Крис Эванс

— Извините, лорд Орташ, я отвлеклась. О каких условиях речь?

— Я предлагаю вам место забивающего в команде по гранжболу и место студента на моем факультете. Согласиться в ваших же интересах, — вкрадчиво проговорил магистр. — Мы ведь оба ждем архимага.

Отвернувшись от зеркала, подняла взгляд на магистра, на меня снова смотрел Вадим. И я уже открыла рот, чтобы дать согласие, но предупреждающее урчание кота быстро отрезвило.

Не нравится мне этот елейный тон. Во что вы пытаетесь меня втравить, лорд Орташ?

— В чем же мой интерес, милорд? — я недоверчиво прищурилась на лорда.

Орташ накинул плащ, застегнул красивый аграф с сапфиром, неожиданно предложил:

— Здесь есть места более удобные, чтобы обстоятельно все обсудить, — он протянул мне руку. — Держитесь, рой Эванс.

Щелкнув пальцами, он заставил занавеси задернуться, закурив все вокруг новой порцией вековой пылищи, и снова погрузил зал в кромешную тьму. Я уцепилась в предплечье, и мы чуть не бегом помчались по анфиладам пустых и темных комнат. После долгого подъема по спиральной лестнице, я едва переводила дух и медленно брела позади магистра, получая презрительные взгляды в награду. Вздернув подбородок, не показывая обиды, я помолилась на второе дыхание и пристроилась к широкому шагу мага. Орташ усмехнулся, но ничего не сказал. Такими темпами мы быстро прошли пустующими каменными коридорами, слабо освещенными магическими огнями, вспыхивающими при нашем приближении, и магистр, наконец, открыл одну из бесчисленных дверей, приглашая войти.

Комната оказалась роскошной обставленной гостиной, шелковые синие с серебром обои гармонировали с изящной деревянной мебелью, оббитой васильковым бархатом. Стеклянный столик с мозаичной столешницей, хрустальные светильники и люстры были выполнены в одном стиле. Стены украшали живые пейзажи. Картинка в раме менялась, давая возможность насладиться искусством живописца. Я замерла, разглядывая чудо.

— Рой Крисмас, вам нравится? — равнодушно спросил магистр, небрежно мазнув по картине взглядом. Он активно звякал хрусталем, зарывшись в ближайший шкафчик.

Любуясь ночным полем, где тихо вздыхал ветер, чуть колыхая серебрящиеся в свете двух лун колосья, с придыханием ответила, не отрываясь от созерцания:

— Автор очень талантлив. Хотелось бы посмотреть его другие работы.

— Любите живопись? — спросил лорд, расставляя бокалы и вазочки с закуской.

— Не особенно… но этот пейзаж, воистину, впечатляет.

На картине как раз менялась тема. Ночное поле уступило место побережью неизвестного моря, где ленивая волна, набегая, лизала старый местами проржавевший якорь с обрывком цепи, прочно засевший в песке. В прозрачной воде можно пересчитать каждую песчинку. Солнечные зайчики играли на воде в салочки, мерцая на мокрых боках якоря. Мимо проржавевшего остова, цепляя лапками тонкие нити зеленой морской травы, пробирался крохотный краб. Замерев в ожидании волны, он грозно потрясал непомерно большими клешнями, бросая вызов стихии. Волна нахлынула, мне показалось, что шелест мириад крохотных песчинок заполнил воздух, замерев на мгновение, неторопливо отступила, прихватив малыша с собой. Я охнула от неожиданности, так захватил незамысловатый сюжет.

— Я, признаться, польщен. Не думал, что найду почитателей, столь высоко оценивших мою мазню, — лорд Орташ скривил в презрительной насмешке губы. По тону сказанного было ясно, что он не кокетничал, откровенно издеваясь над своей работой. — Идите, рой, вам не мешает поесть. Насмотритесь еще, у меня этого добра хватает.

Кто же вас не оценил, милорд, что вы так пренебрежительно отзываетесь о потрясающих творениях? Неужели любимая женщина? Или батюшка остался глух к сыновьему таланту?

Нехотя оторвалась, присела на диванчик, стараясь копировать мужские жесты Вадима. Еще находясь под впечатлением от увиденного, оценила умело сервированный стол. Лорд явно частенько принимал гостей, чаще дам, фрукты умело нарезаны в форме цветов.

На такое тщание тратиться время только ради дорогого человека.

Эта мысль неприятно отозвалась внутри. Виной было вопиющее сходство магистра и Вадима. Трудно не считать магистра своим и не ревновать.

— Лорд Орташ, картины невероятные. Я бы хотела поблагодарить за возможность посмотреть еще.

— Пожалуйста. Для этого вам придется остаться здесь, в академии. И тут мы переходим к главному вопросу, — он улыбнулся одним уголком рта, явив ямочку, и подмигнул.

Я не выдержала, нужно прояснить, наконец, отчего я вижу своего парня в этом магистре. Решительно глянув на разливающего по бокалам вино лорда начала:

— Лорд Орташ, извините, почему я вижу в вас своего…жениха? — я запнулась, и лорд кинул на меня быстрый взгляд.

— Извинять не за что. Давно ждал этого вопроса. Я демон-инкуб, влюбленные женщины, глядя на меня, всегда видят милый сердцу образ. Такая особенность инкубов, чтобы соблазнить, нужно быть похожим на предмет страсти и обожания. — Он отсалютовал мне бокалом и пригубил. — Но если вам неприятно, у меня есть амулет, он подавляет мое воздействие.

Я уже открыла рот, ответить согласием, ведь это подделка, ненастоящий Вадим, но осеклась.

Хотела ли я, лишиться возможности видеть дорогое лицо среди чужих мне людей в чужом мире? Пусть не настоящее, но такое знакомое и родное. Нет, пока нет.

Глава 5

Глава 5

На предложение выпить не стала отнекиваться и попробовала предложенное вино. Стресс от сложившейся ситуации был на лицо. И требовал немедленного лечения, а вино лучшее из лекарств. Так еще древние утверждали. Однозначно сделанное не из винограда, оно было терпким, чуть кисловатым с ягодным послевкусием и быстро пьянило. Свернув рулетиком тонкий листик бекона с наслаждением откусила.

— Соблазняйте. Я готова, — усмехнулась лорду и, чувствуя себя вандалом, начала разрушать фруктовую красоту.

— Прежде чем я обрисую ваши блестящие перспективы от очевидного согласия, хочу заметить, что вам пора говорить о себе в мужском роде, — он подлил вина в мой бокал, откинулся на мягкую спинку, бросил взгляд из-под ресниц и начал:- Беда под названием гранжбол свалилась на это до того благословенное место в тот день, когда ректором академии назначили Белизаруса Дожа. В бытность свою студентом ему было отказано в возможности играть гранжбол. Затаив обиду, он отыгрался полностью на нашей академии. Создал свою команду, и она — его главное детище. Все ресурсы отдаются гранжболу, иногда в ущерб учебному процессу, чему, правду сказать, и учащиеся и преподаватели только рады. Пока наша команда выигрывает, ректор мало вникает в учебный процесс, наказаний за проступки нет. За то время, когда переходящий кубок победы стоит у ректора на полке в кабинете никого не отчислили, не выписали ни одного штрафа и не сделали ни единого выговора. Все блаженствуют, ученики учатся тяп-ляп и затевают кутежи, преподаватели получают внеплановые выходные и отпуска, повара и кастелянша воруют безбожно. В общем, все довольны, все рады, золотое время. Но рано или поздно все хорошее заканчивается. Так год назад нас покинул забивающий Кайрус. С тех пор ни один из претендентов не показал его класс. Кайрус оборотень, белка. Бельчата у нас учатся, но это девицы. А девицам в гранжболе делать нечего. Погодите негодовать, рой. Увидите игру — сами поймете почему. Я присмотрел подходящего забивающего, но поступит этот парень в академию только в будущем году. А этот год с Грегом нам не продержаться. Пантера конечно хороша в прыжке, но тяжелая в поворотах и теряет необходимые секунды. Крис, ты — наше спасение. Твой кот легкий и прыгучий как белка и гибкий как пантера, просто идеальное сочетание. С тобой выигрыш у нас в кармане. К Снежнику сыграешься с командой, и мы сделаем боевиков на раз. Предварительная игра с «Некросами» даже в расчет не берется. Грегу тебя не обыграть.

— Кто ваши главные соперники? — поинтересовалась, опасаясь услышать, что «боевики» — это вооруженные до зубов вояки, как в моем мире.