Жнец (ЛП)

Внезапно лицо Ястреба ожило, наполнилось радостью и смущением.

— Ну конечно же я…

Он замолчал и обернулся к Кваме.

— Спасибо за помощь. Думаю, у тебя много дел.

— Верно. — Кваме понял намёк и исчез.

Я посмотрела в зеркало, увидела Натана и кашлянула.

— Натан, мы хотим побыть наедине.

— Ой. Конечно. Заканчиваю звонок. — Зеркало почернело, и через секунду в нём снова отразилась комната.

Ястреб взял меня за руку.

— И что теперь, Джекс?

— Раз Жнец мёртв, мне больше не надо прятаться на Небесах. Помнится, на Ганимеде у нас как раз был особый момент, когда позвонил Натан.

Ястреб улыбнулся.

— Точно, был. Игровая команда. Требую групповой переход на частный пляж Джекс на Ганимеде.

Всё расплылось во время перехода между мирами, и вот мы уже сидим не на мраморном полу, а на мягком песке. В воздухе плыл лёгкий лиловый туман, в котором витал аромат цветов, смешанный со специями и морской солью.

Мы с Ястребом легли на песок и несколько минут молча смотрели на огненные водовороты штормов Юпитера. Мой отец жил здесь, на Ганимеде, более века, гуляя по пляжам и помогая людям. Жнец убил его, а мы с Ястребом убили Жнеца. Теперь имя моего отца будет выбито на мемориале на Авалоне, но я никогда не пойду туда, чтобы его увидеть. Для меня мемориалом отца всегда будет сам Ганимед.

Наконец Ястреб заговорил.

— Когда мы в прошлый раз были на этом пляже, я как раз целовал тебя, но тут позвонил Натан.юуюяуы Если я снова тебя поцелую, ты не расценишь это как ускорение событий?

Папа говорил мне, что надо помнить прошлое, но жить будущим.

— Не думаю, что очередной поцелуй очень поторопит события.

Лицо Ястреба заслонило мне восхитительное небо, и я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на тепле его губ, прикасающихся к моим. Юпитер во всём его великолепии терпеливо ждал нашего внимания.

Глава 37

Мы с Ястребом стояли на балконе моего замка. С того памятного дня, когда он отрубил мне голову, прошло уже несколько недель. Всё население Игры видело запись трагедии на Небесах не менее дюжины раз.

Все верили, что Маркус и был Жнецом, что он помогал и вдохновлял Томаса на взрывы исключительно из желания сеять разрушения и смерть. В истории имелось несколько слабых мест, например, как Томас умудрился передать Маркусу стирающее оружие, если тот был заключён в замок на Небесах, или зачем было Маркусу помогать Томасу взрывать его собственный мир.

Первый момент Игротехники объяснили тем, что им пришлось закрыть Небеса для изменения серверной конфигурации. В это время Игроки-основатели встречались в Амфитеатре, но Маркуса и Хирона пришлось на пару часов переместить в другой игровой мир.

Это было почти правдой, но Игротехники добавили несколько деталей. Они утверждали, мол, Маркус попросил доставить его в дом на Камелоте, где жил несколько лет до того, как был осуждён на домашний арест на Небесах. Игротехники признали этот запрос разумным, ведь не знали, что Маркус и Томас подружились на Камелоте, и Томас использовал старый дом Маркуса как хранилище для особых предметов и стирающего оружия.

Вторую нестыковку Игроки-основатели объяснили сами. Они посчитали совершенно правдоподобной идею, что Маркус мог пожелать сокрушить Небеса и убить почти всю семью. А риск погибнуть самому сделал затею ещё более привлекательной.

Мне казалось несправедливым, что Маркус стал двойной жертвой Жнеца, его сначала убили, а потом несправедливо обвинили, но правду не представлялось возможным объяснить, не признав, что Жнец был Игротехником. Ястреб сказал, что у Маркуса не было друзей, которые пострадали от обмана, но это показалось мне ещё более печальным.

Мой статус на Небесах изменился. Большинство Игроков-основателей видели, что происходило на вечеринке, и все они просмотрели записи бесчисленное количество раз. Заметили выражение моего лица, когда я увидела приближающуюся смерть и задалась вопросом, что именно это будет за смерть. Они наблюдали отчаяние Ястреба, когда он отрубал мне голову.

Меня больше не считали выскочкой. Я сыграла ключевую роль в самом драматическом событии Небес за всё время их существования, и это сделало меня частью семьи. И даже семейная вражда у меня была своя: с Венерой.

У нас с Ястребом всё ещё остался невыясненным один вопрос.

— Ты уверен, что хочешь этого? — спросила я. — Я тебя не тороплю. Иногда ты ведёшь себя так по-детски, что я на стенку лезу. А иногда ты — невероятный герой. Я решила, что могу смириться с одним ради другого.

— Я это делаю не для тебя, — ответил Ястреб, — а для себя. Я играл Ястреба четыре столетия. Четыре столетия пытался справиться с проблемами Майкла. Четыре столетия не мог выбраться из деструктивного цикла детских склок с Геркулесом.

Он покачал головой.

— Всё это время я понимал, что единственный способ решить мои проблемы — это вернуться в реальный мир и повзрослеть. Но не мог набраться смелости. После того, как я побывал в реальном мире, встретил тебя и поймал Жнеца, идея возвращения уже не кажется такой пугающей.

Он помолчал.

— Я должен вернуться в реальность, Джекс, но ты не обязана следовать за мной. Меня не будет всего год. Ты можешь подождать моего возвращения в Игре.