Жемчужное сердце

Между тем, жрица, усомнившись в способностях слуг Шиншага сражаться и защищать ее, Шарму, упала на колени перед огромной каменной коброй и, едва лишь не зарываясь носом в землю, завопила:

- О Шиншаг, Король Кобр! Приди на помощь рабе своей, повелитель всех гадов земных! О, Величайший из Великих, внемли молитве моей, покарай врагов моих! Обещаю тебе, Я, Шанкара кровь царскую, алую и горячую! Убей врагов моих, о Шиншаг, порази их в самое сердце! За это три раза по сотне девственниц пожертвую я тебе, о бог, могущественный и непобедимый! Силой своей взываю, заклинаю кровью горячей!

И жрица, не вставая с колен, лишь слегка развернувшись, ловко полоснула острым лезвием по шее, ничего не подозревающего жреца Аджибуи, чья алая кровь, струей ударила в камень у подножия камня.

Не теряя времени, Шанкара вскочила с колен, отпихнув изящной ножкой бездыханное, вмиг истекшее кровью тело, бывшего верховного жреца Шиншага и, нанеся тонкий разрез тем же ножом, пролила собственную кровь, начертив три символа на самом камне змеиного бога.

Конану показалось, что камень дрогнул и голова огромной, в четыре человеческих роста, змеи шевельнулась.

А жрица там, вдалеке, продолжала выкрикивать слова, подпрыгивая и приплясывая в страшном, лишенном всякого смысла танце.

Камень слетал с каменной же головы целыми пластами, обнажая опять же камень, только гладкий и блестящий, точно живой.

Голова гигантской рептилии раскачивалась и теперь это ясно увидели не только северянин, но и Рахмат, и Гури.

- Храни нас Эрлик! – туранец оказался рядом с северянином быстрее, чем тот подумал о нем – Каменная змея. Да еще такая мерзкая. Конан. Ты только посмотри, какие у нее клыки! Каждый, что твой меч!

Киммериец, не отрывая глаз, взирал на исполинского монстра с опаской. Но без испуга. Как сражаться с подобной тварью, северянин не знал, но верил, что Кром поможет совладать с грозной гадиной, которую науськивала на них, пылавшая жаждой мести, Шанкара.

Жрица, понявшая, что терять ей нечего, вызвала грозного монстра, пообещав грандиозные жертвы и заложив собственную душу.

Гигантская змея качнула головой, словно отмахиваясь от навязчивых заклинаний, слетавших с побелевших от ярости, губ жрицы, но глаза-рубины уже нашли искомую цель, уставившись на бесстрашную троицу и их животных.

Монстр резко взмыл вверх, становясь на каменный хвост и широко раздувая жуткий капюшон.

Гурии пронзительно завизжала и в ответ, громко и издевательски, захохотала Шанкара.

- Правильно, Гурии! Ты и должна бояться! Полюбуйся на Шиншага ты, избегшая смерти на алтаре Сигтоны! Вот твой избранник, дочь магараджи! В его сладких объятьях ты найдешь свою смерть, жестокую и мучительную!

Каменный гад, повинуясь движению руки Шанкары, развернул свое массивное тело и легко заскользил к путникам, замершим и оцепеневшим.

- О боги! – Гури легкой ланью рванулась к северянину и, вид у нее был, как у человека, вспомнившего о чем-то очень важном

- Алмаз, Конан! – кричала девушка, размахивая руками - Алмаз власти, он у тебя, я знаю!

Киммериец махнул рукой. Ему было все равно, как умирать, с камнем или без оного, так пусть девочка порадуется напоследок, жаль только, что недолго.

Вытащив из запазухи цепочку с алым алмазом, он, не глядя, бросил его Гури и твердым шагом направился навстречу ожившему монстру.

Умирать северянин собирался в бою, хоть противник его и был из камня, пусть даже и живого. Погибнуть без борьбы, было глупо.

Гури, ухватив алмаз, метнулась назад, туда, где, волнуясь и трубя от ужаса, метались слоны.

Рахмат, разрываясь между любовью и долгом, выбрал долг и, проклиная все на свете, помчался за Конаном, надеясь, что смерть его и северянина не будет напрасной и, позволит Гури скрыться.

Но, гордая наследница магараджи бежать не собиралась.

Она подбежала к большому слону, слону-вожаку и ласково погладила его по хоботу.

Слон слегка подрагивал и вырывался, но Гури торопливо упала на колени и, рванув платье у ворота, вскоре оказалась обнаженной.

- Никак опять танцевать собралась! – удивился киммериец, чьи глаза округлились при виде голой девушки – Совсем от страха рехнулась, девка!

Но Гури не танцевала. Она медленно водила алмазом перед большеухим созданием Асуры и маленькие глазки слона самым внимательным образом наблюдали за игрой солнца на алых гранях камня.

- Ганеша! Ганеша! – заклинала княжна, прикрыв глаза. Голос ее сделался некрасивым и заунывным.- Приди на помощь ждущим милости твоей. Защити детей своих от смерти яростной! Ганеша, Ганеша, внемли словам моим, услышь мольбу мою!

Слон, зачарованный ее голосом, затрубил громко и пронзительно, точно пытаясь докричаться до небес, а княжна продолжала заклинать, потряхивая длинными волосами и заламывая в отчаянье руки.

- Слишком много она знает обо всем, об этом – пробормотал северянин, мельком бросив взгляд на раскачивающуюся княжну – Глаз да глаз нужен за этой девчонкой! Жемчужина-то черная была! Не самая лучшая рекомендация!

Между тем, каменное воплощение Шиншага стремительно приближалось. Где-то там, у самых стен храма хохотала жрица, торжествуя победу.

Она уже видела, как гигантские зубы перекусывают ненавистного северянина, как огромная змея, тяжелым хвостом, вбивает в землю мерзкого и наглого туранца, превращая воришку в кучу окровавленных костей.

Но то, что произошло на самом деле, было гораздо страшней и неожиданней. Как для самой Шармы, так и для киммерийца с туранцам.

… Огромный хвост все-таки зацепил аграпурца и, громко вопящий Рахмат, улетел куда-то в сторону, а жуткая тварь принялась гонять северянина по кругу.

Применяя все свое умение и прыть, киммериец удирал во все лопатки, а каменная, треугольная морда огромной кобры, стелилась совсем рядом. Гнусное дыхание из распахнутой пасти несло волны зловония, пахло тухлятиной, но северянин лишь живее шевелил ногами, изредка ухитряясь доставать змею лезвием своего меча.

Все усилия были тщетны. Сталь лишь высекала злые искры, сталкиваясь с неумолимым камнем, а киммерийцу ничего не оставалось, кроме, как прибавить ход и вновь уворачиваться.

Змей развлекался. Он уже видел, что добыча устала и вот-вот совершит ошибку и тогда, его каменные зубы вопьются в теплое, живое мясо, выполнив приказ, ради которого его, собственно и призвали из самой черной бездны ада.

..Слезы заливали прекрасное лицо Гури. Княжна охрипла, призывая на помощь, но старания ее не пропали зря. Горячая мольба девушки дошла до небес и Ганеша -небожитель, бесстрашный воин с головой слона, снизошел к простым смертным.

Слон-вожак затрубил последний раз, высоко поднимая хобот и, большое его тело изменилось.

Теперь, перед девушкой с распушенными волосами, возвышался прекрасный воин, древний бог, покровитель вендийцев, сам Ганеша, живущий средь белых облаков и равнодушных светил.

Тело небесного воина было заковано в золотые латы, шлем на слоновьей голове горел рубинами и алмазами, а меч, гораздо длинней меча киммерийца, мог срубить голову гадине и почище Шиншага.

Древний монстр позабыл об усталом северянине, едва лишь узрел божественное сияние лат Ганеша. Из каменной пасти вырвалось змеиное шипение и раздвоенный язык метнулся, пробуя воздух на вкус.

- Это ты, враг мой!- вопрошал древний змеебог, младший брат Сета.- Ты пришел, дабы сразиться со мной за души этих смертных?

- О, да, мой враг! – грохочущим голосом ответствовал Ганеша, поднимая меч – И битва будет жестокой, клянусь Асурой!

- Тебе все равно не убить меня, враг мой! – голос змея звучал вкрадчиво – так зачем же эта битва?

- Слезы невинной девы призвали меня с небес на землю и пришел я, защитить ее! – Ганеша не собирался разговаривать долго – От тебя и слуг твоих, враг мой!

- Она обещана мне! – зашипела змея и взмахнула хвостом – Прочь с дороги, животное!

- Я разорву тебя на тысячи частей, червяк-переросток!- голос Ганеша достиг серебристых облаков на синих небесах – прочь с дороги моей!