Страница 51 из 107
— Да, я сыграю Маркуса. А ты — мою послушную напуганную подружку. Надеюсь, что команда расследования Едзакона в точности следовала инструкциям и сохранила в тайне мою разморозку, ни словом не упомянув об этом даже во внутренних отчётах. Если террорист обнаружит, что я разморозился, он сразу заподозрит неладное в шантаже Томаса.
Я облизнула губы.
— Ты хочешь сказать, что мы направляемся прямо в ловушку?
Ястреб мрачно кивнул.
Тем временем капсула остановилась, дверь открылась. Ястреб нажал на кнопку телефона, сунул его в карман, и мы вышли. Подрывник, вероятно, уже следил за нами, слушал каждое слово. Я не смогла удержаться и оглядела платформу, выискивая шпионские глаза, хотя как я могла заметить столь крохотные устройства.
— Нам надо пройти через эту дверь и повернуть налево, — сказал Ястреб.
Он стремительно зашагал вперёд, я побежала следом. Мы свернули налево, и я увидела тяжелые двойные двери с табличкой “Мужское общежитие 87166”. Двери были недавно выкрашены в стандартный жёлтый цвет, как во всех общежитиях, что пробудило мрачные воспоминания о моём детстве. Каждый раз, возвращаясь из школы, я содрогалась, гадая, что меня ждёт.
И сейчас мне было страшно. Возможно, впереди подрывник или, по крайней мере, его управляемый дроид. Следуя за Ястребом, я чувствовала тянущий тошнотворный страх. Наверное, даже войдя в Игру, я вечно буду опасаться жёлтых двойных дверей.
Ястреб зашёл внутрь. Я нервно огляделась в поисках дроида, но длинная комната оказалась пустой: только знакомые ряды двухъярусных кроватей и шкафчиков, по пятьдесят вдоль каждой стены. Всего сто. Те, что ближе к дверям, займут хулиганы, и тебе придётся миновать их всякий раз на входе и выходе.
Я встряхнула головой, убеждая себя, что это другое общежитие. Я не жила здесь. На самом деле, здесь ещё никто не жил. Это общежитие предстояло открыть, назначить взрослого супервайзера, который должен внимательно следить за безопасностью и дружелюбностью - или лениво бездельничать, пока устанавливается режим террора.
Ястреб не мог глаз оторвать от кроватей, но когда он открыл рот, я скорчила свирепую рожу. Здесь повсюду могут быть шпионские глаза и уши подрывника, любое неосторожное слово выдаст, что Ястреб никогда раньше не видел общежитий.
Он правильно меня понял, чуть помялся и заговорил:
— Тут пока никого нет. Я…
Послышалось громкое жужжание, из динамиков на потолке раздалось записанное объявление: “Внимание, дети, супервайзер вашего общежития собирается обратиться к вам из Игры”.
Те же слова, произнесённые тем же механическим женским голосом из моего детства. Я инстинктивно дёрнулась к ближайшей кровати и повернулась к торцевой стене с правильным уважительным выражением лица. Руки по бокам, спина выпрямлена, голова чуть наклонена вперёд. Ястреб удивлённо покосился на меня, но сообразил и выпрямился рядом с другой кроватью, скопировав мою позу.
Я думала, что на торцевой стене появится лицо, даже несколько иррационально ожидала увидеть своего детского супервайзера-кентавра, но стена просто почернела b0b102. Абонент перекрыл видео со своей стороны. То есть террорист мог нас видеть, а мы его — нет.
— Зачем мне помогать вам?
Мужской голос, доносившийся от стены, усиливался динамиками. Идеально нейтральный, ровный тон означал, что для маскировки настоящего голоса использовалась специальная компьютерная обработка, но я почему-то решила: хозяин голоса — мужчина.
— Потому что в ответ мы будем служить вам, — ответил Ястреб.
Долгое молчание.
— Мне служит Томас.
Ястреб ухмыльнулся.
— Томас слаб. Он даже не понял, что устанавливает бомбы. А теперь докумекал и трясётся от страха.
— А ты бы не трясся?
— Я был бы в восторге. — Улыбка Ястреба стала шире. — Представьте, как все эти люди проснулись в своих камерах заморозки. Как они, должно быть, кричали от ужаса. Как бились, чтобы выбраться. Как некоторые из них умерли от страха.
Долгая тишина.
— Я хочу служить вам, — повторил Ястреб.
Ответа не последовало. Неужели террорист ушёл, и мы потеряли единственную связь с ним?
— Окажите мне честь, позвольте служить вам, — настаивал Ястреб.
И голос наконец заговорил.
— А девушка?
Ястреб обернулся, его лицо и глаза были холодны, как лёд.
— Девушка делает, что я прикажу делать. Девушка думает, что я прикажу думать. Так, Эмма?
Я понимала, что он просто играет убийцу, но вышло так убедительно, что мой голос задрожал:
— Ага, Майкл.
Ястреб пересёк комнату и схватил меня за волосы.
— Ты делаешь то, что я прикажу делать. Повтори, Эмма!
— Я…
Он скрутил мои волосы. Было не очень больно, но от испуга я вскрикнула и забормотала:
— Я делаю то, что ты прикажешь делать!
— Ты думаешь то, что я прикажу думать.
Он повторно скрутил мои волосы, и боль всколыхнула старые воспоминания. Мне снова было шесть, я пыталась защитить друга, и хулиганы обрушились на меня. Где сейчас те девчонки постарше? Перенесли свои паршивые натуры в Игру или стали добрее между десятью и восемнадцатью годами?