Рэм слегка изменил маршрут пробежки, чтобы навестить Ника, именуемого Гудвином, который клялся всеми своими татуировками, что не отрубится и дождется его прихода в студию, каким бы пьяным не был.
Под студией подразумевалась комнатка для тематических тусовок на первом этаже тюнингового автосалона «Геката»: дивное место, пропахшее пивом, травой и живой творческой мыслью. От выхода из парка до «Гекаты» Рэм пронесся с ветерком, получая удовольствие от напряженной работы мышц и связок. Ослепительное солнце яростно расплескалось по глянцевым поверхностям, отсвечивая и бликуя. Утренняя прохлада медленно плавилась, уступая место душному запаху разогретого асфальта и пыли. День обещал быть жарким.
Узкая, похожая на бойницу дверь в студию Ника оказалась распахнутой.
Сунувшись внутрь, Рэм остолбенел: все, что с такой любовью обустраивал здесь Ник, было разбито и сломано: барная стойка, держатель для стаканов, кофеварка, столы, стулья, полки на стенах. В воздухе, подсвеченном только проникающим с улицы золоченым клином, кружилась пыль. Посередине комнаты валялись осколки и обломки антикварной аудиосистемы с безжизненно торчащими наружу венами проводов. Окинув взглядом стены, Рэм понял, что и все четыре прилагающиеся к ней колонки также сорваны со своих мест и изувечены.
– Ник! Эй, ты где? – встревоженно позвал приятеля Рэм. – Ты живой?
Вместо ответа он услышал за барной стойкой какой-то шорох. Легко премахнув на ту сторону, Рэм увидел друга сидящим на полу под столешницей, размазывающим запястьем кровь по лицу.
Справа на лбу Ника вместо имплантированного рога зияла рана с торчащим в ней окровавленным винтом. Тоннели в ушах были оборваны. На широченной, «надутой» с помощью инъекций обнаженной груди, украшенной великолепной татуировкой двухголового демона, виднелись кровоподтеки и ссадины. Светлые джинсы были перепачканы черт-те чем, а на коленях лежали блестящие и прозрачные осколки.
Ник поднял на Рэма свои глаза с черными, залитыми чернилами белками, и, шмыгнув кровавой струйкой под носом, указал ему рукой на осколки.
– Это My Chemical Romance, братан. И Queen. Хотел тебе похвалиться… – хрипло проговорил Ник и, харкнув, сплюнул в сторону кровь..
Рэм, мрачно нахмурившись, взял Ника за подбородок, сначала приподнял ему голову, потом повернул в сторону, чтобы рассмотреть рану на лбу.
– Жестко тебя отделали… – выдохнул он наконец. – Давай-ка вызову скорую, а?
Ник махнул рукой.
– Хуйня все, не нужно…
– Как тебе имплант раскурочили?
Ник усмехнулся.
– Они… выламывали его пассатижами. Пассатижи сначала соскальзывали, а потом… сломались. Болты-то закреплены сначала на титановой пластине, а пластина уже вживлена под костную ткань черепа.
Он криво улыбнулся трясущимися губами.
– Вот теперь я понял, что хирург имел в виду под «гарантией качества»! Но было пиздец больно.
Рэм сел на пол рядом с ним.
– Кто?
Ник покачал головой, и снова уставился на обломки старых дисков. С нежностью коснулся их кончиками пальцев.
– Стопперы… Блять, все расхуярили, братан! Суки! – с сердцем проговорил Ник. – В дисках же, блять, душа есть, на хуй! Суки… Такую музыку… Попробуй найди. Да чтоб их всех в жопу ебали! Да так, чтоб из ушей вылазило!.. – его голос дрогнул и умолк.
– Стопперы?
Ник улыбнулся, демонстрируя крупные зубы, перепачканные розовой пеной слюны.
– Ну да. Рекламка сработала! Вот они и пришли меня убеждать, что ты – воплощенное зло и тебя на дыбу надо! Гандоны ебучие. А тут еще мой олдскульный хардовый бодимод…
Рэм скрипнул зубами.
– А я говорил… Они вообще озверели в последнее время. А ты все: «запости меня! запости!» Знаешь кого-нибудь из них? Может, по голосу, или…
– Да нет, братан, они же все безликие. Ха! Зато у меня просмотров стало в десять раз больше и пришел реальный заказ за деньги собрать плейлист! И это охуительно! Ну а битая рожа – это так… Побочный продукт при разработке ценных руд.
Ник вздохнул.
– Одного понять не могу: это каким надо быть уродом, чтобы сломать музыкальный диск, а? Это же, блять, музыка! Понимаешь? Это каким ебаным в рот уебищем нужно, блять, родиться, чтобы настоящую, живую красоту вдребезги расхуячить?
Рэм вздохнул, взял один из блестящих обломков в руки.
– Какого они хоть года?
Ник покачал головой.
– Не спрашивай, братан… У меня сердце кровавыми слезами рыдает. Хорошо хоть в вирте копию звуковой дорожки сделал для обоих дисков. Сейчас скину тебе парочку композиций… Только я их вообще никак не обработал – может, тебе звучание смешным покажется…
Он тяжело поднялся на ноги, бережно положил обломки дисков на столешницу. Поднял край стойки и вышел из бара. Постоял секунду в тишине, отправляя Рэму обещанные композиции. А потом с диким ревом схватил с пола остатки стула и со всей дури вломил его в стену. Пластик звонко схлопнулся, рассыпался на острые щепки. Тогда Ник схватил руками столик за ножки и тоже отшвырнул в стену, и принялся месить его ногами.
Рэм уселся на столешницу бара, отвернулся в сторону, закрыл глаза и включил прослушивание.
Из «My Chemical Romance» Ник скинул ему композицию «Sing», «The Ghost of You» и «Helena».
Первую он остановил на середине, обернулся к беснующемуся на обломках следующего стола Нику:
– Первая не катит.
– А? – отозвался ди-джей.
– Не цепляет первая. Чего-то не хватает. Попробуй отключить текст и сделать мелодию динамичней, но не уверен, что что-то изменится.
Ник прекратил крушить оставшееся имущество, хмыкнул, поднял с пола валяющуюся флягу.
– Включи Хелену. Думаю, она тебе лучше зайдет…
Он отхлебнул из фляжки, и вдруг выпучил глаза и жутко заорал:
– Блять!!! Губы же разбиты… Аааа, жизнь – боль… А, дай еще одну кину, Planetary…
Рэм кивнул, запустил композицию.
И с каждым тактом его лицо светлело, а на губах проступала улыбка.
– Ник, ты – гребаный гений. Ты умеешь находить то, что нужно! Очень круто!
– Но я не успею собрать тебе плейлист, – мрачно отозвался Ник. – Надо ехать уши и башку зашивать…
Рэм кивнул.
– Нет, знаешь, а мне и так норм! Звучание непривычное, кажется немного плоским, что ли – но это не мешает. Они прямо – 220 из розетки! Энергетика мощная, ритм… Слышь, мужик, может все-таки в полицию? То, как тебя…
Ник ухмыльнулся.
– Ну ты девочку-то из меня не делай. В этот раз и руки, и ноги, и даже ребра целые – я считаю, не на что жаловаться. Так, отпиздили слегонца. А вот в душу насрали – вот это да, – усмешка испарилась с его губ. – По живому… Суки…
Рэм спрыгнул со столешницы.
– Завтра у меня пати, а через пару дней я предлагаю собраться здесь всей толпой и привести все в порядок. За ночь управимся. Как мыслишь?
Ник кивнул, хлопнул его по плечу.
– Спасибо, братан. И это… сестрице моей не свисти, каким меня сегодня видел, ладно?
Рэм усмехнулся.
– А то Инка сама не увидит.
– Когда увидит, все уже будет культурно. Ладно, давай, и удачи тебе завтра.
Рэм с улыбкой шуточно отсалютовал двумя пальцами, и вышел из студии.