Страница 41 из 186
Глава 22
Встали засветло, завтракали на ходу, сворачивая лагерь. Леон торопился, ссылаясь на погоду и нежелание встречаться с кем бы то ни было. Этого я не понимала, уверенная, что больше попутчиков – легче дорога. Едва заалел край горизонта, робко окрашивая в жемчужно-розовое небеса, мы уже мерили глубины снежной целины. Вокруг царство застывшего монохрома на многие километры. Бесконечные мертвые скалы, усыпанные вечными снегами. Наш небольшой отряд двигался по неширокому скальному выступу, уходящему вверх, огибающему петлей серпантина самый высокий пик горной гряды, созданный прихотью природы. Из-за ветров, дующих постоянно, мы то попадали в снежные заносы, проваливаясь в снег поп пояс, то бодро поскальзывались на обледенелой каменной тропе, похожей на каток.
Сегодня Леон поменялся местами с наемницей, возглавив наш крохотный караван. Дин досыпала, покачиваясь в седле, спрятав нос в меха под полой плаща. Первым разбивал снежную целину ящер Леона, оба идеально подходили друг другу, сосредоточенно и внешне легко переставляли длинные крепкие ноги, не увязая в глубоком снегу. Мужчина скинул мешавший длиннополый плащ, оставшись в короткой меховой куртке. Любуясь этой парочкой, мысленно сетовала на себя. Ящер, чувствуя слабого седока, распоясался окончательно. Он фыркал, играя в любимую игру - пытался укусить кончик хвоста впереди идущего шурха. Шарахался в стороны, топтался на месте, бодал меня в плечо лобастой головой, дразнил хвостом ящера Фиксы. Мои окрики и дерганье за повод были ему, до фонаря. В такие моменты Леон оборачивался, поджидая нас, и обливал меня с ног до головы презрением, отпуская едкие замечания по поводу тлетворного, заразного влияния моего идиотизма на животное.
Усмирять дурачившегося шурха, стараясь вышагивать след-в-след за наемником, оказалось тем еще удовольствием. Я лишь сильнее стискивала кулак и зубы, сдерживая готовые вырваться наружу гневные ответы. Мне казалось, дорога в Трехснежье станет испытанием на выносливость. Но, похоже, большему испытанию подвергнется мое терпение.
Когда Сигур дополз до зенита, намекая нам - доморощенным покорителям вершин, что дело к обеду, завозилась, просыпаясь Дин. Вынырнув из кокона, нахмурила бровки и осадила расшалившегося не в меру скакуна прутом. Ящер удивленно хлопнул кошачьими глазами и смирно потрусил, цокая когтями по обледенелому камню. Маленькая укротительница удостоилась одобрительного хмыка охотника, видевшего произошедшую картину.
У него что, глаза на затылке?
- Лекса, нам еще далеко? Я кушать хочу,- подала голос девочка, потирая ладошкой живот.
Глянув в спину охотника, неутомимо идущего к ему одному известному месту привала, вздохнула, не решаясь нарваться на новый поток колкостей, порылась в карманах и протянула ей припрятанный с завтрака мармелад.
- Пить хочу,- заныла малышка, вытирая о шерсть шурха липкие ладошки.
Глядя на это безобразие, тяжело выдохнула. Я подала флягу с водой, в который раз мысленно застонав из-за отсутствия салфеток и туалетной бумаги.
- Невкусно. Хочу горячий отвар, как у Лео,- вернув мне флягу, скомандовала девочка, недовольно сморщив носик.
Я сама хотела съесть чего-нибудь горячего и вытянуть уставшие ноги, но не бывшие под седоками ящеры вполне бодро топали по снегу, не выказывая усталости. Похоже, наемник ориентировался на возможности шерстяных рептилий и не давал отмашки на привал.
- Потерпи, малышка, скоро привал и Леон угостит тебя своим чаем,- с виноватыми нотками уговаривала ребенка.
- У меня спинка устала сидеть,- канючила Дин.- Я хочу идти сама.
Понимая, что девочка устала гораздо больше нашего и потому капризничает, стараясь не злиться, погладила ее по ноге, проговаривая:
- Много снега и скользко, Дин, потерпи. Мы скоро приедем.
Скривив рожицу, девочка завозилась в седле, протянула мне ладошку с оттопыренным пальчиком и заныла:
- Ой-ой, пальчик боли-и-ит…
За спиной отчетливо рыкнула раздраженная Фикса. Выдохнув, подула на ладошку, вспомнив, как приговаривала соседская бабушка, дуя на ранки сорванцу-внуку:
- У собачки пусть болит, у кошечки пусть болит, а у Дин не болит…
Девочка тут же оживилась, услышав незнакомые слова.
- Кто это: собачка и кошечка? Это демоны, как лейла?
Вздрогнув от еще свежих воспоминаний от быстрой расправы, устроенной Фиксой, проверила висящий на поясе эльфийский кинжал, обругала себя за утрату бдительности и кивнула, соглашаясь с версией Дин.
- Иногда даже хуже…
- Тогда правильно – пусть у них все болит и отваливается. Когда я вырасту – буду сражаться с демонами, верхом на шурхе,- малышка воинственно взмахнула прутом.
Я невольно залюбовалась девочкой: личико разрумянилось от ветра и мороза, глаза сияли весенней синевой, по серебристому меху плаща мягко рассыпались золотистые кудри.
- А как же замуж за ярла?- напомнила ей о матримониальных планах.
Девочка на секунду задумалась, сморщив лобик, покусывая обветренную губу и потирая кончик носа.
- Когда дядя буянил в своей комнате, тетя его не трогала и говорила, что он сражается со своими демонами. Мой ярл самый сильный у него будут самые сильные демоны, а я буду его защищать,- с детским максимализмом и непосредственностью закончила Дин, хлопнув ладошкой по коже седла.- Всегда.
Услышав такое заявление из уст пятилетнего ребенка, от изумления приоткрыла рот и хлопала ресницами, переваривая выданное. Фикса заржала так, что ее ящер всхрапнул и шарахнулся в сторону, издавая неприятный скрежет когтей по камню, взбивая хвостом маленький буран из снежинок.