Страница 55 из 56
Утро было ранним, и потому солнечные лучи приятно ласкали кожу. Пройдет два часа, и от этих же, но уже гораздо более горячих лучей придется прятаться в прохладе кондиционируемого дома или в тени деревьев сада. Но пока можно насладиться утренней свежестью. Этим и занималась Катерина, в тонком батистовом сарафане лежа на шезлонге недалеко от веранды. Вскоре к ней присоединился муж.
- Как тихо… - господин посол сладко потянулся.
- Птички поют.
- Вождя краснокожих не слышно!
Супруги дружно расхохотались. Даня Коробейников был совершенно очаровательным ребенком трех с половиной лет и совершенно неуемного темперамента. От него не было покоя никому – ни родителям, ни няне-филиппинке, ни Муни – феноменально спокойной, даже флегматичной кошке бирманской породы. Единственный человек, в присутствии которого Даня затихал и которого беспрекословно слушался – как под гипнозом - как раз вчера приехал в гости. И теперь Даня в обществе дедушки и бабушки отправился на прогулку по центру города. Последнее, что слышали родители, когда троица покидала ворота, было: «А сейчас, Данечка, я тебе расскажу, что обещал. Значит, так. Существуют следующие виды таможенных процедур…». Даня слушал деда, открыв от восхищения рот.
- У нас есть пара часов спокойствия. А то и три – если повезет, - Кир подошел к шезлонгу и остановился, глядя на жену сверху вниз. – У тебя есть идеи, как их провести?
Катя не торопилась с ответом – любовалась. Было чем.
Кирилл возмужал - как-то резко, вдруг. Раздались плечи, рельеф груди и рук стал гораздо более внушительным. Теперь и в голову бы не пришло сравнивать его с гепардом. Если уж с кем-то из кошачьих – то с тигром. Мощь и вкрадчивость, убийственное сочетание. И сейчас ей совсем не хотелось говорить, а только - смотреть. На обнаженный могучий мужской торс и пижамные штаны, сидевшие так низко, что сразу ясно – белья под ними нет. Кир проследил ее взгляд, усмехнулся. И недвусмысленно хлопнул себя ладонями по бедрам.
- Отличная идея, мне нравится.
- Не понимаю, о чем ты, - Катя вполне натурально округлила глаза.
- Так-таки и не понимаешь? – Кир еще раз выразительно похлопал себя ладонями по бедрам. – Три лимона, Катя. Три.
- Не могу поверить! – она продолжала дурачиться. – Ты это предлагаешь МНЕ? Мне, матери твоего сына? А я потом этим ртом буду целовать нашего ребенка?!
От взрыва хохота господина посла с дерева слетела пара птичек.
- Действительно, с моей стороны это крайне возмутительное предложение, – он все еще смеялся, когда опускался на траву рядом с шезлонгом. Еще улыбался, когда тянулся к Кате губами и спускал с округлого плеча лямку сарафана. А потом все же перестал – и улыбаться, и целовать, и раздевать. Выудил из кармана смартфон. - Так, погоди, сейчас камеры отключу. А то оглянуться не успеем - как мы герои ютуба.
Больше они не отвлекались.
***
Кирилл повернулся набок. Так он закрывал обнаженную Катю от лучей уже начавшего наливаться силой солнца. И любоваться так удобнее. Став матерью, Катя совсем расцвела – так, что глаз не отвести. Сама Катерина Дмитриевна утверждала, что у нее где-то есть мифических три лишних килограмма – но Кир в их существование не верил. Не было в Катеньке ничего лишнего, все в идеале – и ставшая чуть более пышной грудь, и округлившиеся плечи, и ставшие более изгибистыми бедра. В общем, все, как надо.
Кир огладил бедро, сместил руку назад, сжал восхитительную упругость. И спросил на ухо:
- Ты когда мне собираешься сообщить?
Катя подняла голову с плеча мужа и посмотрела ему в глаза. Смерть это ее, а не глаза. Слишком проницательные.
- Не о чем сообщать! – Катя протянула руку и нашарила свой телефон. – Всего два дня задержка. У меня в последние месяцы цикл нестабильный, туда-сюда гуляет. Вот, смотри, - она провела пальцем по экрану смартфона. - Всего два дня и… О-о-ой…
Кир начал улыбаться. И продолжал гладить золотистое от загара гладкое бедро. А Катя принялась причитать и охать.
- Черт. Черт! Че-е-е-рт!!! Как я могла числа перепутать?! Два – и двадцать два! И день тогда был ни черта не безопасный. И задержка у меня не два дня, а уже две недели. Бли-и-и-ин…
Кирилл прикусил изнутри щеку, чтобы не хохотать. А Катя уткнулась носом ему в шею.
- Я у тебя блондинка, - глухо донеслось оттуда, из-под его подбородка. – Классическая! Я умудрилась перепутать две цифры. О, господи… Я же врач. Я же все это знаю… Так какого черта я снова, во второй раз залетела?!
Катя резко подняла голову с его плеча.
- Смеешься?!
- Нет! – Кирилл и в самом деле пока еще умудрялся сохранять серьезное выражение лица. – Ни в коем случае.
-А ты откуда узнал? – Катя теперь смотрела на мужа с подозрением. Смерть это его, а не глаза. Слишком проницательные. – Что-то мне слабо верится, что ты лазил в мой телефон и смотрел календарь месячных.
- Катя… - он все-таки позволил себе улыбку – мягкую и мечтательную. И снова притянул ее голову к своей груди. – Наш роман начался, когда ты была беременна нашим ребенком. Я прекрасно знаю, какая ты, когда ждешь малыша. Как ты выглядишь, как пахнешь, какая ты на вкус. Я это уже неделю как понял. Что нас уже четверо.
Катя притихла. Повозилась. Шмыгнула носом.
- Прости меня.
- Дурочка. Кто же за такое извиняется, - прижался губами к пшеничной макушке. – Спасибо тебе.