Страница 7 из 12
– Александр Норват. Это случайно не тот Норват…
Опа, и тут он замешкался… Ртом воздух глотает, выпученные глазки по сторонам бегают, а сказать ничего не может.
Обожаю, когда они так делают. Каждый раз смешно с их реакции, и это зрелище не перестает умилять и никогда не надоест вообще.
– Да-да, тот самый Норват. Других таких нет, насколько знаете. Все, посмотрели? Давайте сюда, я спешу.
Я выдернул из рук полицейского свои документы, спрятал их и потянулся за бумажником в задний карман джинсов. Надо бы им отсыпать деньжат, чтобы без всякого терроризирования мозгов на тему вреда алкоголя отпустили и папе не позвонили. Жалко мне их что-то, выглядят как два кошенка.
– Извините за беспокойство, господин Норват. Мы приняли вас за другого человека. Пошли отсюда. – скороговоркой сказал полицейский молодому, развернулся и засеменил прочь. Второй последовал его примеру и, как собачонка, безукоризненно выполнил команду старшего.
– Ничего страшного. Приятного вечера. – кивнул я напоследок и оставил бумажник лежать в кармане.
Получив напутствующий пинок, эти двое поспешили нас покинуть. Да так поспешили, что даже денег не взяли, а жаль. Я бы дал им несколько крупных купюр, а потом отцу на них настучал бы за то, что они деньги вымогают у честных людей. То есть, у меня, несчастного.
Популярность – такая вот нужная штука, всегда полезная и, порой, незаменимая. Никогда не знаешь, в какую ситуацию попадешь. А я сейчас действительно обдолбанный, переборщил слегка с наркотой, и теперь борюсь с тошнотой и ужасной апатией, а еще с непреодолимым желанием опустошить мочевой пузырь.
Последнее сильнее меня. Надо бы исполнить это желание, пока в штаны напором не дал.
Если бы не эти двое придурков, я бы совсем приуныл. Они спасли меня от тоски. Нет худа без добра, как говорится.
– Как у тебя это вышло, брат? – спросил меня Муратик, как только полицейские повернули за угол. Наверное, он хотел узнать, как это действие снова и снова прокатывает.
– Фамилия у меня страшная. Ты же знаешь, брат. Пойдем туда, отлить хочу. – кивком головы указал на закуток между домами в нескольких метрах от магазина и взял ящики с бухлом.
Завернули мы туда, в этот чертов закуток. Я расстегнул штаны и только потом заметил, что в углу кто-то сидит.
Девушка.
Зашуганная, мокрая.
Что-то в ней есть.
Свернулась калачиком и таращится на меня своими огромными глазенками.
За малым струю не пустил ей в лицо, вовремя успел направить немного в сторону. Как хорошо, что я ее заметил.
Вот те раз… Так знакомлюсь впервые.
– Как дела, красотка? – спросил ее, пока справлял нужду. Стерпеть не мог, очень сильно придавило, и отвернуться тоже не вышло. Если б смог, не выглядел бы таким застенчивым и не вел себя, как дурачок. Но мне пришлось. – Извини.
– Ничего. Я не смотрю. – изможденным полушепотом воспроизвела она и опустила глаза.
– Как тебя звать-то? – только застегнул ширинку, я посветил на девушку телефоном, разглядывая ее теперь уже более внимательно. Очень странная на вид, но что-то особенное в ней есть.
– Сара.
– Сара? – имя ее удивило меня еще больше. Она выглядит местной, но имя для наших краев экзотическое. Вероятно, так она называет себя, для своих и чужих у нее разные имена. Но незачем мне докапываться до того, как ее по паспорту. Пусть хоть кем будет. Ее право. – Интересное у тебя имя. Я Алекс. Пойдешь со мной, Сара?
– Пойду. Зови меня Паутиной, если хочешь. Меня так все зовут.
Ошибся малость. Ее на самом деле зовут Сарой. Значит, она доверяет мне, раз назвала свое настоящее имя. Как это льстит.
– Я не все. Вставай, Сара.
Девушка подскочила с земли и, пошатываясь, подняла на меня взгляд. Дикий, испуганный, впалый, с болезненной безуминкой. Той безуминкой, которая мне показалась знакомой, но не в той степени, которая посещает разум, когда испытываю желание чем-нибудь этаким запретным закинуться, чтобы поскорее убежать от реальности.
Более тяжкая та безуминка в глазах Сары, непосильная, обременительная, напоминает легкую стадию агонии. А может быть и такое, Сара держится, чтобы не показывать на людях, как хреново ей на самом деле.
Пока разглядывал ее, думал и все больше мне становилось не по себе. Маленькая Сара какая-то, высушенная, ростом ниже меня на две головы, вся хлипкая и дрожащая, как листок на ветру.
Сделав шаг по направлению ко мне, ноги ее подкосились, и она упала на землю.
Совсем ослабела и замерзла, бедняжка.
Мне стало безумно жаль эту девчушку. Я просто обязан забрать ее отсюда, отогреть и покормить. Должен помочь этой несчастной мученице и разузнать, что с ней приключилось.
Несмотря на то, что я тоже не в себе сейчас нахожусь, перехапал же на радостях по поводу дня рождения, и то сообразил, что с ней что-то нехорошее случилось, и чувствовал, что теперь проблемы этой девчонки – сугубо моя забота. Сара на улице сидит, в дождь, совершенно одна. Значит, ей некуда идти, и денег у нее нет, чтобы снять хоть захудалый номеришко в придорожном отеле и перекантоваться там денек-другой.
Может, Сару обокрали или чего похлеще сделали? Выглядит она, как ходячий труп. Даже не ходячий, ноги ее щуплое тельце не держат. Да и как тут удержат, костлявая она вся. Килограмм сорок весит, не больше. Я худой донельзя, а она еще худее.
Анорексия ее второе имя. Третье. Второе – Паутина. Дали ей такое погоняло из-за прозрачности тела, судя по всему.
Дело тут не в краже, а в чем-то более существенном, смекнул я. Судя по одежде, старой и потрепанной, у Сары денег не было отродясь.
Значит, с ней произошла какая-то трагедия.
– Зачем она нам нужна, Алекс? – Муратик, громко бунтуя, приблизился ко мне, покрутил у виска, а потом указал на Сару жестом, намекающим на то, что он возмущен до предела, и попытался оттянуть меня от Сары подальше. – Тебе проблем мало в жизни? Еще эту тебе надо на свою голову?
– Посмотри, брат, ей же помощь нужна. Я не могу бросить ее здесь.
Не стал я слушать друга, брата. Он не понимает всей серьезности сложившегося положения. В плане этого Муратик похож на моего отца. Ни грамма жалости к людям. Будет кто-то взывать к ним, умолять, заклинать, а они переступят через него и пойдут себе с гордо поднятой головой.
Жестокие они люди, которые не видят и не слышат чужих страданий.
А я не такой.
– Давай свою руку, Сара.
Я помог Саре встать с земли и убрал с ее лица черные, слипшиеся от дождя волосы, которые мешали мне видеть ее глаза в полной мере. Красивые глаза, необыкновенные, прежде такие не встречал, но в них читалась тоска и одиночество.
В тот момент мне почудилось, что мы с Сарой отлично поладим друг с другом, когда она немного придет в себя. Скорее всего, у нас есть кое-что общее. Даже привиделось общее будущее.
– Да она идти не может. Бросай эту залипуху, и погнали тусить, пока все не разбежались. – продолжал гнусить Муратик.
– Нет, брат, и точка. Мы ей поможем. Бери себе еще ящик, а я ее беру.
– Куда, Алекс? У меня всего две руки, вообще-то, да! – возмутился он.
– Ну ладно, брошу тут. Кто-нибудь другой выпьет.
Оставив один ящик шампанского на земле, я освободил руку, взял Сару за талию, предварительно пожертвовав девушке свою толстовку и надев на ее голову капюшон, и повел к нам в тусовку. Благо, идти не очень далеко.
Я все-таки джентльмен. Каюсь, не всегда бывает такое, что могу показать свои возможности на деле, но сейчас просто не имею права поступить иначе. Чувствую себя ее ангелом-хранителем.
Удивительно, но факт. Я это чувствую.
Глава 3
Спаси меня до того момента,
Пока не рухнул мой мир.
Спаси меня от меня самой
Пока не наступил рассвет…
Sirenia, «Save me from myself».
– Заходи. Будь как дома. Есть хочешь, кстати? – пока не забыл о манерах, спросил Сару, только вошли в квартиру.