Страница 99 из 186
Глава 51
Мне казалось, мое сердце, гулко колотящееся о грудную клетку, слышно на том конце зала.
- Ты же помнишь, что пообещала себе, когда спасала детей?
Щеки опалило жаром мучительного стыда. Я пообещала, что приму предложение ярла Борана и стану заботиться о сиротах. И стоило мне попасть в храм, я тут же забыла о данном себе слове.
- Да, я обещала помочь сиротам и беспризорникам,- кусая губы от неловкости, с трудом проговорила.
- Вот и помоги,- впервые с того момента, как мы сюда вошли, жрица удостоила меня вниманием.
Женщина смотрела на меня снизу вверх, не потеряв при этом ни грамма величия и значимости.
- Работа в приюте…
- Нет, я не о работе в приюте,- перебила меня светловолосая, вновь одарив нечитаемым взглядом.- Ты же видела столб дыма над горами?
- Это дым? Откуда?- в голове уже роились догадки одна чуднее другой.
- Ты же горела в лаве. Вот и расскажи, что это значит,- красавица откинулась назад, упираясь ладонями, насмешливо разглядывая мое обескураженное лицо.
- Вулкан…- осеклась я, ожидая насмешек.
- Именно вулкан, до взрыва которого остались считанные дни. Он будет извергать пепел и лаву несколько месяцев. Оба города и его жители погибнут,- жрица махнула рукой в направлении стены, и та начала таять, открывая панораму на засыпанный снегом горный хребет, над которым курилось несколько светлых дымных столбов, отчетливо заметных на сером небосклоне. Внизу, у самых отрогов бедной сиротой жался Треснежье, выделяющийся темной, неровной кляксой на белом фоне вечных снегов.
- Как спасти город? Срочная эвакуация?- предположила я.
- Лекса, пепла этого вулкана хватит, чтобы отравить весь мир Галатуса на долгие годы. Он просыпался раннее, и всегда находился доброволец, который усмирял огненного духа.
- Мне нужно сигануть в жерло вулкана?- насмешливо изогнула бровь, удивляясь суеверию жрицы.- Так я уже прыгала в лаву. И замечу, что добровольно.
- Зачем в жерло?- пожала плечами светловолосая, приподнявшись, поигрывая волосами.- Нужно лечь на алтарь и пустить себе кровь. Абсолютно добровольно.
- Как я понимаю, добровольная жертва – это я?
- Ты спросила – я ответила,- ушла от прямого ответа жрица.
- Вот как?! Почему себя не хотите в роле жертвы попытать?- я сощурилась, ни капельки не веря жрице.
- Я подхожу лишь по двум из трех критериев: девственная иномирянка. А вот с третьим проблема…
Женщина фыркнула, достала из драгоценного пояса небольшой ножичек с украшенной перламутром ручкой и полоснула себя по ладони. Острое лезвие глубоко раскроило мышцы, но ни капли крови не вытекло на ладонь.
- Вы не человек?! Бионик?!
- Ух ты, догадалась!- насмешливо скривив лицо, произнесла жрица.
- Невероятно…- только выдохнула я, разглядывая искусственный интеллект, над проблемой которого до сих пор бились на Земле.
- Каждую сотню лет, когда вулкан просыпается, в другом мире должна найтись душа, что ценой своей жизни захочет его спасти. Это правило существования любого мира.
- У нас такого не было,- категорично заявила я.
- Разве?- вскинула бровь светловолосая.- Ваша история ведет свое исчисление от момента спасения человечества. Не так ли?
Я поняла, о чем толковала жрица, и хотя Спаситель рода человеческого не был в полной мере иномиряниным, ее версия казалась достоверной. Понимая, что попала в ловушку, тяжело опустилась на подкосившихся ногах.
- Мне нужно время подумать,- тихо попросила я, кляня свою судьбу, что вновь подложила мне свинью - засунула в переделку, из которой мне не выбраться живой.
Жрица легко поднялась, аккуратно обошла меня и поцокала на выход, давая время для решения. Я с завистью смотрела ей вслед, на то, как красиво переливается атлас плаща и покачивается сложное плетение серебристой косы, уже понимая, каким будет мое решение. Пройдя несколько шагов светловолосая остановилась, обернулась и проговорила:
- Тебе не обязательно соглашаться. Я могу отправить тебя обратно на Землю. Решай.
- Но…
- Времени нет искать другую жертву в твоем мире. Ты слышала, что говорил Максимилиан.
Максимилиан! Она знает Максимилиана! Ну, конечно же! Все они тут одна банда!
Только силуэт женщины растаял вдали, я упала на пол и зарыдала. Громко, подвывая, выпуская наружу накопившуюся боль и обиду. Поддавшись истерике, каталась по полу залы, орала в голос, не сдерживаясь, стучала ногами, кляла свою несчастливую жизнь, родителей, хранителей Врат: Триаллину и Максимилиана, и эльфа, и ушлую жрицу, и саму богиню Астрею, проклявшую этот мир. Через время слезы закончились, я долго лежала, не двигаясь, отрешенно глядя, как постепенно темнеют стены в зале, и над миром опускается ночь. Зал погрузился в полутьму, вспыхивающую голубыми всполохами магии. В другой момент такое необычное зрелище показалось бы сказочным. Сейчас жутко раздражало. Сжавшись в комочек, упираясь коленками в подбородок, я отчаянно ждала кого-то, кто придет и разрешит проблему так, чтобы не нужно было жертвовать собой. Я была в шаге от дома, только руку протяни, и злополучный браслет перенесет на Землю. Что-то внутри тихим голосом нашептывало, что проблемы с вулканом – не мое дело. Я спокойно могу уйти к себе и забыть все, что произошло на Галатусе. И я соглашалась с этим голосом. Но мозг тут же подгонял картинки с крошкой Дин, Фишкой, спасенными малышками Тайшей и Мартиной, и десятками безликих детишек, которым я спасу жизнь, если пожертвую своей. Другой голос, звучащий серебряным колокольчиком убеждал, что принести себя в жертву – лучшее, что я смогу сделать со своей никчемной жизнью. На Земле я никому не нужна, мать давно забыла меня, а больше обо мне плакать некому. Даже если я вернусь, то однорукой калеке только один путь – просить милостыню. Семья и дети мне не светят. Я и здоровая не привлекала хороших парней, а уж калека и подавно не буду нужна. От таких мыслей, я снова плакала, но уже тихо, едва всхлипывая от боли, порожденной несправедливостью. На моем месте должна быть Таша, но у девушки хватило ума или интуиция сработала, и она бросила Максимилиана. Моя не сработала. Видно судьба и все за то, чтобы я тут осталась навеки. Когда стены начали светлеть, я села и впервые оглянулась на алтарь, на котором придется умереть, как умирали сотни девственниц до меня. Сердце кольнуло сожаление, что я так и не узнала счастья материнства, но вспомнив чужих детей, которых единственная смогу спасти, отогнала мысль прочь. В тяжелой голове мысли с трудом ворочались, страх куда-то отступил. Наверно, я выплакала его со слезами. Внутри остались усталость и безразличие обреченной. Знакомое состояние, похожее на то, что испытала тогда перед люком в туннеле. Но если там я могла лечь и умереть, не имея выхода, то тут нужно было совершить ритуальное самоубийство.