Жнец (ЛП)

— Ты — легендарный воин. А я никогда раньше не была на настоящей битве. Боюсь показаться полной дурой.

Я осторожно оглянулась на деревья, размышляя, что может скрываться под ними. Вроде не было ничего опаснее куста с кошмарными шипами, но мы прибыли для сражения. По логике, это означало, что рядом имелось с чем сражаться.

Ястреб остановился у большого камня и сел.

— Забудь, покажешься ты дурой или нет, потому что есть гораздо более важный вопрос. Ты уверена, что хочешь попробовать охоту? Не стоит драться с игровыми монстрами только из-за меня. Мне нравятся вызовы, поэтому я сражаюсь. Иногда мне больно и даже очень больно. Мне не нравится боль, но я научился справляться с ней. Многие люди не могут.

Он помолчал.

— Например, Флёр. Она годами страдала от боли в реальной жизни и вошла в Игру, чтобы избавиться от неё. Единственный раз она умерла в Игре по вине Геркулеса, и ты помнишь её реакцию. Флёр думает, что охота, отчаянный риск без реальной цели, не имеет смысла. И она права. Я пойму, если ты решишь прямо сейчас вернуться в свой замок.

Я слушала слова Ястреба, но знала, что не имею права сбежать. Может, охота и бессмысленное занятие, но у конкретно этой охоты цель была. Стоило пережить немного боли, чтобы узнать, завязался у меня роман с Ястребом Непобедимым или Ястребом-Жнецом.

Большая опасность состояла в том, что меня не просто ранят, а убьют, потому что это прервёт наше путешествие. Опыт пребывания в Игре максимально точно отражал реальную жизнь. Ястреб неоднократно предупреждал, что смерть в Игре очень болезненна, а первая смерть — самая травмирующая.

Если меня убьют на охоте, то настоящий Ястреб встревожится и будет настаивать на долгом перерыве, чтобы я восстановилась. А Жнец, зная, что труднее всего имитировать Ястреба в битве, воспользуется шансом отказаться от охоты навсегда. Я останусь в агонии неопределённости, не зная, реальный ли Ястреб передо мной, или он потерян навеки.

Ястреб (или Жнец) серьёзно посмотрел на меня.

— Я пытаюсь сказать, что мои чувства к тебе не зависят от того, хочешь ты охотиться или нет. Вместе мочить монстров веселее, но в Игре есть много других интересных занятий.

Он как-то взволнованно рассмеялся.

— Но, кажется, я слишком много предполагаю. Я-то признался в любви, но ты даже не намекнула, что тебе не наплевать.

— Не глупи. Я согласилась вступить с тобой в эксклюзивные отношения, и это огромный намёк, что у меня к тебе чувства. Захочу я в будущем охотиться или нет, сегодняшняя охота для меня очень важна. Я годами пересматривала записи твоих великих битв. Сегодня у нас особый день, и я хочу соединить прошлое и будущее в первом уроке охоты, который дашь мне ты, а потом…

Я замолчала и умоляюще посмотрела на него.

— Когда я сама поохочусь, можно мне будет посмотреть, как Ястреб Непобедимый кого-то побеждает?

Он выглядел скорее нетерпеливо, чем неохотно. Смехотворно довольное выражение его лица напомнило, как Майкл оглянулся в реальном мире, когда я сказала, что очень хочу сходить с ним на свидание. А теперь я готова узнать, что Ястреб исчез, а под его обличьем прячется Жнец. Странно, но сам ужас идеи подсказывал, что она должна оказаться правдой.

Теперь же у меня появилась надежда. Жнец знал Ястреба четыреста лет, поэтому, конечно, мог его копировать, но вот это выражение лица принадлежало Майклу, а не Ястребу. Я бы не поставила на кон жизни всех обитателей Небес просто из-за одного выражения лица, нужны доказательства посерьёзнее, но всё же…

— Разрешишь мне похвастаться? — расплылся в улыбке Ястреб. — Позволишь Ястребу Непобедимому показать тебе свою большую пушку?

Тон голоса смутил меня.

— Я правильно поняла, что ты сейчас сказал?

Он рассмеялся.

— В мои дни это считалось тонким намёком.

Я почти поверила. Ястреб любил ввернуть устаревшую на несколько веков шутку. С другой стороны, Жнец был одним из первых дизайнеров Игры и явно старше Майкла. Он тоже знал всё о прошлом.

Я выдавила улыбку.

— Я не просто позволю тебе кое-что показать. Я даже настаиваю. Обещай, что ты устроишь мне приватную демонстрацию, как Ястреб размахивает своим мощным оружием.

Он шумно вдохнул.

— Что? — спросила я.

—Намёки, — прошептал он. — Я знаю, что ты ничего такого не имела в виду, но... будь очень осторожна, не говори ничего подобного Геркулесу или кому-либо из семьи. Это как шутки о том, что мужчины хотят больших башен на своих замках.

Я моргнула.

— Это можно так протрактовать? Но почему? Башня, вроде, имеет смысл, а меч — нет.

— Не стоит беспокоиться о скрытой психологии, — сказал Ястреб. — Ты просто не должна давать людям ложные надежды.

Он встал.

— А теперь, если ты серьёзно настроена на охоту, бои и тяжёлые нагрузки в Игре, тебе придётся много тренироваться. Сегодня просто попробуешь поохотиться на что-то лёгкое, чтобы прочувствовать, каково это. Это избавит тебя от скучных недель или месяцев подготовки, а то вдруг потом обнаружишь, что ненавидишь сам процесс.

Он улыбнулся.

— С другой стороны, ты ведь не будешь толком понимать, что делаешь. Ты будешь безнадёжна, но об этом не переживай. Если процесс понравится, я помогу тебе с тренировками и обещаю, что ты станешь отличной охотницей и бойцом. Ты умная и быстро соображаешь, а это ключевые качества. Всего остального можно добиться тяжёлым трудом.

— Я получу оружие?

На спине Ястреба в ножнах висел Дюрандаль, слева одноручный широкий меч, справа тонкая рапира, а на обоих предплечьях кинжальные ножны. Он был ходячим арсеналом, а я совершенно безоружной. Учитывая мои опасения, что он на самом деле Жнец, это нервировало, хотя я знала, что в бою с ним оружие мне не поможет. У новичка нет шансов победить опытного бойца.